– И ты туда же! – рычу на него.

– Простите, Владислав Борисович! Не могу! Это так…

– Смешно? – заканчиваю за него, он кивает.

– И как она найдёт машину? Ик… Москва огромная. Ик… Целое расследование надо провести. Ик… Простите.

– Откроет интернет и позвонит по адресам. Большое дело! – отвечаю парковщику, а ноги сами уже несут меня в гараж к верному байку.

Регину догоняю у станции метро. Уже набираю в грудь воздуха, чтобы окликнуть, но захлопываю рот. Она идёт по тротуару странно: сделает два шага, остановится, отвернётся к стене. Мне даже кажется, что ее худенькие плечи вздрагивают. Вот полезла в сумочку, что-то достала. Салфетку? Платок?

Черт! Плачет? А сколько гонору было! Прижимаю байк к бордюру. Теперь девушка совсем рядом, я даже слышу, как она всхлипывает. С левой стороны груди появляется тяжесть, в народе говорят: «Сердце ноет». И что ему мешает, сердцу? Жалость? Растираю это место ладонью.

Регина вешает сумочку на плечо, поворачивается и сразу видит меня. Занятый самобичеванием, я не успеваю завести мотор и скрыться. Мы смотрим друг на друга в упор, оба молчим.

– Садись, – наконец разжимаю я губы и добавляю сквозь силу, – пожалуйста.

Теперь я вижу покрасневшие глаза. Но девушка игнорирует просьбу и идёт дальше. Я догоняю и повторяю предложение.

– Нет! – коротко отвечает она.

– Садись, не капризничай. Я отвезу тебя на штрафстоянку. Это недалеко.

– Не хочу! – но в то же время в голосе слышится сомнение.

– Считай, что я так извиняюсь.

– За неделю нервотрепки?

– И за это тоже.

– Легко хочешь отделаться.

«Ура!» – ликую в душе. – Снежная королева снизошла до пыли».

– Хорошо. Пусть за мной будет должок. Исполню одно твоё желание.

Регина пристально смотрит на меня, я тоже не отвожу взгляда. «Красивая!»– поражаюсь опять.

Девушка, и правда, очень привлекательна. Ни плохое настроение, ни слёзы не портят ее изумительный цвет лица, а ясные серые глаза сияют внутренним светом.

– Ловлю на слове, – неожиданно говорит Регина, и снова меня поражает.

Настина учительница полна сюрпризов. По законам женского характера, она должна была ещё долго дуться и ломаться, а эта берет протянутый шлем, напяливает его на голову и даже не кокетничает.

«Может, зря я о должке заговорил? – мелькает мысль. – Еще неизвестно, какое желание стукнет ей в голову. Скажет: «Прыгай с десятого этажа или прогуляйся по Арбату голышом». Что тогда делать буду?»

Но Регина уже садится сзади. Чувствую, как она берет меня за куртку, перехватываю ее запястья и кладу себе на пояс.

– Обнимите крепче. А ещё лучше, прижмитесь к спине. С непривычки будет немного неудобно.

– Справлюсь.

Мы быстро находим машину на штрафстоянке. Несколько минут разговора с сотрудниками, внесение нужной суммы за простой, и нам разрешают ее забрать. Регина садится в Мазду.

– Спасибо за помощь, – говорит она, заводит машину и исчезает за поворотом.

Я взбираюсь на байк и еду в другую сторону. На ум приходят слова старой песни: «Мы странно встретились и странно разойдёмся…»

Не судьба!

Что мне помешало вцепиться в бессовестные и наглые глаза парковщика? Не важно! Мамино воспитание остановило или мелькнувшая мысль о том, что учу его племянницу, но я словно на барьер наткнулась. Уже и пальцы в кулаки сжала, и ногу начала поднимать, а дело застопорилось. Но мое вежливое хамство оказалось намного эффективнее прямого действия: Владислав как-то сник, стал меньше ростом, в глазах мелькнуло сожаление, и он вдруг рассказал о машине.

По дороге домой я размышляю о своём поведении и эмоциях, которые пережила в отеле, и тихо радуюсь, что больше никогда не встречусь с этим человеком. Во всяком случае постараюсь его избегать. Не будет же он ходить на родительские собрания!

От этой мысли бросает в жар. Картина, где здоровенный дядька сидит за первой партой и сверлит меня взглядом, вызывает дрожь в коленках.

Дома сбрасываю с себя всю одежду и бегу в душ. Скорее! Немедленно смыть с себя словесную грязь и… запах мерзавца, к которому я прижималась всем телом, когда сидела на его байке. А он, как назло, пропитывает меня насквозь.

Не могу сказать, что противно. Наоборот, эта неповторимая смесь ароматов кожаной куртки, пропитанной сигаретным дымом, и мужского парфюма будит во мне странные желания. Хотелось прижаться щекой к широкой спине, закрыть глаза и вдыхать, вдыхать до умопомрачения этот запах здорового мужчины. Он так отличается от маминых кандидатов в женихи!

Контрастный душ прогоняет видение. «Пора завести отношения, – решаю я. – Это гормоны говорят».

Действительно, в двадцать три года нужно хорошенько веселиться с друзьями, менять любовников, чтобы понять, с каким мужчиной тебе комфортно, лишь потом заводить семью.

А что делаю я? В универе гнала прочь всех ухажеров, чтобы учиться не мешали. Неудачный первый сексуальный опыт после студенческой вечеринки вообще заставил держаться подальше ещё и от тусовок.

А потом устроилась на работу в школу, где мужчин можно по пальцам пересчитать. Есть, правда, ровесник Илья, но назвать его мужиком сложно: странный какой-то, манерный, капризный, вечно чем-то недовольный.  Не надо такого! Б-р-р-р!

После душа сижу в кухне с чашкой кофе и наслаждаюсь моментом. Наконец-то покой, тишина и гармония. Телефонная трель разбивает вдребезги мое мимолетное счастье. С тоской смотрю на дисплей: мама. Пока раздумываю, отвечать или нет, звонок замолкает, и тут же щёлкает смс.

«Немедленно возьми трубку! Иначе я собираюсь и еду к тебе. С ночевкой. Нет на неделю или две», – категорично пишет мама.

Глубоко вздыхаю и набираю ее номер:

– Слушаю.

– Вот так-то лучше. Регина, мы ждём тебя на праздники. Отказ не принимается!

– Мамочка, я так устала! – неожиданно всхлипываю.

– Солнышко, что случилось? – тревога в мамином голосе неподдельная. Она всегда волнуется за свою непутевую дочь.

А у меня словно краник открывается: как на духу рассказываю школьную историю с подробностями. Уже открываю рот, чтобы поведать и о чуть не потерянной машине, но вовремя прикусываю язык.

– О Боже! О Боже! – вскрикивает мама, потом кричит отцу: – Витя, иди сюда! Послушай, что дочка рассказывает.

Она включает вайбер, и я повторяю историю теперь для папы. Он слушает более внимательно, задаёт наводящие вопросы, уточняет детали.

– Кто, говоришь, был следователем?

– Иван Сергеевич Гранин. Знаешь такого?

Мой папа – профессор. Преподаёт международное право в вузе, поэтому хорошо знаком с этой средой. Я могла бы сразу обратиться к нему за помощью, но не стала. Мама подняла бы такой шум, что пришлось бы уйти из школы от стыда.

– Ему лет двадцать семь, тридцать?

– Да.

– Интересно. Был у меня студент, по прозвищу Гараня, порядочный раздолбай, но никогда не унывающий. Думал, ведёт себя так, потому что связи есть и жизненная подстраховка. А на четвёртом курсе парня словно подменили: учиться начал, как одержимый. Университет окончил с красным дипломом, ему предлагали на кафедре остаться, в аспирантуру поступить. Наотрез отказался. Захотел полевой работы.

– А он женат? – мамин голос добреет, в нем слышится интерес.

– Ты, как всегда, на своей волне, – упрекает жену отец. – Как лошадь с шорами на глазах, не сворачиваешь с колеи.

– Ви-тя! Как ты можешь?

– Я не знаю, женат он или нет! – обрываю перепалку родителей.

– Регина, ну, почему ты у меня такая! Это же вполне естественно для девушки, посмотреть на руку парня. Кольцо есть?

– Не знаю, – теряюсь я. – Мне не пришло в голову во время допроса флиртовать со следователем.

– Ну, хорошо то, что хорошо кончается, – подводит итог мама. – Мы ждём тебя первого мая. Вечером придёт в гости Марина с сыном. Они скоро улетают, а ты все отказываешься встретиться.