Ну красиво же, черт побери!

Кажется, даже под действием зелья декан сказал одну из самых романтичных вещей в моей жизни, и мое глупое сердце забилось чаще, даже зная, что это все не по-настоящему.

А затем катастрофа усиливается, так как дымка из глаз Тодд’са рассеивается, как и вся нежность и забота, а на смену им приходит такое…

В общем, так быстро я еще не отпрыгивала ни от кого в своей жизни!

– Родда’с! – рычит, буквально рокочет декан, и этот звук идет у него откуда-то из груди.

– Профессор, вы очнулись! – радостно шепчу, а нас уже окружают учителя во главе с ректором и комиссией, – с возвращением!

– Убью, – выдыхает декан еле слышно, и, кажется, усилием воли берет себя в руки, чтобы повернуться к ректору.

– Профессор Тодд’с! – тяжело дыша, и косясь на самого высокого из членов комиссии, громко произносит он, – в мой кабинет! Сейчас же!

Я осторожно делаю малюсенький шажок назад, желая скрыться и вернуться за свой стол – как меня настигает молния из глаз ректора Сэйр’са, не оставляя шанса на спасение.

– А вы, студентка Родда’с – в кабинет профессора Шэрр! – короткий взгляд на преподавательницу, которая тут же кивает, и берет меня под локоть, – ожидайте там. Всем остальным продолжать ужин!

Сэйр’c быстрым шагом покидает столовую, сразу за ним спешат мужчины из комиссии, а Тодд’с, бросив еще один короткий, злой взгляд на меня, разворачивается, и отправляется за ними. Мы с мисс Шэрр под общие изумленные взгляды идем следом, и я ловлю взгляд Зельды.

– Прости, – одними губами произносит подруга, и мне до боли хочется показать ей фак – но я сдерживаюсь, позволяя себя увести, и мысленно уже прощаюсь с местом среди Высших.

У нас не зря такое разделение в академии.

Три курса. Первый из них – Низшие – куда поступают все без исключения, и учатся год по упрощенной магпрограмме начального уровня. Оттуда выпускаются в основном маги обслуживающих профессий – уборщики, повара, маги бытового уровня. Следующий курс, куда проходят те, кто хорошо окончил Низший, и захотел остаться – Общий. Оттуда уже можно попасть в небольшие руководящие должности, или стать лекарем, что, в общем-то, довольно почетно.

Ну а последний, Высший курс, доступен самому меньшему количеству тех, кто учится в академии. Для него нужны не только отметки и желание – но и влиятельные родственники, готовые оплачивать отнюдь не бюджетные места на третьем курсе. Собственно, тут и готовят тех, кто в дальнейшем пойдет на самые «верхушки» власти – поэтому родословная должна быть соответствующая.

В моей жизни все не так просто, чтобы вот так разбрасываться своим местом. Я не просто от безделья скрипела зубами, мечтая окончить академию на отлично, и стать главой по борьбе с преступностью – у меня есть цель.

То, ради чего я корплю над учебниками и не реагирую на подколки остальных студентов.

И то, что должно спасти меня от судьбы девушки из богатой, благородной семьи – замужества.

Да-да, именно так в большинстве случаев и происходят с девушками, кто окончил все три курса, обладал блестящими знаниями, и превосходными манерами, коим также обучали в академии. Их просто «расхватывали» потом, надеясь заполучить в свой дом идеальную жену с отличным приданым, статус благодаря богатеньким родителям и взамен обеспечивая всем, чтоб девушка больше не работала.

Идеальная жизнь, не правда ли? Вот и мой дядя каждый раз при встрече мечтает для меня о подобном. Только я сама больше всего на свете не хочу очутиться красивой статуэткой в богатом, хорошем доме, потеряв себя на фоне успешного, властного мужа – а потому твердо решила после обучения сразу устроиться на работу.

Тем более что до этого дня у меня были все шансы… А теперь я даже не знаю, позволят ли мне уйти с дипломом Общего образования!

– Родда’с, что у вас произошло с профессором Тодд’cом? – интересуется мисс Шэрр, прикрывая за нами дверь, и зажигая свет в кабинете.

Я лишь молча пожимая плечами, твердо намереваясь молчать, пока не придумаю, что говорить. А это вряд ли произойдет скоро – потому что кроме как признаться и сказать всю правду в голову ничего не лезет…

Профессор Шэрр удивленно смотрит на притихшую меня, и прочищает горло, садясь за свой стол.

– Что ж. Подождем ректора и остальных – возможно, им ты захочешь сказать больше.

Ее голос звучит натянуто, потому что женщине явно не нравится быть в неведении – но я ценю, что она не лезет, и не пытается силой вытянуть из меня ответы. А ждать на самом деле приходится не очень долго, потому что через десять минут дверь кабинета хлопает – и на пороге возникает Тодд’с.

– Профессор Шэрр, можно вас попросить, – он кивает головой на выход, и женщина поднимает в изумлении брови, – прошу вас, это крайне необходимо.

Она кивает, быстрым шагом проходя к двери, и напоследок бросая короткий взгляд на нас. Я все также сижу на стуле за партой, опустив низко голову, а Тодд’c буквально прожигает меня черным взглядом – это чувствуется кожей, и мне еще страшнее от этого.

А потом дверь хлопает, оставляя нас с деканом наедине в полумраке кабинета – и я понимаю, что по уши в дерьме.

Тэйнарс

Никогда раньше не думал, что фраза о замужестве со мной вызовет у будущей невесты столько ужаса в глазах.

Нет, я, конечно, понимал, что тут не по любви, а для дела.

Но вот чтоб настолько все плохо?

– Нет! – на вдохе произносит Айрин, рвано захватывая губами воздух, и вцепляясь пальцами в края парты, – ни за что, только не это!

– Тебе, наверно, послышалось, – с нажимом повторяю я, потому что нет времени на всю эту тупость, – я не сказал, что тебя казнят без шанса на помилование. Я сказал – мы помолвлены.

– Ну так а я сказала, что не согласна, – неожиданно твердо смотрит мне в глаза блондинка, и ее зеленая радужка сверкает сталью.

Ого! А мне Айрин всегда казалась бесхребетной любительницей учебников…

– Ты снова не поняла, Родда’с, – легко ломаю любые барьеры девушки я, потому что опыта в «переговорах» имею побольше, – это был не вопрос, а уж тем более не предложение. Это решенный факт – мы помолвлены, и твой дядя уже мчится сюда, чтобы дать свое благословение. Кстати, он был крайне счастлив узнать, что его племянница приняла такое решение. Как и комиссия, которая немедленно отозвала все обвинения, так как согласованный брак – это абсолютно их не касающиеся действия.

Я произношу все это, а Айрин как-то странно бледнеет на словах о дяде, и вся сразу обмякает на стуле. Просто выключает свой рубильник борьбы – и прикрывает ресницы, готовясь к началу конца.

– Дядя Розман в курсе? – надломлено спрашивает она, и я киваю, наблюдая за странными метаморфозами, – пожалуйста, не делайте этого.

– Не делать что?

– Отмените помолвку.

Она просит тихо и ясно смотрит мне прямо в глаза, так пронзительно, что мне становится не по себе. Ее закушенная губа, и вскинутые брови – словно сейчас я буду решать ее судьбу, и она уже знает, что я поступлю, как полная скотина.

Но твою ж мать!

Разве не она начала все это?!

– Смею напомнить, Родда’с, – рычу на девчонку, которая дрожит от перспективы стать со мной под одну фамилию, – что это не я подливал Любовный эликсир своему преподавателю! Разве не этого ты добивалась, когда капала в стакан зелье?! Получай, моя хорошая – а иначе ты вылетишь с академии, а меня арестуют как совратителя. Так чего ты хочешь?!

Она вздрагивает, так как с последним я явно перебарщиваю, швыряя ей в лицо самые действенные угрозы. И все бы ничего, не будь это правдой – скотина Эйр не упустит шанс усадить меня за решетку, да и всю академию пропесочить так, что родители сто раз подумают, прежде чем отправлять сюда своих дочерей.

И это, как заметил Сэйр’с – полностью моя заслуга. Ведь именно я когда-то послал Эйра со своего урока, указав, что ему не следует мешать учебному процессу. Тогда академия лишилась пару баллов без каких-либо оснований – и снова я продавил начальство Эйра, которое лишило идиота премии, а академии вернуло положенный статус.