— А у тебя есть кто-то?

Долгие объяснения не помогли бы, поэтому в голове созрел простой и незамысловатый план: соврать.

— Да, у неё кто-то есть, — чуть хриплый мужской голос позади меня не терпел сопротивления и отказов.

Я знала, кто там стоял, поэтому ни капли не удивилась, когда холодная рука Хила легла на мою талию и собственнически притянула к себе. Моё тело, будто бы существовавшее в тот момент отдельно, расслабилось.

К своему ужасу, я осознала, что рядом с этим нахалом мне комфортно. Как и пять лет назад.

— Ты ещё кто? — испуганно пробормотал Артур.

— Я её парень, — хищно улыбнулся Арс, аккуратно взял меня за подбородок, приподнял лицо и наклонился. Большой палец он переместил на мои губы, отчего кожа раскалилась, повернулся спиной к блондину и поцеловал. Однако, разочарование охватила меня с головой, ведь его губы так и не притронулись к моим — им мешал злосчастный палец рокера.

Ещё в сериалах и фильмах мне часто удавалось замечать подобные уловки — герой делал вид, что целовал героиню, хотя на самом деле всё обстояло несколько иначе. Это выглядело красиво, так, как и должно было, словно пара питала друг к другу небывалые эмоции. Но я впервые ощутила всё на своей шкуре и почувствовала себя дурой, будучи вовлечённой в такую махинацию.

Арс прижался своим лбом к моему и плавно переместил руку на спину. Его горячее дыхание обжигало, а ясные ярко-голубые с поволокой глаза пленили.

— На сегодня ты наигралась, моё терпение не безгранично. Так что сейчас мы едем домой.

Сеня не спрашивал, не ждал согласия, просто ставил перед фактом. И я знала, что он любыми путями добьётся своего, даже если ему придётся вытащить меня из клуба за ноги.

Куда именно «домой» решила не уточнять, только предупредила, что нужно попрощаться с подругами и забрать вещи, на что Арс среагировал положительно. Мы втроём вошли в шумный клуб, пробрались сквозь редкую толпу молодёжи. Стася сразу оттащила меня в сторону и зашипела:

— Откуда он тут взялся? Хотя не надо, не отвечай, и так понятно, что сам явился. Тебе всё же придётся спросить, где он пропадал эти дни. Вдруг Саша врёт? Только очень аккуратно. А вообще… — она с сомнением глянула на Артура и Костю и поджала губы. — Не вижу смысла оставаться здесь, так что я тебя отвезу сама. Пошли.

Она подошла к захваченной беседой Асе, поговорила и коротко кивнула. Рогачева лишь махнула нам рукой и вновь углубилась в обсуждение.

Слава уверенно лавировала в толпе, схватила вещи, мило прощебетала кавалерам что-то на прощание и буквально побежала на улицу. Мы с Арсом переглянулись и цепочкой двинулись следом за девушкой.

Где-то вдалеке выла сирена скорой, на стоянке рядом с входом в клуб топтались парни и со свистом провожали Стасю к её автомобилю. Но подруге всё было нипочём: она уверенной походкой подошла к своему транспортному средству, сняла с сигнализации и выжидающе обернулась.

— Тебя долго ждать? — прикрикнула нетерпеливо Славка.

— Я, наверное, со Стасей по… — извиняющимся тоном пролепетала, как вдруг Арс оборвал меня на полуслове и крикнул в ответ Широких.

— Езжай домой, я провожу Соню.

Несмело посмотрела на своего мучителя и вздохнула. Кто-то свыше явно меня наказывал, только за что? Хилин без особого энтузиазма попрощался с расстроенными Артуром и Костей, которые вышли нас проводить, и сел за руль неизвестной мне иномарки: белой, большой и устрашающей. С виду такой автомобиль стоил неприлично дорого, пожалуй, даже пары почек не хватило бы расплатиться.

Я забралась в салон, обтянутый бежевой кожей, наполнила лёгкие приятным запахом яблока и пристегнулась. Нас ждала не самая длинная и не слишком приятная поездка. Спрашивать что-то о разговоре с Сашей, о её неожиданно колючих словах и их возможных отношениях так и не решилась. Мне было больно даже думать о том, что эти двое за моей спиной могли…

Хотя, какое за спиной? Мы с Хилом расстались ещё пять лет назад, когда я дала себе клятву никогда больше с ним не связываться и по максимуму избегать. И он, и Александрова были вправе делать то, что считали нужным. Только сердце всё равно почему-то ныло и стонало.

В полнейшей тишине мы прибыли к конечной точке — моему дому. В груди сидело щемящее чувство, что уходить по-английски не стоит, что Сеня ждёт моих слов, пусть даже незначительных и глупых. И всё же в итоге первым нарушил молчание именно он.

— Слушай, я бы хотел извиниться за всё. В универе не круто вышло, все узнали о наших отношениях.

— У нас нет отношений, — отрезала жёстко. Их ведь и правда не было.

Арс тяжело вздохнул.

— Я имею в виду, что у нас были отношения. Они ведь были? — то ли спросил, то ли понадеялся. — В общем, хочу извиниться за всё. Ты простишь меня?

Он так сильно обхватил руль, что побелели костяшки, хоть лицо и не выражало абсолютно ничего. Непроницаемая маска. Сеня любил прятать себя настоящего от чужих глаз, правда, не от меня. Складывалось впечатление, что он попросту играл, пытался вывести меня на чистую воду путём жалких манипуляций.

В ожидании ответа парень занервничал и забарабанил пальцами.

— Прощу, — нехотя согласилась и уже взялась за ручку двери, как он вновь заговорил, но на этот раз таинственно.

— А что на счёт доклада? Я готов выкладываться на сцене на сто процентов, если это потребуется. Серьёзно, только попроси, — в хитро сощуренных глазах плясали черти, и я не могла удержаться, чтоб согласиться. Арс достал ещё один туз из рукава — жалость к своей скромной персоне. Эта карта всегда срабатывала. — Пожалуйста, мне очень нужен этот зачёт. Иначе сгорит контракт, и менеджер меня просто сожрёт.

Я всё же выдержала паузу, открыла дверь и под изумлённый взгляд Хила спрыгнула на мокрый от дождя асфальт. Замерла на мгновение, оглянулась, будто услышала звуки в темноте двора, и небрежно бросила через плечо:

— Завтра в десять около наших качелей, не опаздывай.

Пока бежала к подъезду, слышала готовое вырваться из груди сердце и не могла поверить, что поддалась на его уловки.

Всё же мне хотелось увидеть его ещё раз, и не только на занятиях или мельком в коридоре. Этот небольшой шаг навстречу нашему примирению оказался решающим, и всё вскоре полетело в пропасть с бешеной скоростью.

Семён лежал на лавочке и с показным безразличием наблюдал за Соней и Сашей, которые сидели на старых качелях, сделанных из верёвки, перекинутой через ветку дуба, и небольшой дощечки. Почти сразу после рождения дочери Михаил Дроздов сделал это развлечение в парке рядом с домом.

Подруги весело обсуждали, что будут делать после окончания школы, решали, куда пойдут учиться, перемывали кости парням: Саша уже пару недель отвечала на ухаживания Влада, брата Софии, и все вокруг считали их сладкой парочкой. Сама Александра с сомнением комментировала то, что происходило между ними, ссылаясь на свою неопределённость и нежелание делать парню больно. Арсений, который в этот момент сидел неподалёку с гитарой и тетрадью, тихо фыркнул, так как прекрасно понимал, что Александрова просто играла. И ему всё это не очень-то нравилось.

— Он тебе какой-то сюрприз готовит, — заговорщически зашептала Софа. — Правда, подробностей я не знаю. Но ты и сама всё увидишь.

Девушки переглянулись и глупо захихикали, каждая представляла своё. В голове у Дроздовой висела яркая картинка, как её лучшая подруга и любимый старший брат держатся за руки и с нежностью смотрят друг на друга. Она много раз воображала это, помогала Владу завоёвывать сердце неприступной Саши и всегда давала советы. Как ей самой казалось, эта стратегия очень даже работала. Вот только в мечтах её подруги был совершенно другой парень: высокий, темноволосый, с яркими голубыми глазами и обворожительной улыбкой, от которой на его лице появлялись милые ямочки. Она грезила об Арсении ещё со времён школы, но не могла признаться в этом подруге.