–– Мы не хотим стрелять. Нам нужно просто пройти. – для убедительности она несильно ткнула солдату в спину пистолетом, поджав завернутую руку. Тот поднялся на носочки, чтобы хоть чуть-чуть ослабить боль.
–– Бросай оружие!!! Бросай!!! – приказал солдат, тряхнув винтовкой.
За спинами немецких полицейских показалась какая-то грузная тень. Огромный охранник-пакистанец резко ударил прикладом Калашникова одного из солдат, и тот оказался на полу. Выдернув из кобуры Макаров, пару раз выстрелил точно в толстый бронежилет на другом, и тот, едва собирая воздух на вдохи, схватился за грудь и присел к стенке. Незнакомка рукояткой пистолета ударила свой живой щит прямо по каске. Раздался едва слышимый звон и полицейский рухнул к ее ногам.
–– Самир, перевяжи их. – указывала пальцем девушка, переступая через раненых солдат. Отпихнула ногой тянущиеся к ней руки. – Мы на выход.
–– Весь спецназ теперь на ушах. – запыхавшись, проговорил араб, доставая жгут.
–– Мы выиграли немного времени. – ответила незнакомка, поправляя сумку на плече. – Пошли, пошли!
…Уперевшись рукой в тяжелый чугунный люк, танцовщица подняла его, со скрипом отодвигая по асфальту. Последние метры катакомб давались уже нелегко – это был целый марафон. Ближайший квартал был оцеплен полицейским спецназом, и пришлось покидать район через тайные тропы, назначение которых было неизвестно. Но в этом и плюс: полиция не сунется сюда ближайшие пару минут.
Люк вел на парковку, что была неподалеку от «Шерхана». Высунувшись, и проверив все ли в порядке, кареглазая танцовщица спустилась вниз, дав добро на подъем. Сперва наверх отправились чемоданы, а затем Дима и Моргана.
–– Я пойду последней. – сразу сказала она. – Поднимайтесь.
Моргана поднялась на свежий воздух из провонявших отходами тоннелей, и Дима схватился за хлипенькие перекладины железной лестницы, покрытые чем-то не самым приятным на ощупь. Перебирая руками, он начал подниматься наверх. У самого люка уже стояла черная Волга Морганы с открытым багажником. Погрузив чемоданы в багажник и громко хлопнув, что щелчок замка слышали, наверное, в другой части Берлина, Дениц в одно движение раскрыла водительскую дверь, заведя двигатель. Среда, поднявшись, обернулся на дыру, откуда только что выбрался и никого там увидел…
Незнакомка просто исчезла. Так же неожиданно, как и появилась. Что это вообще было? Больше похожее на сюр эпатажное выступление? В голове не совсем укладывалось все это. Разодетая мадам, что помогла справиться с двумя отрядами немецкого спецназа…
На мгновение оскалив зубы и надув скулы от того, что ответы он снова не получит, Среда мотнул головой, закрыв канализационный люк. Операция здесь была закончена.
Часть 6
Волга с легким скрипом тормозов остановилась у здания бывшего Противоминного Центра. Безликое здание Управления, с пустующими, а кое-где и разбитыми окнами, как поверженный левиафан буквально «стояло на коленях». Доживало отведенный ему срок. Выйдя из машины и запахнув куртку, Среда осмотрелся. Здесь все еще не было транспорта, хотя времени с их отсутствия ушло прилично. Два часа, или даже больше. До сих при никаких признаков того, что здание снова наполнялось людьми. Может, все же они были одни? И действовать придется втроем, а то и вдвоем. Вдруг старый Гюнтер, который родился явно под развертывание советских ракет на Кубе, не выдержит таких испытаний. Хотя, никто ведь не знал, что именно за испытания приготовил парочке советский сателлит, рухнувший с привычной орбиты. До его появления оставалось чуть больше суток…
Время было уже к вечеру, смеркалось. Последнее время над немецкой столицей не было погоды… Как в атмосфере, так и на земле. Город погрязал в темноте. С востока, со стороны родной Диме России наплывали свинцовые тучи. Дул прохладный ветер.
Неужели и правда они будут одни во всем этом водовороте? Даже незнакомка оставила их…
–– Похоже, никто таки не хочет нам помогать. – оглядел пустую парковку Среда. – Ладно, и сами справимся.
–– Нет, нет… Слышишь? – Моргана на секунду остановилась.
И правда, раздался какой-то гул. Учитывая, что район был почти безлюдным, а огромную площадь внутри него занимал комплекс зданий Управления, то звук этот мог быть сигналом – все же кто-то откликнулся! И надежды подтвердились. На парковку ворвался человек верхом на ревущем железном коне. Пару раз дернув рукоятку на руле, чтобы мотоцикл поревел в знак приветствия, мужчина повернул к одиноко стоящей черной Волге. Оставив след шин на асфальте, останавился.
–– Ну, где здесь дискотека? – заглушив двигатель, мужчина поднял тонированное стекло на шлеме и слез с байка. – Говорят, я могу пропустить все веселье, если не явлюсь сюда.
Он снял шлем. Под ним оказалась длинноволосая голова с достаточно приятными чертами лица. Щетинистая челюсть уже начинала седеть, но при его профессии это было нормой. Впадины на щеках скрывались лучезарной улыбкой, с которой тот приближался. Смотрел прямо на Диму и Моргану своими озорными, словно детскими глазками. Но, это не должно было сводить с толку, ведь кожаная куртка и крепкие штаны едва ли не рвались на нем. Сразу было видно военного: выправка и мощный торс, который явно мог держать любое оружие. Сняв с руки перчатку, мужчина для рукопожатия протянул ее русскому. Слегка с опозданием, Среда пожал ее и про себя отметил, что у того были очень сухие и грубые ладони.
–– Я Ганс. Ганс Груббер. Я раньше работал здесь, представляешь? – пожал плечами немец. – А потом американцы поперли нас отсюда. Ну и времена, однако!
–– Дмитрий Среда, Служба Безопасности. Тоже бывший, правда. – не без интереса глянул на мужчину тот.
–– О, так ты тот самый Среда, о котором Моргана говорила без умолку? – скосился на девушку Ганс, ухмыльнувшись. – Наслышан, однако. Твой отец правда работал тут?
–– Да, но только не совсем тут. – Дима показал большим пальцем через спину на здание Управления. – В здании КГБ где-то в центре города. Ушел только в девяностом первом, когда вывез все, что было нужно отсюда.
–– А, ту «коробку» уже давно снесли. – на выдохе произнес немец, махнув рукой. – Там теперь торговый центр. Наше правители больше не «Империя Зла», а «Торгашеский Союз». За любые блага свою мать продадут, если возможность будет…
–– Возьмешь чемодан? – Моргана указала ему на черный дипломат. – А то мы сегодня с ними уже набегались. Где остальные? Машин не видно.
–– А машин и не будет. – быстро взяв дипломат за ручку, ответил мужчина. – Ты, вероятно, выпала из нашего мира, после всего, что с тобой произошло, подруга… – взглядом указал на руку в перчатке. – Нам надавали «желтых карточек», хорошо хоть не в форме звезды, когда мы решили показать новым хозяевам свое «фи». А ты сама знаешь: сразу обнуляются права на машину и на оружие. Так еще и повод законный нас всех распустить. Мы ж это… – свободной рукой покрутив у виска, тот свел глаза, присвистнув. – …психи! Вот мы кто, раз на них поперли. Вот и купил себе мотоцикл. Юркий, если что, от патруля быстро уйду.
Подмигнув, тот хлопнул Диму по плечу, пойдя вперед. Направился в сторону парадного входа в Центр, около которого уже привычно лежала цепь. Немец слегка пнул ее ногой, открыв тяжелую дверь. Переглянувшись со Средой, Моргана вяло пожала плечами, мол, какой есть. Но Диму подобное не отталкивало. Пусть он не был настолько сговорчив при первой встрече, но все же поболтать и он любил. А этот… Ганс, явно найдет общий язык с кем угодно, да и доброжелательный он. Явно поможет, когда станет жарче. Это было главное, для Димы уж точно. В активно развивающейся ситуации уже никому нельзя было верить, но доверять приходилось каждому встречному.
По пути наверх, когда пара отстала от пританцовывающего на ступенях, и прибывающего явно в хорошем настроении Ганса, Моргана рассказала, что вот этот весельчак был их снайпером. И на работе, путь он и не был самым молчаливым, стрелял метко и очень вовремя. Оказалось, так же, что Груббер-то не из Восточной Германии, а из Западной. Однако рос в семье диссидента, и был наслышан очень теплых слов о тех людях, что были за государственной стенкой. В Управление он пошел сам, не по чьей-то прихоти или по семейному долгу – хотел защищать собственный народ от всех угроз, но не спас народ от народа же. Разрывы в обществе больно ударили по нему, но он все равно оклемался. Натянул привычную улыбку и навсегда выбрал сторону, на которой он будет держать свое оружие.