– Совершенно верно, – послал мне ответный поцелуй Гоша, хоть я и не была уверена, что он понял смысл этого жеста.

Когда я вышла из подъезда, ко мне, разумеется, тут же подошла черно-белая дворняга.

– Ты что, моим бодигардом заделалась? – спросила я.

Собака в ответ благожелательно гавкнула.

– Серьезно? – внимательно посмотрела я на нее. – Смотри, так ведь и буду тебя звать. Хотя нет, ты же у нас, вроде, девочка… Ну тогда – просто Боди. Да, знаю, что есть такой вид женской одежды, но мы ведь сейчас не о нем.

Боди гавкнула снова, словно подтверждая мои слова. Так я и решила к ней теперь обращаться – все-таки лучше, чем просто «собака». Хотя у меня еще и оставалась надежда, что Боди со мной вскоре расстанется, и звать ее как-либо мне попросту не придется. Впрочем, чем дольше я шла, тем эта надежда становилась призрачней – четвероногая телохранительница от меня не отставала. Мне даже показалось, что с приобретением клички она стала вести себя увереннее, будто получила с ней официальное право меня сопровождать. И все же, чтобы не вводить живое существо в возможное заблуждение, я сочла нужным предупредить ее:

– Только имей в виду, я отправляюсь в лес, а не в магазин. Причем в лес не за едой, а за ежиком. В смысле, не чтобы его потом съесть, а… Впрочем, это уже детали, потом расскажу, если захочешь.

– Гав, – сказала Боди.

– Но ты ведь не какая-нибудь избалованная домашняя лежебока, – сказала еще я. – Наверняка ты и сама сможешь добыть в лесу что-нибудь съедобное. Мышку-норушку какую-нибудь или грибы… Нет, ты, наверное, не ешь грибов. Кстати, там много черники – я бы рекомендовала. Это, конечно, не мясо, зато витамины. Ну да ладно, ты лучше меня знаешь, что для тебя полезно, а что вкусно.

А потом я подумала, что Боди в моих предстоящих поисках могла бы даже помочь, ведь собаки – прекрасные поисковики. Проблема заключалась в том лишь, что я пока не знала, сумею ли объяснить ей, что именно нужно искать. Точнее, кого. И было даже опасение, что все ежики, почуяв собаку, могут вообще попрятаться. Ну да ладно, я ведь еще буду кричать, звать Болтуна по имени – всяко уж вылезет, если услышит.

Я была почти уверена: как только мы войдем в лес, Боди тут же помчится ловить если не мышек и прочую живность, то просто носиться меж кустов и деревьев, как это делает большинство очутившихся на природе собак. Разумеется, если они не охотничьи, которые знают, как себя вести в лесу. К моему удивленью, моя телохранительница, которая точно была не охотничьей породы, никуда не помчалась, лишь вопросительно глянула на меня, продолжая бежать чуть впереди по тропинке.

– Если хочешь, поохоться, – разрешила я ей. – Или черники поешь. Все равно еще до места не дошли.

Сказав это, я призадумалась. Дело в том, что я сама не помнила точного расположения перехода – как первого, в ту сторону, так и второго, обратного. Скорее всего, это было одно и то же место, но с другой стороны, если бы это было так, я бы по прибытии непременно увидела наши с Гошей вещи. Впрочем, если они лежали совсем рядом, но, к примеру, за кустиком, могла бы и не заметить. От неожиданности всего случившегося я вполне объяснимо испытывала шок, поэтому о том, чтобы поискать одежду, даже не подумала. Вместо этого соорудила себе дикарский наряд из веток – странно, что хотя бы на это моих мозгов тогда хватило. Но сейчас голова работала без помех, и я вполне логично рассудила, что если найду нашу с Гошей одежду, то это и будет точкой перехода – по крайней мере первого, а значит, тем самым местом, где пробегал в тот раз Болтун. С большой вероятностью, он и жил где-то неподалеку.

Моя четвероногая проводница ни охотиться, ни лакомиться ягодами так и не стала. И когда мы прошли нужное на мой взгляд расстояние, я подозвала собаку, присела, и дала ей понюхать рукав своей курточки:

– Где-то здесь должна лежать моя одежда. Ищи, Боди, ищи! Если справишься, будет тебе потом угощение.

Удивительно, но дворняга повела себя, как настоящая охотничья собака! Она склонила к земле голову и, принюхиваясь, резво направилась в лес. Оставалось лишь ждать. Почему-то сейчас при мысли о том, что Боди, возможно, ушла насовсем, мне сделалось грустно. Даже странно: еще совсем недавно мечтала, чтобы она от меня отстала, а теперь хочу, чтобы скорее вернулась. Все-таки быстро я привязываюсь к людям. И к собакам. И к ежикам. Взять того же Гошу – я влюбилась в него практически сразу, во всяком случае уже на другой день не представляла себе жизни без него. Но то любовь, она ведь, говорят, бывает и с первого взгляда, и я в это верю, однако в собаку же я не влюбилась, а вот поди ж ты! С одной стороны это мое качество, наверно, хорошее, а с другой, когда к кому-то привязываешься, становишься более уязвимым, зависимым. Но все равно, без таких вот чувств, когда ты за кого-то переживаешь, когда к кому-то тянешься душой и сердцем, жить было бы неинтересно, скучно и по большому счету бесполезно.

Зашуршали ветки ближайших кустов. Из-за них выбежала Боди с красным кедом в зубах. Приблизившись, положила возле меня находку и посмотрела виноватым взглядом: мол, прости, я понимаю, что это не твое, но не с пустыми же зубами возвращаться.

Я наклонилась и подняла кед. Он был точно таким, что я купила Гоше, только у этого отсутствовал шнурок. Однако вероятность того, что на одном лесном участке могло валяться несколько пар одинаковой обуви, была очень маленькой. В любом случае нужно было осмотреть место, где лежал этот кед. И я сказала собаке:

– Молодец. Покажи, где ты его нашла.

Боди развернулась и, оглядываясь на меня, затрусила в лес. Я пошла следом. Вскоре дворняга остановилась и негромко гавкнула. Подойдя к ней, я увидела на земле второй кед. Он тоже был без шнурка, в остальном выглядел новым, как и первый. Я больше не сомневалась, что это те самые кеды, в которых мой любимый успел походить совсем недолго. А шнурки… Я огляделась по сторонам, заглянула за все ближайшие деревья и кустики. Ни шнурков, ни других предметов одежды здесь не было. Вывод напрашивался один: наши шмотки подобрали грибники. А вот кеды им почему-то не понравились. Даже обидно – такие яркие, красные, я специально выбирала покрасивей. Можно, конечно, было предположить, что одежду растащили звери, а кеды еще просто не успели, но тогда было непонятно, как они справились со шнуровкой, да и зачем им это надо? Люди же могли вынуть шнурки, чтобы перевязать ими остальные находки.

Говоря откровенно, мне было не только обидно, что одежда пропала, но и попросту ее жалко – все-таки я отнюдь не богачка. К тому же вопрос, во что одевать Гошу, по-прежнему оставался открытым. Ладно хоть обувь нашлась – шнурки-то я дома найду, в крайнем случае любая веревочка сгодится.

Тем не менее главное было сделано – Боди нашла то место, откуда мы с Гошей стартовали на другую пространственную складку. С огромной вероятностью и вернулась я сюда же, пусть и не в ту самую точку, но куда-то рядышком. Значит, где-то здесь жил и Болтун.

Я строго посмотрела на собаку и сказала:

– Боди! Сейчас я буду звать ежика. Он мой друг, его не надо пугать, сиди тихо, ладно?

Дворняга внимательно посмотрела на меня, склонив набок голову. Однозначного ответа в ее глазах я прочесть не смогла. Мне даже показалось, что ее взгляд спрашивал: «Постой, но как же так! Сюда прибежит настоящий живой еж, а я должна сидеть тихо? Как ты это себе представляешь?»

– Да, Боди, – на всякий случай повторила я. – Не надо его пугать. Этот ежик очень для меня сейчас важен. Точнее, для двух близких мне людей. Если ты будешь себя хорошо вести, я тебя с ними познакомлю. А если по твоей вине Болтун испугается и убежит, нам с тобой придется расстаться, прости.

Боди гавкнула. Я очень надеялась, что она меня поняла. В любом случае мне ничего не оставалось, как проверить это на опыте. И я принялась кричать:

– Болту-ун! Болтунчик! Иди сюда-а! Это я – Ла-ава-а!

Я выкрикнула это три раза и стала ждать. Легкий ветерок шумел в кронах деревьев, но больше я ничего не слышала. Или Болтун был где-то далеко, или все же опасался собаки.