Сольге, устав прислушиваться, не заскрипят ли где колёса коляски правителя, устав от его умирающего голоса, тем более что Винни XLIII предпочитал расспрашивать, а не рассказывать, чаще выбирала оставаться в гостевых покоях, выделенных, в духе Его Благословейшества, им с Янкелем на двоих. Покои — это громко сказано. Две крошечные комнатушки, обставленные небогато, но довольно затейливо: мебель и утварь для них словно собирали по всему свету, у кого что ещё целое, но уже не жалко. Зато в узкий коридор гостевого крыла коляска правителя никак не пролезала, а дверь можно было запереть изнутри на засов.

Оставалась скука. К счастью, где-то у Янкеля была книга, та самая, с которой он не расставался всю дорогу в Виникрис.

— Где ты это взял? — спросила Сольге, когда Янкель в очередной раз вернулся из библиотеки. В руках у неё была книга с названием «Мой путь в Чьиф и обратно» некоего Бендо Дамута. — В старом архиве раскопал?

— Нет, в новом, — Янкель смущённо почесал лоб, — там на стеллаже у вашего стола стояла. Я просто хотел почитать в дороге. А нельзя было?

— Ну почему же, ты же мой помощник. А в книгу выдачи записал?

Янкель смутился:

— Н-нет… Кажется…

Сольге задумчиво посмотрела в окно и вздохнула:

— Не кажется ли тебе, друг мой Янкель, что события вокруг нас с тобой складываются каким-то странным, непостижимым образом? Вот смотри: я хотела в помощники архивную ищейку — я её, то есть тебя, получила.

— Я хотел работать в настоящем, большом архиве, а не считать потраченные листы бумаги и пергамента в лавке торговца, — добавил Янкель.

— Вот. Эта дурацкая точка, приглашение в Виникрис, ссора с Байвин, впрочем, нет, это считать не будем… И, наконец, это удивительное и непонятное поведение старшего мага, его скорый отъезд. Кстати, ты заметил, как мало вещей при нем было? А ещё этот вот дневник, в котором повествуется, что Бендо Дамут добрался до Чьифа в каких-то два дня и без особых сложностей. И это при том, что все знают, что цитадель находится неизвестно где, и попасть туда невозможно, если ты не маг… Интересно, да?

— Может, это колдовство какое-то, ну то, что он быстро добрался?

— Нет, друг мой, нет. Бендо Дамут пишет, что тогда приходила Викейру. А значит, никакой силы у магов не было. Как и сейчас…

Сольге поморщилась: за окном послышался скрип колёс — Его Благословейшество выехал на прогулку.

— Но архивариус Сольге, мы не поедем…

Послышались голоса. Один, усталый и капризный, — голос Винни XLIII, другой, разражённый, принадлежал посланнику Морсену.

— Отчего же не поедем? Ещё как поедем. Отчего-то у меня не проходит ощущение, что маги что-то знают о тех вещах, что интересуют нас с тобой. А значит нам просто необходимо нанести им визит. По крайней мере, попробуем нагнать почтенного Хирагрота — может быть, он удостоит нас разговором. Тогда вернёмся раньше.

— Но посланник Морсен…

— Посланник Морсен со всем своим хозяйством проторчит здесь ещё долго. Нашего отсутствия он даже не заметит. В крайнем случае скажем ему, что прогуляемся по окрестностям. И, да, Янкель, когда мы наедине, обращайся ко мне просто по имени. А то от архивариуса уже зубы сводит.

Сборы были недолгими, и вскоре заскрипели ворота, взметнулась пыль под копытами лошадей. Так насколько он далеко, этот таинственный Чьиф?

Каждый знает, что Чьиф — цитадель всех магов — находится в самом сердце жаркой пустыни. Чтобы добраться туда нужно быть магом или безумцем, потому что, помимо бескрайних песков, убийственной жары и ядовитых тварей, путника ждут и другие препятствия. Случайные свидетели рассказывали о песчаных бурях, появлявшихся ниоткуда и исчезавших, словно никогда и не было. Сказки о песчаных змеях, не тех, хоть ядовитых, но обычных, а о тех, что под землёй ещё быстрее и смертоноснее, чем на её поверхности, и таких огромных, что проглотить лошадь для них проще простого, держат в страхе уже которое поколение караванщиков. Безобидные перекати-поле, которые, по слухам, начинали дрожать, подпрыгивать, словно почуяв живое существо, хоть никакого ветра и не было, и семена их летели по сторонам, впивались, проникали под кожу поглубже и начинали там расти так быстро, что в считанные минуты несчастный путник превращался в колючий куст. Гигантская птица Намук с огненными перьями-копьями охраняла подступы к цитадели днём, а по ночам пески выдыхали мерцающий бледно-голубой туман, вытягивающий живое тепло и более ни на что не посягающий. Кто-то говорил о воинах-скелетах, бряцающих оружием и костями, кто-то шептал о златокожих чаровницах, то ли высасывающих жизнь, то ли вливающих яд с поцелуем. Некоторые утверждали, что само намерение посетить Чьиф без приглашения навлекает беду. Много чего говорили, много чем пугали.

Вот только, если верить Бендо Дамуту, ничего подобного на своём пути в цитадель он не встречал. Также он утверждал, что дорога от Виникриса до Чьифа заняла у него всего дня три, не больше, а самой большой трудностью было сначала отсутствие маленьких заварных пирожных, а потом, когда он достиг ворот цитадели, несговорчивость и упрямство магов, никак не желавших впускать настырного путешественника в своё убежище.

Дневник был подробен до занудства. Бендо Дамут описывал едва ли не каждый камень, каждое дерево, что попадалось ему на пути. И что сказать? Удивительно, но путь до границы Виникриса совпадал с описанным в дневнике настолько точно, насколько это возможно по прошествии стольких лет, а если верить датам, путешествие случилось целых сто лет назад.

Даже заночевать удалось в той же самой придорожной гостинице, что описывал в своём дневнике путешественник. Давясь от смеха Янкель сравнивал описание хозяина гостиницы тех времён с нынешним. Совпадало все: и стать, и толщина, и мощные руки, и усы. Разве что ныне гостиницей владела то ли внучка, то ли правнучка того, о ком говорилось в дневнике. Ну и брала она подороже за ночлег и еду.

В Виникрисе не было принято прятаться на время прихода Сестёр за городскими стенами. Каждое селение, каждая деревня имела свои, вовсе не такие, как октльхейнские — чтобы только кабанов да лосей не пускать, — серьёзные, крепкие каменные стены. С таких хорошо поливать кипятком и забрасывать всякой дрянью непрошенных гостей, о чем милостиво поведал сельский стражник, закрывая ворота за путешественниками так резво, что чуть не прищемил хвост Янкелевой лошадке. Это был уже третий день пути и первое серьёзное расхождение с дневником. Село, в котором заночевали Сольге и Янкель, во времена Бендо Дамута было ещё городом, небольшим, но вполне приличным и гостеприимным, если верить записям. Время не пощадило ни сам городок, ни характер его жителей. Скупость их и подозрительность могли сравниться лишь со скупостью подозрительностью самого Винни XLIII. В какой-то момент Сольге показалось, что вот-вот где-то за поворотом раздастся знакомый скрип колес. Бр-р-р-р…

Если с дневником все было ясно и вопросов особых не возникало, то с погоней за старшим магом Виникриса дела складывались куда как странно. Изначально сомнений, что Хирагрота удастся догнать, не было. С таким умением держаться в седле далеко бы он не уехал. Однако же все оказалось не так просто.

Сначала на дороге не оказалось ни самого мага, ни его следов. В селениях, которые попадались по пути или в которых получалось остановиться на отдых, Хирагрота либо не видели вообще, либо… Ну вот, к примеру, в одно он въехал с запада, а уехал на восток, в другое — с северо-востока, а уехал, что характерно, на юго-запад. И это при том, что путь в Чьиф лежал точно на юг, а дорога не так уж чтобы и петляла.

— Следы запутывает, что ли? — задумчиво сказал Янкель, когда выяснилось, что Хирагрот опять свернул куда-то не туда.

— И заметь, времени между его отъездом и нашим приездом проходит все меньше. Похоже, что мы нагоняем господина Хирагрота. Но ты прав: что-то он темнит. — Сольге задумчиво посмотрела на пустую дорогу и добавила: Всё-таки хорошо, что в Октльхейне такой строгий запрет на магию. Мало нам своих затейников, ещё бы и с этими пришлось разбираться.