Я едва смогла сдержать истеричный смешок. На что рассчитывал этот идиот? Нет… Ну, серьёзно? Как-будто он первый кому пришло в голову переводить эту книгу. На моей памяти каждый год с десяток стажёров рвали задницы дабы найти эти баснословные богатства. Вот только их нашли ещё до перераспределения магических катаклизмов, а эта книжечка осталась так, шутки ради. Весь департамент знал, что в фолианте с редкими рукописями на последней странице руками первого пророка написан рецепт бесполезных пончиков? Но поглумиться над зелёными наивными выпускниками Академии, это никого не останавливало.
Поняв, что работать в такой атмосфере просто нереально, я скинула все документы в сумку, посмотрела на часы и с тяжёлым вздохом сменила военные сапоги на удобные туфли-лодочки. Бар может быть и будет оккупирован нашими ребятами, но это не мешало какому-нибудь залётному красавчику заскочить в него на пару кружек пива. Чем черт не шутит, вдруг даже подцеплю себе горячего демона, который не даст мне уснуть до самого понедельника. А то ведьмовская доля в отделе ликвидаторов незавидная, с перспективами в плане секса, тут хуже, чем в убойном. Уже в дверях я озадаченно махнула рукой, что было равнозначно прощанию.
— У тебя есть все шансы, чтобы найти сокровища! — выкрикнула я перед тем, как скрыться.
— До конца рабочего дня ещё десять минуты и семнадцать секунд, мисс Бреморсон! — тут же ощетинился напарник. — Куда это вы собрались, не доработав положенного времени!
— Попробуй приготовить пончики дома, вдруг, они окажутся указателем к месту дальнейших поисков и тебя озарит провидение, — не сдержалась я от колкости и закрыла за собой дверь, до того, как в меня что-нибудь прилетело.
Я лишь озорно улыбнулась, когда в закрывшуюся дверь, с той стороны врезалось что-то тяжёлое, скорее всего тот самый фолиант, который изучал стажёр. В общем коридоре, как обычно царила суета. Здание Министерства находилось практически в центре города, дабы упростить нам жизнь и сократить время реагирования на срочные вызовы. У каждого департамента был свой этаж и отдельный лифт, который открывался лишь при предъявлении пропуска соответствующего уровня. Но сейчас в пятничный вечер, многие сотрудники уже была где-то далеко от родной Альма-матер и надирались в стельку, дабы хоть на немного забыть все, что мы успели повидать за пять дней рабочей недели.
Оставалось самое приятное на этот вечер. Нужно было лишь дождаться Александра, чтобы вместе отправиться сперва на семейный ужин к Готьерам, а потом со спокойной совестью напиваться, так же, как и все остальные. Я любила эти шумные вечера рядом с друзьями, их родственниками и детьми. Жена, моего школьного приятеля, Элаиза, почти все время колесила по разным странам подгоняемая собственными стремлениями и надеждами. Одна из самых известных журналисток, способных из любого спортсмена вытрясти все грязное белье и ещё проценты попросить. Но, несмотря на это, каждый первый четверг месяца она собирала близких в их с Александром доме и закатывала шумную вечеринку.
Домохозяйкой, Элаиза был так себе, нормальной матерью и женой то же не стала, предпочтя карьеру домашнему очагу, уборке и прочим радостям совместной жизни. Но это не мешало оставаться ей лучиком счастья и надежды в этом безумном мире Министерства внутренних дел. Кажется, на жене Александра вообще держалось половина сотрудников, ожидая, чего же ещё такого выкинет леди Готьер. Уже на подходе к департаменту «Правопорядка и борьбы с организованной преступностью» я услышала нечеловеческие вопли, практически на уровне ультразвука. Кажется, планёрка, ещё не закончилась, и я предпочла умоститься на подоконнике, в ожидание друга.
— Завтра это будет во всех газетах! — орал глава департамента. — Вы хоть понимаете своими отбитыми мозгами, что это ставит всю безопасность страны под огромный вопрос? Каким, дьявол вас всех дери, местом, вы думали, когда закрывали на это глаза!
— Пресс-секретарь подготовит речь, — попыталась вставить пять копеек одна из секретарш. — В других странах будет поднят тот же уровень тревоги, что и у нас. Сэр, прошу успокойтесь, у вас давление. К тому же никто не знает, где пройдёт коронация, так зачем же вы так нервничаете.
— Как у тебя дуры язык повернулся, — и в стену врезается что-то тяжёлое.
На все услышанное я лишь хмурилась, узнав в истеричном голосе, начальника боёвки, который славился своей железной выдержкой и несгибаемостью, даже под гнетом самых серьёзных проблем. На моей памяти он впервые разговаривал вот так, едва ли не захлёбываясь словами и матеря своих подчинённых на все лады разом. Мистер Шпикс возглавлял этот отдел… Да сколько я себя помнила, столько он и был его бессменным директором. Александр, после окончания Академии пройдя обучение, стал его первым за десять лет воспитанником, показав лучшие результаты за сто лет на отборочных.
И тогда я была несказанно рада за друга. Такая удача… Шанс попасть в протеже одного из директоров, прибавлял сразу баллов двести к скорости карьерного роста и преемствовании кресла оного. Серьёзность в голосе Шпикса напрягала и даже пугала. Что же творилось с теми, кто сейчас сидела в зале для совещаний, мне и представить было страшно. Тряхнув головой, все же слезла с подоконника и отошла подальше к выходу с этажа. Чтобы уже через десять минут узреть, как из дверей вылетает зарёванная секретарша. А тех только по квоте набирали из самых отбитых ведьм страны, они и дракона до нервного тика доводили. Так что, кажется, тут дело обстояло ещё хуже, чем я думала.
Боёвка выходила из кабинета с таким видом, словно их насиловали, а не проводили традиционную пятничную летучку. Хотя с такими темами, я бы тоже не пылала азартом. Последний раз, когда директор устраивал нам такую головомойку, у нас половина торгового квартала попала под действие артефакта бесплодия. И это был даже не наш косяк, постовые не успели вовремя сообщить, прочухав это дело в булочной. Звуки шагов отскакивали от стен и потолка, когда мужчины проходят мимо, не замечали меня. Но все же один плюс я нашла во всем этом. Мне всегда дико нравилась форма отдела правопорядка. Мужественная… Роскошная… Очуметь какая… Чернильно-чёрная ткань с серебряной вязью по рукавам, вороту и штанинам. Форма облегала, и добавляла им стати. Тренированными телами во вкусной упаковке, я могла любоваться вечно.
— Извини, — друг сжал меня в своих медвежьих объятиях и чмокнул в макушку, — я задержался. Сама видела, какой дурдом у нас творится.
— Я не в обиде, — покачала я головой, — в прошлый раз ты вообще в канализацию за мной полез, так что подоконник не самый хреновый вариант.
— Многое успела услышать? — спросил он, присаживаясь рядом и вытягивая длинные ноги. — Я видел тебя около инквизиторской.
— Что завтра все будет в газетах, — не стала я ничего от него скрывать. — И то, что ваш умудрился даже секретаршу довести до истерики, а у тех в Аду блат, как у работниц повышенной вредности и ядовитости. И если рыдает такая, то это полный аврал и нам сегодня не бухать надо, а готовится минимум к третьему Армагеддону, максимум к приезду достопочтенной госпожи Президента.
Александр тяжело выдохнул и прижал мою голову к своему плечу. От него не часто можно было ждать таких жестов. Он был весьма замкнутым и не тактильным человеком. Как они с супругой в её краткие заезды домой, умудрились настрогать аж шестерых детей, я до сих пор не понимала. Хотя, была у меня одна мыслишка. Смотря на среднего из мальчиков, я никак не могла понять, где же там рядом пробегал мой дружище, шибко синеглазое чудо походило на оператора, с которым работала Элаиза последние семь лет.
Но все свои подозрения я пока предпочитала держать при себе и не расстраивать горе родителя, такими вариантами. Все же детей Александр любил больше, чем себя, и они были единственным, что удерживало приятеля от совсем уж безумных выходок. Не будь их, он бы сто раз успел подохнуть во всех опасных точках мира. Хотелось его немного попинать и поторопить с рассказом о новом ЧП, интерес так и сжирал изнутри. Но глядя на его поникший вид, я решала пока подержать рот на замке. Сейчас попустит его и сам все выложит.
