Дверцы лифта открылись и к нам вошли несколько человек в военной форме. Они рассредоточились по периметру. Двое из них оббежали весь этаж.

– Чисто, – по рации доложили своему начальству и встали по стойке смирно.

Двери лифта открылись в очередной раз. И теперь оттуда вышел, чеканя шаг, высокий и здоровый мужчина в военной форме и красной береткой на голове. Учитывая, как солдаты вытянулись в ещё более струйную струнку, он был генералом не меньше. Следом за ним вышли два тщедушных человечка, в обвисших черных костюмах и галстуках, держали в одной руке портфель, в другой несколько папок. В очках с роговой оправой, землистый цвет лица. На голове редкие волосенки, у одного зализаны назад, у другого в правую сторону,

«По прически их буду различать» – подумала я: «Один зализанный, другой прилизанный!».

Тем временем военный представился Джону:

– Генерал-майор Джордж О’Коннор, – отрапортовал он и протянул свою руку для рукопожатия. – Дерик Хоул ушел в отставку. С этого дня я буду руководить этой заправкой!

– Но послушайте, заправка частная собственность, – пожимая руку, ответил Джон. – Правительство не имеет права вмешиваться в её деятельность. Была договоренность на проведение аудита один раз в год. И то только по финансовой части. Да и экологи пару раз должны прийти. И всё.

– Планы поменялись, после инцидента с олископами, – ответил Джордж. – С этого дня заправка принадлежит военной базе. Территории присвоен статус стратегического и секретного объекта.

– Со мной это не обговаривали, я на вас в суд подам! – вскипел Джон. – Это частная собственность и правительство не имеет право ей распоряжаться!

– Арестовать! – приказал генерал.

Солдатики молниеносно, стукнули Джона по затылку. Он обмяк и его уволокли в лифт.

Всё произошло настолько быстро, что никто из нас не успел даже задуматься о произошедшем.

Мигель сжал кулаки, но сдержался, не влез в диалог и в арест.

Ох, что же с нами будет?!

– А мексиканец что тут делает? – спросил Джордж у «зализанного».

Но внятного ответа не последовало. Два червя комиссии зарылись в папках.

– Отвезти на базу и допросить! – последовал хлесткий приказ.

– Простите, а кто будет работать? – флегматично поинтересовался Герц Акимович.

– Вы, – отчеканил генерал.

Развернулся на пятках и в упор посмотрел на меня:

– Представитель циотопов, – он улыбнулся. – Её на базу. Допросить.

Сердце моё ухнуло в пятки.

– Но позвольте, – опять вмешался Герц.

– Не позволю! – Джордж кивнул двум солдатам.

– Но как работать? Я просто врач? – воскликнул Герц.

– Вам помогут два сержанта, – не смотря на ученого, ответил Джордж. – Думаю, нет ничего сложного, чтобы вливать топливо в корабли.

Ко мне подошли солдаты, бесцеремонно и довольно больно свели мои руки назад и защелкнули наручники. Отвели в лифт, затем накинули на мою голову черный, непроницаемый мешок. Практически протащили по песку, так как я сама идти отказывалась, и закинули в грузовик.

– Нюра?! – удивился мальчишка, услышав, как я под нос бурчу прекрасные русские маты в сторону поганцев, что меня арестовали.

– Да, Мигель это я, – ответила ему, пытаясь удобно сесть. – Ты главное не волнуйся. Всё будет хорошо. И не сознавайся, что тебя убили. Чувствую я, что в этом замешаны местные.

– Я всё равно не помню этого момента, – Мигель наклонил голову на моё плечо. – Для моего оригинала это было так неожиданно, что не осталось в памяти.

– Держись, мой мальчик. Я тебя в обиду не дам. И мы обязательно выпутаемся из этой передряги!

– Что-то я в этом сомневаюсь Нюра. Это не пришельцы, это люди…

Мы замолчали.

Грузовик летел по песку, его подбрасывало, а вместе с ним и нас. Но мы старались быть ближе друг к другу. Нас ждали темные и узкие коридоры военной базы, из которых, скорее всего нам не выбраться…

Глава 11

Через некоторое время грузовик остановился. Сильные руки грубо схватили меня и потащили прочь из машины. Я хранила молчание, мои конвоиры тоже. Мигель слегка возмущался на испанском, но вскоре я услышала, глухой удар, звук обмякшего тела. Мигеля невежливо заставили замолчать. Мешок с моей головы так и не сняли. Я старалась быть сильной, хотя бы ради мальчика. Я-то могу потерпеть, благодаря памяти моего оригинала, а вот что испытывал на своей молоденькой шкурке Мигель, не знала. Вот и переживала за него. Вдруг сломают? И они узнают, что мы клоны? Хоть бы посадили вместе, в одной камере или комнате. Я бы его успокоила, сказала, что всё будет хорошо.

Меня тем временем завели в помещение. Жара пропала, скрип песка исчез. Стопы ощущали твердую поверхность, а уши слышали мерный звук ламп и шорохи закрытого помещения.

Я представляла себе эти мрачные и узкие коридоры, по которым бегают крысы вдоль стен. Красные потёки вокруг. Память моего оригинала рисовала в голове страшные картины подобных застенков.

С меня неожиданно сорвали мешок. Яркий свет резанул по глазам. Сильная нога помогла согнуться в коленях, а сильные руки придавив плечи, усадили на холодный стул. Мигеля уложили рядом. Уф, хотя бы не разделили. Пока.

Комната, в которой нас оставили, хорошо освещалась, проветривалась. Стены выкрашены светло-молочной краской, без страшных и кровавых потеков. Пол бетонный, стол и два стула металлические. В углу небольшая тумбочка, на которой стоял графин с водой и два стакана. Окон не было. Была одна зеркальная стена, по-видимому, через которую следили за пленниками.

В одиночестве мы пробыли недолго. Дверь открылась. Через неё вошел солдат, встал по стойке смирно, смотря перед собой. Следом за ним вошел ещё один тщедушный человечек, в черном безразмерном костюме, с редкими волосенками, зализанными назад и в очках на пол лица. Они их тоже тут клонируют?

Человечек сел на другой стул. Положил тонкую папку на стол, раскрыл её и стал вытаскивать по одной фотографии и раскладывать на столе:

Вот Джона сфотографировали в том момент, когда он тащил виски на корабль циотопов. Мигеля, когда он выгружал какие-то ящики из другого космического корабля. Герца, когда он сидел на лавочке и курил (их возмутило это, потому что там знака «место для курения» не было?). Моя же фотография была самой прекрасной и яркой из всех остальных. Я там стояла в своём сарафане с караваем в руках.

– Сознаваться будем или вас нужно пытать? – голос человечка оказался на удивление твердым и уверенным.

– Сознаваться, – согласилась я, так как пыток не хотела.

– Рассказывайте, – подтолкнул он меня, когда я замолчала.

– Что? – не поняла я.

– Всё!

– Э, ну, меня зовут Анна. Я работаю уборщицей на заправке «Пьяные звёзды». Иногда помогаю Мигелю заправлять корабли.

– Я спрашивал не об этом! – закричал на меня.

– А вы ничего и не спрашивали, – возмутилась я в ответ. – Вы сказали, что есть выбор: сознаваться или пытки? Я выбрала сознаться, потом вы попросили рассказывать, но о чём не уточнили!

– Стоп! – приказал он. – Расскажите, как вы попали на заправку?

– Я представитель циотопов, – старательно подбирая слова, отвечала я. – На заправке должен быть человек, который разбирается, в, хм, различных видах грязи и отходах, связанных с жизнедеятельностью пришельцев. Вы вообще представляете, как они ходят в туалет?! Это же кошмар какой-то! Там потом столько, ох, в приличном обществе о таком не говорят. Знаете, для такой работы нужно огромное мужество и минимальный порог брезгливости!

– Откуда вы узнали об этой заправке?

– От меня узнала, – прохрипел Мигель, пытаясь встать с пола.

Солдатик тут же его подхватил и оттащил подальше. Пока Мигеля держали, в комнату принесли ещё один стул и усадили туда мексиканца.

– Когда это было? – уточнил человечек.

Как же хорошо, что нас не разделили. Вот бы вляпались. А если они у Герца спросят? Ох, мама моя дорагая!