Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

И вот в этой поэтичной и величественной по содержанию теме с резкой трагичностью звучит короткая фраза Маркса: «Машины – средство производства прибавочной стоимости»[232]. А ранее перед этим – спокойное обоснование: «Подобно всем другим методам развития производительной силы труда, они (машины. – М.Н.) должны удешевлять товары, сокращать ту часть рабочего дня, которую рабочий употребляет на самого себя, и таким образом удлинять другую часть его рабочего дня, которую он даром отдает капиталисту». Дальше – в очерке развития двигателя – блестка злой иронии: лошадь, как двигатель – один из наихудших, между прочим, потому, что «у лошади есть своя собственная голова»[233]. Машины развиваются, растут. Теперь уж не одна машина, а целая организованная толпа машин – великолепнейших человеческих завоеваний – эксплуатирует человека: «На место отдельной машины приходит это механическое чудовище, тело которого занимает целые фабричные здания и демоническая сила которого, сначала скрытая в почти торжественно-размеренных движениях его исполинских членов, прорывается в лихорадочно-бешеной пляске его бесчисленных собственно рабочих органов»[234]. Машина поэтически олицетворяется, становится живой.

Но это еще не все. Под сухим и холодным как будто подзаголовком «Ближайшие действия машинного производства на рабочего» перед вами раскрываются ужасы употребления при машинах детского и женского труда, удлинение рабочего дня (остановка машин – убыток), чудовищная интенсификация труда, делающая из живых людей части машины, лихорадочно работающих в такт с ней автоматов. Это – из живых-то людей! Взрыв такой понятный в своей психологии, но такой слепой в своей социальной сути борьбы рабочих с машинами. Гибель ручного производства, поглощаемого машиной, невозможность борьбы с ней, ее победоносное шествие, уничтожающее по пути отсталые формы домашнего труда. И параллельно с этим – накопление негодования.

Мы миновали логический композиционный центр. Тайна уже раскрыта. Сущность капиталистического строя – присвоение чужого труда – нами понята. И как раньше эта основная мысль отбирала факты предшествовавшего изложения, так и теперь она, уже понятая и оставшаяся позади, определяет строение последующего изложения.

Шестой отдел – заработная плата – обусловлен предыдущим и, в свою очередь, обусловливает последующий. Что заработная плата – цена рабочей силы, это уже показано. В этом отделе сосредоточены заключительные логические выводы этого положения. Этот отдел – последний камень, поддерживающий вместе со всеми предыдущими величайший по нарастанию трагичности отдел – седьмой отдел и последний – «Процесс накопления капитала». Надо точно и резко отличить и отметить доли стоимости, бросаемой рабочему капиталистом. Вычет этой суммы из общей суммы выручки дает без стоимости орудий суммы, которыми оперирует накопление.

Уже много трагизма было в том, что машины превращены в средство эксплуатации человека человеком. Мертвый как будто пьет кровь живого. Но ведь суть еще страшнее (crescendo настроения все идет!) – живой приковывается к мертвому как его часть: рабочий класс как принадлежность капитала – это первое, с чего начинается вопрос о простом воспроизводстве. В капиталистическом хозяйстве не товары прежде всего воспроизводятся, а классовые отношения.

Спаянность предыдущего с последующим неразрывна, логика неумолима. В трех абзацах, вводящих в седьмой отдел, эта связь с ослепительной яркостью вскрыта.

«Превращение известной денежной суммы в средства производства и рабочую силу есть первое движение, совершаемое стоимостью, которая должна функционировать в качестве капитала. Происходит оно на рынке, в сфере обращения. Вторая фаза этого движения, процесс производства, закончена, поскольку средства производства превращены в товары, стоимость которых превышает стоимость их составных частей, т.е. содержит в себе первоначально авансированный капитал плюс прибавочную стоимость. Эти товары должны быть затем снова брошены в сферу обращения. Надо продать их, реализовать их стоимость в деньгах, эти деньги вновь превратить в капитал и так все снова и снова. Этот кругооборот, неизменно проходящий одни и те же последовательные фазы, образует обращение капитала»[235].

Капитал диктует повышение и понижение платы рабочего. Капитал своей потребностью в сужениях и расширениях производства творит резервную армию капитализма. Капитал, требуя рабочего как запас такового, творит безработицу, создает резервную армию капитализма. Как только рабочие союзы хотят смягчить действие закона относительного перенаселения, «капитал и его сикофант[236], экономисты поднимают вопль о нарушении „вечного“ и так сказать „священного“ закона спроса и предложения»[237]. Каждая пульсация чудовища-капитала отражается на рабочем классе. Капитал сокращается – рабочие выбрасываются на улицу. Капитал эмигрирует – эмигрируют рабочие. Этих зависимостей множество. Появляется образ «Джаггернаутовой колесницы».

«Все средства для развития производства превращаются в средства подчинения и эксплуатации производителя, они уродуют рабочего, делая из него неполного человека [einen Teilmenschen], принижают его до роли придатка машины, превращая его труд в муки, лишают этот труд содержательности, отчуждают от рабочего духовные силы процесса труда в той мере, в какой наука входит в процесс труда как самостоятельная сила; делают отвратительными условия, при которых рабочий работает, подчиняют его во время процесса труда самому мелочному, отвратительному деспотизму, все время его жизни превращают в рабочее время, бросают его жену и детей под Джаггернаутову колесницу капитала… накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубения, моральной деградации на противоположном полюсе…»[238].

Двадцать четвертая глава – «Так называемое первоначальное накопление». Она – логически необходимый этап: «Накопление капитала предполагает прибавочную стоимость, прибавочная стоимость – капиталистическое производство, а это последнее – наличие значительных масс капитала и рабочей силы в руках товаропроизводителей. Таким образом, все это движение вращается, по-видимому, в порочном кругу, из которого мы не можем выбраться иначе, как предположив, что капиталистическому накоплению предшествовало накопление „первоначальное“ („previous accumulation“, по А. Смиту), – накопление, являющееся не результатом капиталистического способа производства, а его исходным пунктом»[239].

Далее развертываются картины этого «накопления» – ограбление крестьян, экспроприация земли, средств производства. Хорошо «накопление»! Маркс иронически в заглавии ставит «так называемое». Не все интерпретаторы Маркса заметили и оттенили эту иронию (например Каутский не передал иронии в своем «Экономическом учении»). Вообще в главе этой особенно много острой иронии. «Масса свободных, как птицы, пролетариев была выброшена на рабочий рынок благодаря уничтожению феодальных дружин, которые, по справедливому замечанию сэра Джемса Стюарта, „везде бесполезно переполняли дома и дворы“»[240].

Страшные картины, развернутые в этой главе, слишком хорошо известны. Неужели кто-нибудь из читавших забыл герцогиню Sutherland, «очистку» ее имений и выброшенное на бесплодный берег шотландское племя бравых гэлов, ранее ливших кровь за ее «род». «Они превратились в амфибий и жили… наполовину на земле, наполовину – на воде, но и земля, и вода вместе лишь наполовину обеспечивали их существование»[241].

вернуться

232

Там же, с. 382.

вернуться

233

Там же, с. 387.

вернуться

234

Там же, с. 393.

вернуться

235

Там же, с. 576.

вернуться

236

Сикофант – в древних Афинах профессиональный доносчик, шпион. – М.Н.

вернуться

237

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 655.

вернуться

238

Там же, с. 660.

вернуться

239

Там же, с. 725.

вернуться

240

Маркс К. Капитал, т. 1, с. 740 (в нем. тексте: «Masse vogelfreier Proletarier»); ср.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 730.

вернуться

241

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 741.

20
{"b":"855949","o":1}