Приглушенный ропот, частично одобряющий, прокатился по залу, вынудив Кумаса вновь обратиться с призывом сохранять порядок. Удовлетворенный тем возбуждением, которое ему удалось поднять в зале, бел-дар-Нолек согнул свои крепкие руки в локтях и сложил их на своем обширном животе.

Ярусы из расположенных вразнобой галерей, лож и балконов тянулись во все стороны, поднимаясь ввысь к куполообразному потолку, и всевозможные референты, протокольные дроиды и переводчики активно перемещались по соединяющим их лесенкам, мосткам и пандусам. В то время как расположение лож отнюдь не отображало статус их владельцев, многие из сидящих на верхних ярусах сенаторов представляли миры, только недавно принятые в Новую Республику, и воспринимались большей частью делегатов с нижних уровней как обычная публика с галерки, нежели как участники собрания. Чтобы умиротворить их, как поговаривали, планировалось оснастить наиболее удаленные ложи отделяемыми ховер - платформами, как это было принято в дни заката Старой Республики, но пока это оставалось всего лишь слухами.

С одной из таких галерей донесся голос Тува Шинева, представителя ста семидесяти пяти населенных миров сильно удаленной от центра гегемонии Тион. Практически одновременно с этим живая голокартинка с изображением сенатора спроецировалась в центре зала между кафедрой оратора и трибуной консультативного совета с ее тесно составленными разнородными рядами кресел. Любой, кому лицо сенатора показалось бы незнакомым, мог с легкостью получить всю необходимую информацию при помощи дисплеев, встроенных в подлокотники каждого из кресел.

– Считаю необходимым напомнить высочайшему собранию, что оборонительным силам Оброа-Скай было придано оперативное соединение, - утверждал Шинев, - и что все в пределах разумного было сделано для того, чтобы обезопасить этот мир.

Бел-дар-Нолек повернулся к голограмме Шинева:

– Две переоборудованные оборонительные платформы «голан» и пару древних военных кораблей с трудом можно назвать оперативным соединением, сенатор.

– Это было все, что мы могли себе позволить, директор, - прорычал из своего кресла на трибуне Глава Новой Республики ботан по имени Борек Фей'лиа. Его фиолетовые глаза сверкнули. - Более того, я нахожу подобные обвинения достойными порицания в свете непредсказуемости перемещений противника и его стратегии, не поддающейся законам логики.

Бел-дар-Нолек в примирительном жесте развел руками.

– Президент Фей'лиа, я лишь пытаюсь предотвратить подобные оплошности в будущем. Одно дело - не обращать внимания на просьбы о помощи от каких-нибудь миров Внешних территорий, и совсем другое - позволить попасть в руки врага такой значимой планете, как Оброа-Скай…

– Я протестую против столь вульгарных шовинистских настроений! - вмешался сенатор с Агамара. - По какому праву Оброа-Скай рисует себя пупом вселенной?

Бел-дар-Нолек бросил сердитый взгляд на агамарца и продолжил свою тираду уже в гораздо более резком тоне:

– Верность Оброа-Скай делу сохранения культурного многообразия Галактики ставит ее на несколько ступеней выше других миров. Я требую, чтобы хоть что-то было предпринято для спасения сохранившихся исторических документов, пока не стало слишком поздно.

– Секретарь Кумас, - низкий, сладкозвучный женский голос прозвенел над залом. - Я прошу слова.

Кумас расправил крылья.

– Слово предоставляется сенатору Вики Шеш с Куата.

Шеш, стройная и привлекательная женщина неопределенного возраста, поднялась со своего кресла на балконе, рассыпав по плечам свои черные локоны. Будучи относительным новичком в политике, она достаточно быстро успела заработать себе имя в качестве умелою дельца, способного проворачивать сделки таким образом, чтобы все стороны оставались довольными. Пресса мгновенно стала проявлять к ней интерес, сделав ее героем бесконечного числа сюжетов, а ее лицо стало почти таким же узнаваемым, как и физиономия главы государства Фей'лиа.

– По вопросу сохранения информации, директор, я так поняла, что грузы с наиболее ценными историческими документами были перенаправлены в филиал Института на Корусканте еще в преддверии вторжения на Оброа-Скай. Или меня ввели в заблуждение?

– Только малая толика того, что мы надеялись спасти, - нелицеприятно отозвался бел-дар-Нолек.

Шеш сдвинула свои аккуратные брови и кивнула, умудрившись сочетать в своем жесте одновременно уравновешенность и кичливость.

– Простите мне мои слова, но прошлое меня заботит гораздо меньше, чем будущее. Хотя потеря Оброа-Скай - это действительно серьезный удар по стабильности Новой Республики, наши вооруженные силы сейчас находятся не в том положении, чтобы разбрасываться кораблями ради отвоевывания одной планеты, в то время как наши войска и так слишком рассредоточены на обороне множества других. Юужань-вонги расширяют свою хватку в ключевых секторах Среднего и Внешнего колец, и если их продвижение не будет остановлено, они могут достигнуть Колоний и Центральных миров в течение стандартного года, сделав даже Корускант уязвимым для вторжения.

Бел-дар-Нолек изучал ее с каменным лицом.

– Я вижу, сенатор, Оброа-Скай пожертвовали, потому что в ней нет стратегической ценности. Когда юужань-вонги окажутся на подступах к Куату, Чандриле или Ботавуи, я глубоко сомневаюсь, что флотилии Новой Республики поведут себя аналогичным образом. Даже Итор обороняли значительные военные силы. Включая корабли остатков Империи.

– И Итор был разрушен, несмотря на все наши усилия, - напомнила Шеш. - Я глубоко сочувствую вам, директор, но я не вижу, каким еще образом мы можем вам посодействовать.

Бел-дар-Нолек хлопнул своим кулаком по раскрытой ладони второй руки.

– Тогда нам придется обратиться к юужань-вонгам с просьбой предоставить ученым доступ к кладовым Оброа-Скай.

Череда неодобрительных возгласов прокатилась по всему залу. Пока Кумас всеми силами пытался восстановить порядок, Борек Фей'лиа поднялся на ноги, его кремово-белая шкура ощетинилась.

– Это не в полномочиях сената - идти на сделку с агрессором, - заявил он, не оставив своим высказыванием практически никакого пространства для ответных доводов.