Поэтому и боевые заклинания создавал на основе земли и огня. Но все же иногда хочется разнообразия. А так как выбор скуден — я все же попробовал что-нибудь боевое сотворить со светом.

Так вот «Режущий луч света» более энергозатратная техника, чем «Режущий луч огня». А эффект во многом дает тот же. Право было мое подсознание, для боя свет менее пригоден.

Так я подумал в тот момент, но продолжил эксперименты.

И убедился, что «менее пригоден» элемент именно из-за излишних энергозатрат. Однако свет вполне может быть в бою и опаснее огня. Но… пока я не встречался с такими противниками, из-за которых приходилось бы идти на подобные жертвы маны. Огня и земли мне с лихвой хватало.

И все же несколько заклинаний я создал. И медитируя перед логовом неведомого стража-нежити, я активно просматривал свои творения. Вспоминал нюансы отложенных в дальний угол заклинаний. Ну а заодно создавал новые заклинания на базе старых. Когда процесс отлажен и нужно лишь сменить форму, заклинание создается довольно быстро, а маны тратится не очень много.

Мавка зашевелилась, как только я начал вставать.

— Ну что, готова? — спросил я, поднявшись на ноги.

— Какое увлекательное занятие, скажу я тебе, Эйн Ларгос, — покачала она головой. — Надо бы больше времени на подобное тратить. М-м-м? Ух ты какое удобное тело!

Она восхищенно смотрела, как из центра моей правой ладони рождается меч. Тот самый, который мы подобрали в логове огров.

— И что, так все доппели могут? Предметы перетаскивать? А где именно ты его хранил, Эйн Ларгос? В какой части тела?

— Не все, — отозвался я. — А такие большие предметы, возможно, только я.

На самом деле я все ещё нахожусь в процессе изучения своего тела. Я довольно быстро открыл в себе возможность втягивать предметы внутрь доппельского тела-пузыря. Следующим шагом была трансформация вместе с этим предметом. Далее — уменьшение размера предмета. Какое-то время у меня не получалось превратиться в человека с большим предметом внутри тела. Но тренировки и постоянно растущий запас маны в итоге сделали невозможное возможным.

Моя личная теория заключается в том, что, когда я превращаюсь в человека или более мелкое создание, меч внутри, как и само доппельское тело, сжимается. В момент перехода из доппельского тела на это тратится мана, а затем я спокойно ношу предмет в уменьшенном виде.

К сожалению, эта техника еще полностью мной не освоена и имеет кучу ограничений. Например, я все равно чувствую исходный вес. Ну и совсем уж крупные предметы, вроде рюкзака, запихнуть в себя не могу.

— Ты такой крутой, Эйн Ларгос! Может быть, бросишь своих пробужденных и навсегда останешься со мной? Ну до тех пор, пока не помрешь от старости? — она заломила руки и томно посмотрела на меня.

— Хватит нести чушь, — оборвал я ее игривые порывы. — Своих я не брошу. А тебе я уже предлагал жить в нашем поселении. Но после твоей сегодняшней выходки я не уверен, что это хорошая идея.

— Что? То есть если я все же решусь на столь серьезный шаг, как житие-бытие под одной крышей, ты не примешь меня? — она хлопнула глазками.

— Кончай. Ломать. Комедию, — холодно, по словам произнес я. — Сейчас у нас есть куда более важное занятие. Если ты не станешь серьезной, я не буду сражаться с тобой бок о бок.

К чести Мавки она смогла взять себя в руки.

— Хорошо. Отложим пока реализацию плана «Соблазни Эйна Ларгоса» до лучших времен, — твердо проговорила она. — Я слушаю тебя, каков план? Просто придем и прикончим его?

— Мы его вымотаем, а затем я смогу пробудить его Разум.

— Что? — изумленно выпалила русалка, а затем расхохоталась. — Ты в своем уме? Думаешь, сможешь сделать это с мертвой куклой? Он не такой как русалки. У тебя ничего не выйдет.

— Откуда такая уверенность? — напрягся я. На самом деле я очень опасался подобного исхода.

— Хм… — задумалась Мавка. — Ну он же ненастоящий. Неестественный. По сути, это… Хм… Наверное, можно сказать, что эти трупы всего лишь воплощение чужой магии? Типа огненного шара, только сложнее и помещенного в инструмент — в мертвое тело.

Я поморщился. Мне не хотелось уходить не попробовав. И дело даже не в помощи Мавке — меня на самом деле заинтересовало описанное русалкой добро. Редкие штуки лишними не бывают и в любом случае пойдут на пользу моему поселению.

— Поэтому и говорю, — поняв, что я ушел в размышления, вновь взяла слово Мавка. — Прикончим его и все. Вдвоем у нас получится.

— Я не убиваю, — сухо произнес я.

— Э-э? — русалка вновь по-птичьи склонила голову. — Такой благородный? Или ручки марать боишься?

— Не в этом дело, — покачал я головой. — Всякая жизнь ценна.

Да, я действительно так считаю. Но при этом и не забываю о своем секрете — непереносимость смерти рядом со мной. Ограничении, которое при моем перерождении наложил на меня Чумной Доктор.

— Жизнь может да, — неожиданно серьезно произнесла Мавка. — Но вот я для тебя живая?

— Да, — без сомнения ответил я.

Мавка расплылась в милой улыбке.

— Очень приятно. Но с другой стороны, рыба в реке более живая, чем я.

— Твое тело живое из-за маны внутри него, — возразил я.

— И все же мана в трупе. Но живая я, потому что чувствую и соображаю. Да и мана внутри меня моя. Внутри же того типа, — она указала вперед по коридору, — нет своей маны. Лишь мана, вложенная в него и притягивающую ману внешнюю. Она лишена своего собственного оттенка. С его сородичами, которых я покрошила, было то же самое. Они были одинаковыми. Внутри них одинаковая мана, не их родная. А еще у всех них нет чувств и твоего любимого Разума. От меня это прозвучит странно, Эйн Ларгос, но они не живые. Они мертвые. А то, что мертво, умереть не может.

Очень серьезная Мавка — то еще зрелище. Когда она говорила, я будто бы прикоснулся к ее внутреннему миру. Русалка обычно не показывала своих переживаний. Но они у нее были, и я понял это.

Поддавшись порыву, я обнял Мавку, прижал к себе ее холодное тело и погладил по волосам.

— Не важно, как ты появилась на свет, хорошо, что ты есть, — проговорил я. — Для меня ты живее многих людей. И я рад, что познакомился с тобой.

— Ага, — тихо проговорила она. — Спасибо. А я рада, что Эйн Ларгос так легко поддался на мои чары.

— Идем, Мавка, — отлипнув он нее, зашагал я дальше по коридору. — Мы победим его. И постараемся не убивать.

— Я же сказала, он не такой, как я, — пробурчала русалка.

— Конечно. И, если в нем действительно нет жизни, то просто упокоим его тело.

Я уверенно сжимал рукоять меча и шел по коридору, готовый в любой момент встретиться с врагом. Постепенно света в коридоре становилось все больше, а сам коридор расширялся. Вскоре впереди показался зал пещеры. Я остановился на его границе, не сводя глаз со страшного создания.

Огромная однорогая фигура вероятно в прошлом была огром. Фигура очень похожа пропорциями, но руки чуть короче, чем у моих огров, а ноги, наоборот, длиннее. Кожа создания почерневшая, скукоженная и сухая плотно обтягивала мощный скелет. В правой руке монстр сжимал скипетр с крупным красивым камнем в навершье. В левой же держал совершенно черный полуторный меч. Оба артефакта в здоровенных руках мертвого великана смотрелись детскими игрушками.

Монстр неподвижно сидел на каменном ящике, напоминающем склеп. Мавка сказала, что как только мы войдем в зал, страж проснется.

— Ну что готов, Эйн Ларгос? — шепнула русалка. В кои-то веки она не выглядела расслабленной — была максимально собрана и готова к бою.

Я ответил не сразу, пытаясь прислушаться к своим ощущениям, а заодно и заваливая внутреннего помощника вопросами.

Я точно знал, что не смогу наделить Разумом сидящую передо мной тварь прямо сейчас. Однако, получится ли это сделать, после того как мы его измотаем, все еще оставалось вопросом. Что если мое фирменное заклинание не подействует на мертвого монстра? Что тогда делать?