–– Но ведь ты его переписала, пере… переделала? –скосился на нее Среда.

–– Нет, диагностика показывает полную работоспособность. Вручную тоже не смогла найти ошибку. – с огорчением она пожала плечами, присаживаясь на крыло Волги. – Вероятно, тут дело в том, что при совокуплении с моим искусственным интеллектом, протокол просто был уничтожен в автоматическом режиме, как нерабочая ячейка. Потому и не сработал для военных. Я не знаю, я не могу понять. Это до сих пор загадка. Ладно… – перед фарами машины начали открываться двери гаража. – Пора выезжать.

Обойдя машину и открыв дверцу, Моргана села на мягкое водительское кресло, потянув на себя ремень безопасности. Дима к тому времени оказался на пассажирском, уже пристегнувшись. Внутри машина ничем не отличалась от заводской Волги. Не было ничего необычного: те же кресла, но несколько мягче, те же коврики и чудовищно неудобный тонкий руль, радиостанция с кривыми кнопками и огромная дверца бардачка. Классика, в общем, прямо как в детстве, когда Среда-старший возил сына на служебной машине. Была в этом какая-то романтика – ретро – как модно выражаться. Притом авто не гудело, не тряслась ручка переключения передач и была хорошая шумоизоляция. Мечта!

–– Будем надеяться, что они не ушли на обед. – поставив ноги в фиолетовых кедах на педали, Моргана включила передачу. Коробка ответила едва слышным щелчком.

Ворота за машиной закрылись сами.

Машина мягко затормозила около огромного здания, больше похожего на те советские небоскребы с проспекта Калинина. Разве что различалась – немецкий аналог был в два раза меньше и чуть уже. Величественное белое здание с кучей окон и просторных балконов. Будто раскрытая книга, оно стояло посреди района из восточногерманских пятиэтажек, откуда, кажется, никто и не думал показывать носа. Улицы пустовали. Ветром по мокрому асфальту тащило мелкий мусор, и скомканные газеты с заголовками о новом разогнанном бунте. Кто бы мог подумать, что у педантичных и преданных идеям чистоты немцев может быть такое? Но в современных реалиях… было возможно все.

– Вот оно. – качнула головой Моргана, заглушив двигатель Волги.

–– Как-то пустовато… – напряженно выдохнул Среда, оглядев парковку. – Ты уверена, что нам сюда?

–– Да, зайдем и пообщаемся. – ответила она, прихватив с торпедо пропуск.

Диме не нравилось все это. Почему стратегически важное для Берлина здание сейчас пустовало, когда на кону было такое событие, как нефтяной саммит? Сейчас все, кто мог держать оружие, должны быть посланы на обеспечение безопасности этого мероприятия. Но, за место этого, было полнейшее запустение. Дима машинально потянулся за оружием, но того не было. Моргана же сжала металлический кулак. Она не без интереса разглядывала бывшее место работы, переходя пустующую парковку.

–– Как давно ты здесь не была? – спросил ее Среда. – Выглядишь взволнованной.

–– С похорон отца. – ответила Дениц, разжав руку. – Мне не за чем было появляться. Однако, раньше здесь было больше людей. Что-то явно случилось.

–– Нам точно стоит туда заходить? – Дима сбавил шаг. – А если там американцы?

–– Нет, им нет дела до этого здания. – вяло махнула рукой девушка. – Они практически безвылазно на своих базах. Лишь иногда нажираются в барах. Боятся того, что новые волнения сметут их из Европы, а потому все сильнее давят на страну оружием. Облачают нас в латы из комплексов противоракет и суют в руки термоядерный меч.

–– И на какой поход они собирают этого тевтонца?

–– А вот это очень хороший, но риторический вопрос… – она вытянула губы в линию, грустно усмехнувшись.

Пришли. Двери не были закрыты. Рядом лежал замок с цепью. На эту парочку явно запирали те дубовые кондовые двери с ромбическим рисунком, что встречали всех в былые времена. На фасадной стене виднелся белесый след от висевшей некогда таблички и дыры от вырванных с корнем болтов. На демонтаж не поскупились. Металлическая рука коснулась дверей и осторожно потянула. Створка поддалась. Мягко отошла, едва различимым скрипом, освободив пространство для прохода. Осмотревшись, Дима и Моргана вошли внутрь, в два шага миновав еще одни двери.

–– Ау-у… – не повышая голос, позвала на немецком Дениц. – Здесь кто-нибудь есть?!

Стерев пыль с металлических перекладин, огораживающих вход, Среда глянул на пальцы. Поднял взгляд вверх, пытаясь осмотреть весь высокий потолок, но здание было без света. Точно над ним когда-то была люстра. Сейчас же из лепнины в виде герба ГДР торчала коса оголенных проводов. Обстановка была жуткая: темное, явно заброшенное и ненужное помещение холла, вырванные с корнем и сложенные в кучку турникеты. Можно было подумать, что здесь была стройка, или демонтаж, но нет. Ни строительных лесов, ни рабочих, ни мешков с песком, цементом. Не было строительного инвентаря. Словно просто повыдергали, что могли, и бросили. Осторожно переступив через сломанные турникеты, Среда прокрался по залу до деревянной тумбы. От просторного холла вправо и влево шли коридоры, отделенные от залы дверьми. Не предвкушая ничего хорошего в настолько гнетущей атмосфере, полумраке и гробовой тиши, Дима коснулся дубового стола, где должен был вестись контроль все прибывших. Но там ничего не оказалось. Все было вывезено – бумаги, ключи. Все полки были пусты, картотека тоже. Тут был апокалипсис. Величественное и когда-то красивое здание, огромный форпост борьбы с преступностью, который стоял здесь со времен Варшавского блока, словно склоненный от старости гигант доживал свои годы, трещал по швам и разваливался. Это была мода новейшей эпохи. Но, как и во времена двухполярного мира, ГДР была лицом восточного прогресса и социалистической идеологии, так и сейчас все, что осталось от нее является лицом, но уже старческим, с морщинами и недовольным взглядом, из-за которого хочется только пожалеть.

Вероятно, тут уже нечего искать и можно возвращаться домой, но всего одна мысль заставляла Среду оставаться – дверь была не заперта. Почему? Значит, кто-то был здесь! Кто-то целенаправленно пришел сюда раньше них и был где-то в здании. Можно спросить его, что происходит. Дима пошел к Моргане, переступая обломки герба с потолка. Та прикрывала рот рукой. Явно ошарашенная таким видом, девушка была не в лучшем настроении и просто оглядывалась вокруг, прокручивая в голове былые времена и то, как все выглядело.

– Это была Чехословацкая люстра… – подняла она взгляд на осыпающийся герб. – Она весила пол тонны, и висела с самого открытия здания в семьдесят седьмом… Тут все так…Так…

–– В здании явно кто-то есть. – сухо произнес Дима, подойдя к ней и указав на следы ботинок. – И это не воры или бездомные, раз отперли замок.

–– Может Гюнтер? Его кабинет на третьем этаже. – предположила та, поглядев на двери, что уводили в боковой коридор.

Те едва слышно скрипнули, дернувшись на сквозняке. Ощущения были жуткие, света не было, а коридор оказался чудовищно темным. Диме становилось не по себе. Бывшее здание Противоминного Цента мрачное и пугающее, отталкивающий пережиток прошлого со своими «призраками». По спине Среды пробежал холодок. Он не хотел идти туда, будто чувствовал что-то, но понимал, что там ничего нет. Но в нынешний век могло твориться что угодно. Ему стоило все же найти где-нибудь оружие для собственного спокойствия.

Переступив за порог разбитых дверей, войдя в коридор, пара осторожно прошла мимо рядов одинаковых дверей, которые закрывали разнообразные кабинеты и хранилища. Моргана чувствовала себя несколько увереннее, однако и она волновалась. Стараясь не сильно шуметь, они вышли к лестнице, начав подниматься. И если раньше спасали большие окна, то здесь не было даже намека на хоть какой-нибудь источник света. Достав из кармана телефон и подсветив путь, Дениц аккуратно ступила на гранитные ступеньки.

-– Здесь работало две с половиной тысячи человек… – едва слышно протянула девушка, из темноты выхватив лучом фонарика набросанный на ступеньки металлический мусор. – Здесь был крупнейший противоминный центр во всей Европе, что случилось?