— Мистер Трупников, — глава сыска вышел вперёд, — прошу, займите своё место и не делайте из всего этого представление.

— Вергилия, ты можешь уйти в любой момент, — Александр нагнулся к моему уху, чтобы прошептать. — Ты вообще не обязана здесь присутствовать. Мне самому не хочется, чтобы вы вновь пересекались, ещё и как главный свидетель с главным подозреваемым.

— Поздно, — так же тихо отозвалась я и склонилась ближе к мужскому боку.

Понимая, что отступать больше некуда, я поднялась на ноги, зачем-то поправила перекошенную пять раз за эти сутки юбку, одёрнула перепачканную в крови и грязи блузку и замерла. Пытаясь собраться с мыслями, что делать дальше. Выходило так себе… Я никогда не была трусихой, но сердце отчего-то то замирало в груди, то билось в истеричном ритме. И это не взирая на то, что я пыталась держать себя в руках. Я стояла позади Готьера, кивала ему, когда он любезно подсовывал мне один документ за другим. Судорожный вздох. И окутанной полумраком комнате становится словно в склепе. Слабое освещение, направленное в сторону Антон. Его скулы заострились, стали какими-то нечеловеческими и пугали до нервной дрожи.

Александр остался, между нами, закрывая спиной мою крошечную фигурку. Начальник, взглянув на меня долго и вопросительно. Видимо хотел убедиться в том, готова ли я полноценно выложиться в этом сложном допросе. Ещё раз внимательно осмотрев всех присутствующих, он сам расположился за столом, облокотившись о столешницу. Я же смотрела куда угодно, но только не прямо в переливающиеся в полумраке серые глаза предполагаемого главы Тёмного ордена, которого сама же и сдала. Невыносимо терпеть этот взгляд на себе и понимать, что отправила под суд человека, который по неясным причинам защищал меня столько лет. Трупников одним своим взглядом заставлял табун мурашек бежать по коже. Он игнорировал даже то, как дознаватель задал первый вопрос. Антон вздохнул и оперевшись на спинку стула, закинул ногу на ногу.

— Где вы были вчера в районе девяти часов вечера? — вопрос срикошетил от стен глухим эхом и повис в воздухе неясной дымкой подозрений.

Судорожный вздох сорвался с моих уст, и я тяжело сглотнула вязкую слюну, собравшуюся во рту. Осторожно подняв взгляд от пола, уперлась им в наглую рожу, которую украшала кривая ухмылка победителя. Словно, это не я сдала его полиции и поставила под удар. Это было настолько странно, что у меня в голове не укладывалось. Как вообще он смотрел на меня с такой уверенностью? Словно мы снова вернулись в школу и противостояли друг другу за оценки. И это до одури бесило меня. Он будто специально издевался, надавливая на меня ментально, тем самым загоняя в ловушку.

Я лишь тихо хмыкнула и потрясла головой. Я ни в чем не виновата, он сам решил пойти по стопам Тёмного ордена и выполнить желание отца, став его частью. Нет в том моей вины… Я час назад вообще никакой информацией не располагала об этой организации. Это у него татуировка будущего главу, ему и отвечать. Это он, предположительно, один из самых влиятельных людей мощнейшей преступной организации в мире. Как там говорил Александр? Самая большая заноза в нашей заднице? Лощёный, богатый, думающий, что все сойдёт ему с рук. Я же от бессилия сжимала кулаки и понимала, что Трупников тот ещё козел. И у него сто процентов есть козырь в рукаве, иначе бы так не лыбился. Но у меня есть свой и сейчас мы играем нашу финальную партию.

— Я ужинал с дипломатом из Нигерии в Грин Паласе, вы могли это уточнить в отделе дипломатических отношений, — наконец-то, безэмоционально ответил он. — Вы меня для этого пустяка вызвали? Может быть стоит ещё перечислить сколько бокалов скотча мы выпили и какими закусками зажевали? Вы издеваетесь! Вьетнам попросил нас о помощи в проведение этих переговоров и укрепление их отношений! А вы вызываете меня в МВД для допроса, посреди столь важного процесса из-за такой ерунды? Могли бы поговорить со мной в моем кабинете, двери МИДа всегда для вас открыты, господин глава.

— Я уточню вопрос, — начальник не повёлся на столь дешёвую провокацию с его стороны. — Мисс Бреморсон утверждает, что во время нападения она скрывалась от погони и наткнулась на вас в подворотне. Я прав, мисс Бреморсон?

На это заявление он лишь приподнял бровь, улыбнулся одним уголком губ. Боже… Меня это невыносимо взбесило. Очки соскальзывали с переносицы, то и дело приходится поправлять этот пыточный артефакт руку, чтобы видеть картинку более чёткой. Это не осталось без внимания Антона, который вновь улыбнулся и тихо хмыкнул. Мне захотелось врезать ему. И сбежать… Просто лечь на полу в своей гостиной и разрыдаться. Хотелось, чтобы этот допрос поскорее закончился. Александр шумно втянул воздух носом. В крошечной комнатке и так нечем было дышать, а теперь ситуация и вовсе накалилась до бела. Я судорожно вздохнула и кивнула в знак согласия. Стараясь не отводить взгляда, я смотрела в ртутно-серебристые глаза и понимала, что он точно так же пялился на меня со своей ехидной улыбочкой.

— Видете ли все вполне объяснимо и даже банально до смешного, — Антон пожал плечами. — Конкурентов в бизнесе у моей семьи столько, что проще написать, кто на нас не точит зуб, чем перечислять тех, кому я не нравлюсь. А вы думали, у наследника миллиардного состояния, будет идеальная жизнь? Вынужден вас огорчить, тот факт, что на меня какие-то отморозки накинулись, вполне смешен, банален и обыденен.

— На вас напали, и вы были ранены в плечо? — продолжался допрос.

— Вы совершенно точны в своих определениях, господин следователь, — Антон кивнул с лёгким пренебрежением.

— Кто на вас напал? — уточнил полицейский.

— Не поверите, но я не успел подобрать подходящее время для светского раута, да и спросить у них имена не представилось возможности, — хмыкнул парень, даже не стесняясь издёвки в своём голосе. — Знаете ли я не привык, что на меня нападают со спины. А уж тем более, когда в тебя стреляют, мысли о светской беседе за бокалом вина, как-то улетучиваются сами собой. Пришлось выставлять защитные заклятия и делать ноги.

— Трупников! — Александр резко оборвал этот поток нелепой чуши и сделал несколько шагов к железному столу, к которому обычно пристёгивают наручниками преступников во время допроса. — Хватит нести чушь! Тебя видели на месте нападения Тёмного ордена, и ты один из главных подозреваемых, ведь остальные твои дружки решили покончить с собой, нежели вести беседы со мной или с любым другим из боёвки.

— Я даже не начинал разговаривать с вами на повышенных тонах, — Антон поднял обе руки, улыбаясь старому однокласснику. — А вы мистер Готьер позволяете себе такие вольности. Прям как в школу вернулись. Только Аллы Евстратовны не хватает для полноты картины.

— Я видела на твоей плече татуировку принадлежности к Темному ордену, нет смысла отпираться, — не выдержав я тоже рванула к столу. — Ты жалкий урод, который продал свою страну этим мерзким тварям. И именно они пытались убить меня по твоему приказу! Это все один большой спектакль, организованный тобой!

— Мистер Трупников, — начальник прочистил горло, — вы не могли бы расстегнуть несколько пуговиц на рубашке и продемонстрировать нам плечо, о котором говорит мисс Бреморсон?

— Мне за это заплатят? — он ухмыльнулся своей фирменной улыбкой и посмотрел мне прямо в глаза. — Сегодня не самое лучше время для идиотских шуток. К тому же моё плечо каждый день видит куча народа в тренажёрном зале, можете у них спросить. Не говоря уже о том, что кто-нибудь из секретарш обязательно доложил бы об этом факте. В этом мире ничего нельзя скрыть. Как считаете? Век социальных сетей, ежедневных фотографий и сотен глаз. Так что считаю ваше предложение не уместным. И если мы закончили, то я, пожалуй, пойду.

— Раздевайся, Трупников! — Готьер ударил ладонью по столу, но получил в ответ от Антона, лишь ледяное хладнокровие и еле уловимую частичку безумия, в равнодушной улыбке.

Пауза затягивалась в бесконечную пытку, от которой хотелось взвыть и полезть на стену. Пока стенографистка пугливо жалась в углу и пыталась негромко клацать ногтями по клавиатуре, записывая показания подозреваемого, я в такт её движений стучала зубами. На подкорке мозга, что-то чесалось и призывало сбежать из комнаты. Немедленно… Без оглядки… В сию же секунду… Я выдохнула, поправила чёртовы очки и постаралась не думать о том, что сдавала саму себя в это мгновение. Сквозь чёткие звуки клавиатуры я слышала, как бешено билось моё сердце о жёсткий рёберный каркас. Видит, что все происходящее не производило на Трупникова никакого впечатления, я осознавала, как щеки заливала краска стыда. Мы столько сил приложили… А ему…