— И что же в итоге вы делали? — Искре было действительно любопытно, как Наяна умудрилась настолько утомить Маирана.

— По-моему, надо быть поэтом, чтобы это описать, — ответил он, — я не смогу.

— Ничего, мы с тобой тоже когда-нибудь сыграем, — даже есть Наяна пыталась утешить Искру, в её устах это звучало скорее как угроза.

Наяна развернулась и собралась было уйти, но Маиран догнал её и поймал за плечо.

— Эй, — не слишком вежливо позвал он, — ты не хочешь, например, обсудить со мной свои планы? Раз уж мы идём вместе.

— Нет, — вполне закономерно ответила Наяна, пригвоздив воина к месту взглядом.

— Но почему?! — воскликнул Маиран, как только она отвернулась.

— Потому что у меня их нет, — и после долгой паузы скрытница всё-таки снизошла до развёрнутого ответа, — план будет составлять Дон, когда у него будет информация. У меня информации нет. А нет информации — нет планов. Ты доволен?

— Нет, — честно ответил Маиран, но приставать к ней больше не стал.

Из-за угла выскочила взволнованная Ависар.

— Вы чего тут застряли? — возмутилась она. — Вообще-то мы послали Маирана, чтобы он позвал вас на ужин! Вы есть вообще собираетесь?

Ужин прошёл в удивительно приятном и дружественном настроении. Все оживлённо беседовали и рассказывали забавные истории, как выдуманные, так и настоящие. Даже Наяна повеселела, расслабилась и рассказала о том, как некто по имени Амид ограбил банк, а на следующий день вернул все деньги обратно, потому что сделал это только ради развлечения.

— Ты так говоришь, будто мы знаем этого Амида, — заметил Маиран, вдоволь отсмеявшись.

Наяна тут же посерьёзнела, на её лице отчётливо отобразилось замешательство.

— Ну вот, проболталась, — недовольно пробурчала она. — Вообще-то вы действительно его знаете. Это Дон.

— Сколько же у него имён? — поинтересовалась Искра, хотя уже давно догадывалась, что правильный ответ на этот вопрос — много.

— Больше четырёх, — подтвердила её догадку Наяна, но после этого снова надела на себя маску «задавать мне вопросы бесполезно».

— Интересно, почему люди так резко забросили лесопилку, — протянула Лина, надеясь прервать молчание, — вон, даже пилу бросили.

— Дон говорит — эльфы, — откликнулся Маиран. — Мол, им не понравилось, что люди так глубоко в лес забрались.

Лина с сомнением огляделась.

— Этой вырубке лет пятнадцать, не больше. Я думала, эльфы вымерли гораздо раньше.

— А кто тебе сказал, что они вымерли? — усмехнулся Маиран. — Дон утверждает, что видел одного.

Ависар скепттически скривилась, а Лина поёжилась. Ей вообще было неуютно в лесу, а в лесу, где живут эльфы — тем более.

— Кстати, раз уж мы об эльфах, — вдруг вспомнила давно интересовавший её вопрос Искра. — Что такое «эльфийская правда»?

Это выражение использовалось довольно часто, и Искра уже связала его с ситуациями, когда кто-то норовил уйти от ответа, но пока не поняла, как это связано с эльфами и правдой.

— М-м-м, — как-то неуверенно протянул Маиран, хотя он-то и попрекал Дона «эльфийской правдой» чуть ли не каждый божий день, — это когда ты говоришь что-то, что не является ложью, но при этом никак не приближает собеседника к ответу на поставленный вопрос. Ну вроде как если ты спросишь человека, что он делает, а он скажет, что отвечает тебе или смотрит на тебя. То есть он вроде и ответил, и не соврал, а никакой информации ты не получила.

Искра вдруг вспомнила некогда поразивший её ответ Арна. «А если бы стрела летела тебе в голову, а не в плечо?» «Тогда я либо увернулся бы, либо умер.». Похоже именно это Маиран и имел ввиду.

— На самом деле не совсем так, — вдруг подал голос Арн, хотя до сих пор, казалось бы, не проявлял никакого интереса к разговору. — «Эльфийская правда» — это способ выражения мыслей, который позволяет солгать, не произнеся ни слова неправды.

— Как? — не поняла Искра.

— Правда, должным образом нарезанная на кусочки и разложенная на тарелочке способна ввести собеседника в заблуждение. Заставить его воспринять твои слова так, как тебе это нужно. Я не хотел бы сейчас придумывать примеры, — признался он, — спросите у Наяны, она отлично владеет этим приёмом.

Разумеется, воспользоваться его советом никому и в голову не пришло.

— А почему именно «эльфийская»? — не унималась Искра.

Арн на минуту задумался, склонив голову набок и ответил.

— В Кай-Дон-Моне издавна сложилась традиция употреблять слово «эльфийский» для обозначения необычных или непонятных вещей. Например, «эльфовы круги» из грибов[3] и тому подобные штуки.

Арн встал и явно собрался уходить, но вдруг остановился и добавил:

— Стоит убрать вещи. Будет дождь.

Все с недоумением посмотрели на безоблачное небо, а когда вновь опустили взгляды, Арна уже и след простыл.

Только стемнело, как налетел ветер, пригнал тучи и хлынул самый настоящий ливень. Крыша сруба безбожно текла, но внутри, конечно, было намного лучше, чем снаружи. Капли дождя, гонимые ветром так сильно стучали по крыше, что почти заглушали гром.

Искра считала, что бояться грозы глупо, но всё равно с каждым раскатом грома всё крепче прижималась к большому, тёплому и надёжному Маирану. С другой стороны от неё вздрагивала и повизгивала Юна, утешаемая Короном. И только когда ненастье отступило, они, наконец, заснули.

Две летучие мыши висят вниз головами под сводом пещеры, уцепившись лапками за шершавый потолок. Одна из них молодая и изящная, вторая крупная и старая, с седыми волосками на мордочке. Старая мышь с пронзительным визгом кусает и пихает молодую и та срывается вниз, в темноту, где по полу разгуливают почти неразличимые во тьме твари. Где-то презрительно и полубезумно ухает сова. Уже почти упав на пол молодая мышь расправляет, наконец, непослушные крылья и летит, поначалу неловко, а потом всё уверенней и уверенней.

Искра проснулась и утренний холод тут же заставил позабыть сон. Осталось только чувство, что произошло что-то важное, но вскоре исчезло и оно. В срубе было пусто. «И почему я всегда просыпаюсь последней?!» — с негодованием подумала Искра, выпутываясь из-под трёх одеял и плаща. Её добрые спутники, встающие намного раньше, искренне заботились о Хранительнице, поэтому к моменту её пробуждения большая часть имеющихся одеял обычно прикрывала её мёрзнущее тело.

Как только Искра открыла дверь, мимо неё промчался Корон, преследуемый Юной. Мальчик успел на бегу поздороваться, после чего псица его догнала, и они повалились на землю беспорядочным комом из ног, рук, лап и хвостов. Игры Спутников приводили Искру в ужас. Её каждый раз охватывало желание взять лук и пристрелить взбесившееся животное с безопасного расстояния. Однако Корон неизменно оставался жив и, каким-то невероятным образом, невредим.

Лина хлопотала у костра при активном содействии Маирана. Она то и дело нервно поглядывала на свежеобвалившийся кусок навеса и несколько вывороченных ночной бурей деревьев, видимо, представляя, чтобы было с ними, заночуй они в лесу в такую погоду. Сейчас, впрочем, уже вовсю светило солнце, отражаясь сотнями бликов на ещё не высохшей траве.

Больше никого видно не было, однако, стоило Лине положить кашу в первую миску, как у лесопилки стало многолюдно. «И как они узнают, что еда готова?» — опять внутренне возмутилась Искра.

Ренар вернулся вместе с Ависар. Судя по всему, охота в компании целительницы не задалась. Наяна принесла к столу два свежих, ещё тёплых, каравая хлеба, но наотрез отказалась рассказывать, каким образом она их добыла. Последним пришёл Арн. Он мог похвастаться куском пчелиных сот, завернутым в лист лопуха и распухшим от пчелиных укусов лицом.

Ависар всплеснула руками и принялась кружить вокруг Арна, полная желания немедленно его лечить. Арн стоически сопротивлялся, но был сражён убедительными аргументами вроде «пока не покажешь, что у тебя там, за стол не пущу!» и сдался. Глядя на Арна, прижимающего к укусам какую-то кашу из травы в тряпочке, Ависар посчитала свой целительский долг исполненным и потребовала завтрак.