— Ты по кредиту платишь всего два процента ежемесячно, а нормальные люди двенадцать, — покачала головой матушка, — тебе домик продали со скидкой в сорок процентов, потому что агентство недвижимости принадлежит холдингу Трупниковых и агентскую комиссию с тебя не взяли. Установкой охранной системы занималась частная фирма принадлежащие через подставное юридическое лицо Готьерам. Потому даже не говори, что ты знаешь, как живёт простой народ. Милая, ты выросла в среде аристократов, куда бы ты не пошла, чтобы не сделала, незримая стена привилегий отдаляет тебя от мира простых смертных. Потому завязывай играть в эти дешёвые детские игры и начинай становится взрослой. Если не хочешь, чтобы я в очередной раз отходила твою задницу полотенцем. Коли тебе двадцать семь, то и веди себя соответствующим образом.

— Но я не просила ничего этого, — попыталась возмутиться, — всё, что я хотела просто жить и радоваться жизни. Не зависеть от тебя и глупых правил, не быть жертвой обстоятельств и не взирая на проблемы, идти к своей мечте.

— Потому, я тебе и советую, снять розовые очки и взглянуть на мир трезвым взглядом, — усмехнулась матушка. — Если ты все ещё думаешь, что сможешь жить обычной жизнью, то я тебя сильно огорчу. Ты отвергла мою руку и не вышла за нейтрала, так что теперь ты втянута во все эти разборки и будешь до конца своих дней нести столь тяжкий крест и фамилию Ольхонской! Запомни, от судьбы, как и от сумы не зарекаются. Житейская мудрость, пришедшая к нам ещё с древней Руси.

— Я не понимаю, — потрясла головой и запила все это дело несколькими глотками вина, — просто не хочу понимать, что вообще происходит. Как… Просто ответь мне на вопрос, какие демоны руководствовали твоими помыслами, что ты, моя родная мать, так долго скрывала от меня всё это? Объясни ты всё раньше, и никаких проблем не было бы!

— И чтобы ты мне на это ответила? — рассмеялась матушка. — Ты же такая правильная была в школе. Проникалась идеалами равенства. Что все должны быть в одинаковых условиях, никакой аристократии и разделения на сословия. Это Трупников был поперёк горла всем голосящим, ты же не знала, что его вовремя учёбы раз семь пытались отравить твои же одноклассники. Точнее, один конкретный идиот… На его сестре сейчас как раз твой обожаемый Саша женат. Каким чудом Антон не прибил его, не знаю, но мне стоило огромных усилий, сдержать Стаса от членовредительства. И только когда Энтони вмешался и пригрозил главе семейства пожизненным для его сыночка, все прекратилось. Это так, чтобы ты понимала расклад сил.

— Не может быть, — я осела обратно на ковёр. — Тайлер не способен на такие подлости. А Элаиза, пусть и дура, но не убийца. Ты чего-то путаешь. У них приличная семья. Да из обнищавшей аристократии, но это не меняет ровным счётом ничего.

— В какой момент Саша перестал общаться с родственниками? — вздёрнула матушка аккуратную чёрную бровь.

— После того, как убили его отца, три года назад, — почесала я кончик носа, — когда мы хоронили его, Саша попросил Тайлера взять всё его семейство и убраться куда-нибудь подальше. Но я думала это из-за того, что Элаиза не соизволила приехать и он взбесился.

— Моего милого Энотони отравили, — протянула женщина, которую я словно впервые видела, — в шесть вечера, мы с ним распрощались на пороге отдела по борьбе с оборотом наркотиков. Он шёл домой к кумовьям, чтобы по-родственному предупредить о том, что их бизнес скоро накроют. Что он не хочет ломать жизнь сыну и внукам. Что он предлагает просто свалить в закат и не портить нашу статистику, как страны с самым низким оборотом наркотиков. Но…

— Через сутки его тело нашли в дешёвом отеле в Новороссийске с передозировкой и в окружение мёртвых проституток, — с ужасом протянула я.

— Вот теперь понимаешь, чем опасно считать всех равными? — жёстко усмехнулась маркиза. — Не пытайся он спасти семью своей невестки и ничего бы этого не произошло. На их руках защёлкнулись бы наручники, и они отсидели бы свой срок. А так, я четвёртый год пытаюсь под них копать, чтобы засадить всю чёртову семейку. Но Элаиза умело пользуется тем, что камеры и багаж с аппаратурой не досматривают и ввозит в страну столько наркотиков, что мне уже хочется просто взять и придушить эту суку.

— Господи, Саша знает? — я в недоумение смотрела на мать.

— Боже тебя упаси, — мать постучала по деревянному столику, — он и так с головой дружит в исключительных случаях. А если ему рассказать всю правду, никаких гарантий того, что он не пойдёт убивать направо и налево, а в конце наложив на себя руки, красиво отомстит за смерть отца, нет и быть не может. Потому, как бы тебе не хотелось справедливости, держи рот на замке. Честное слово, только его смерти нам сейчас не хватало. Следующий наследник МВД едва в пелёнки писаться перестал. Не доводи мать до сердечного приступа.

— Эту простую истину я понимаю не хуже твоего, — потрясла я головой. — Как же все закрутилось в одно мгновение. Вот надо было мне получить тот вызов? Жила бы себе и в ус не дула, так нет же из всех щелей полезли тайны Мадридского двора. Вот мам, как ты со всем этим справляешься? Тут уже пристрелиться хочется, а я прекрасно понимаю, что только цветочки пошли.

— До ягодок ещё пахать и пахать, — без тени иронии протянула родительница. — Если так подумать, то вполне логично, что ты не замечала моих трудов. Все это время, для тебя на первом месте была новомодная агитационная повестка. В школе всем вам вдалбливали, что учиться вместе с простолюдинами это правильно. Но ответь мне, только честно, хоть одного из простолюдинов вы приняли в свой круг? С кем ты конкретно общалась?

— С… — от такого неожиданного вопроса, я даже потерялась на мгновение, — с теми, кого знала с детского садика. С кем постоянно пересекалась на балах и приёмах… Чёрт! Даже сейчас я общаюсь с одними аристократами. Мой круг общения не выходит за рамки привычного социального деления. Пусть я громче всех кричала о том, что нужно быть толерантными, признавать многообразие… Но на самом деле никогда даже не стремилась к этому. Мне было комфортно говорить обо дном и жить в рамках обыденной системы.

— В том и проблема, моё солнышко, — покачала бокалом маркиза, — все так громко об этом кричат, что у простолюдинов складывается ощущение, что что-то меняется. Что они становятся ближе к высшему свету. Но по факту, за последние двадцать лет, что я возглавляю Секретариат, ни одного реального шага к исправлению сложившихся обстоятельств сделано не было. Король — марионетка, власть — поделена между герцогами. Каждый живёт так, как привык. И впускать в этот дружный кружок по интересам посторонних никто не спешит. Максимум, если кому-то повезёт удачно сыграть свадьбу, и то не факт, что такой человек не окажется в полной зависимости от своего богатого и влиятельного партнёра.

— Господи, и как я могла не замечать всего этого, так долго? — философски вопросила и попыталась найти ответ на потолке, он правда там не отразился.

— Потому что ты жила в прекрасном мире, выстроенным моими руками, заботой парней и теплом друзей, — усмехнулась матушка, преподнося искомое мне на блюдечке. — Ты по-настоящему никогда не задумывалась о том, что это могло значить для других. Для тебя привычно было иметь карточку с безлимитом на траты, хорошую школу, престижный университет, работу по щелчку пальца. Ты принимала это, как данность. В результате, не зная, как жить обычной жизнью, ты пыталась протолкнуть идеалы, не понимая, что это такое. Банально и глупо.

— Мама, — тихо шмыгнула я носом, — мамочка, прости меня дуру. Я никогда, слышишь, никогда больше не подвергну твои слова сомнениям. Прости меня… Прости…

— Ничего, мой котёночек, — погладила она меня по волосам, — ты мой ребёночек и никого другого я не смогу полюбить так же сильно, как тебя. Если только внуков, но до них ещё рано. Пока надо разобраться с теми проблемами, которые ты наворотила. Потому прошу тебя, веди себя предельно аккуратно и лишний раз не лезь на рожон.

— Я не специально все это делала, — шмыгнув носом, уткнулась ей в грудь лицом, — это сильнее меня. Я действительно шла, написать заявление о нападение, высказать свои предположения. Но каким-то непонятным и невероятным образом, сидела и строчила донос на Трупникова, из-за того, что увидела у него на теле, те самые руны, которые Готьер показывал мне в протоколе доноса.