— Зачем оно вам? Хотите свергнуть правительство?

Уильям посмотрел на неё со строгой подозрительностью.

— Нет. Но я хочу найти что-то очень значимое, а самое значимое — вот это сокровище.

— Не думаю, что оно существует, мисс Уэлфри. Если б оно существовало, его бы давно нашли. Хотя бы какие-то зацепки на пути к нему. И мы бы об этом знали и могло бы контролировать, чтобы возможное сокровище не попало не в те руки.

— А всё, что находят искатели, нужно регистрировать? Есть ли какие-то документы, правовые акты, что угодно, ограничивающие мою деятельность?

— Любые раскопки должны быть согласованы с правительством, как с местным, так и со всеобщим. Также вам стоит изучить перечень земель, все находки на которых переходят в государственное достояние. А также причины, по которым они могут быть присвоены в одностороннем порядке.

— А если я найду что-то важное в каком-нибудь… ну, скажем, лесу. Случайно. Несогласованно.

— Вы обязаны зарегистрировать находку.

— А если я не сделаю? — допытывалась Лиз.

— Штраф, — резко, будто выстрелил, сказал Уильям. — Или заключение. В зависимости от того, что вы на самом деле нашли и нашли ли это «случайно». И лишение лицензии на проведение раскопок и исследований.

Лиз хмыкнула, но не села. Прикусила губу, размышляя, а вся полная девушек аудитория молчала, будто была пустой.

— А есть ли что-то, что не обязательно регистрировать?

— К чему такой интерес, мисс Уэлфри? Хотите что-то найти и сокрыть? Не очень умно в таком случае об этом рассказывать.

Кулон Лиз нагрелся сильнее, это чувствовалось сквозь форменные жилет и блузку.

Она беззаботно рассмеялась.

— Я этого не говорила. Мне просто интересно. Этого ведь не будет у нас в лекциях.

— Не будет, — сухо ответил Уильям. — У вас есть ещё вопросы?

Лиз раскрыла рот, но Агата снова дёрнула её за юбку. Та цыкнула, поджала губы и сказала:

— Нет, мистер Айлс. Благодарю за ответы.

Она хотела сесть, но Уильям её остановил.

— Подождите, мисс Уэлфри. Прежде чем вы сядете, позвольте тоже поинтересоваться, что у вас за кулон?

Лиз вскинула брови, посмотрела на оберег, будто совсем забыла о его существовании, — а внутри у неё всё взбурлило от восторга. Она знала, что он заметит! Особенно после того, как не удалось ничего про неё прочитать.

— А, этот, — пожала она плечами. — Да так, оберег от сглаза. Астрологи сказали, что сегодня у звёзд такая активность, что даже случайный косой взгляд может наслать вечные страдания. А мне бы, наоборот, побольше счастья и везения.

— Что ж, — неудовлетворённо протянул Уильям, — видимо, мне тоже такой бы не помешал. Надеюсь, вопросов ни у кого больше нет. — Он вернулся за рабочий стол, раскрыл свои конспекты и глянул на часы. Расспросы заняли добрых полчаса. — Тогда, леди, будьте добры раскрыть тетради, взять ручки, и мы начинаем вводную лекцию. Сколько от неё успеем.

Аудитория ожила, зашуршала листами, заклацала снимаемыми колпачками. Агата легко пнула Лиз под столом и, наклонившись вплотную, прошептала:

— Что это вообще было?

— Он эмпат, — так же тихо ответила Лиз. — Он нас тут всех читал. Вернёмся в общежитие, я тебе тоже такой амулет дам.

— Читал? — зелёные глаза Агаты округлились, она взглянула на Уильяма, а потом на Лиз. — Ты уверена?

— Абсолютно.

— Девушки! — Уильям оторвался от чтения лекции. — Если вам неинтересно, вы можете выйти из аудитории.

— Извините, — сказала Лиз и ещё тише пробубнила: — Терпеть не могу эмпатов.

До конца лекции она не поднимала глаза от тетради, не ответила ни на один вопрос, даже когда знала ответы, и после звонка хотела затеряться в толпе других учениц, но Уильям её остановил, громко позвав по имени:

— Мисс Уэлфри, задержитесь.

Агата вытаращилась на неё, одноклассницы обернулись и несколько из них захихикали, а Мередит проводила самым гневным взглядом, на какой была способна.

— Да, мистер Айлс? — обернулась у нему Лиз. Но он молчал, ожидая, пока последняя якобы случайно задержавшаяся девушка покинет аудиторию.

— У меня следующий урок через десять минут. Я не могу опаздывать, — нетерпеливо напомнила Лиз, скрестив руки на груди и нервно постукивая низким каблуком по деревянном полу.

— Я не задержу вас надолго, если мы поговорим предметно и откровенно, — наконец сказал Уильям. — Я знаю, что эта ваша подвеска не от сглаза. Вы в чём-то меня подозреваете?

— Нет, ни в коем случае, — пожала плечами Лиз. — Подозревают, когда не уверены. А я знаю, что права насчёт вас. Вы эмпат и читаете людей без их согласия. Даже сейчас я чувствую, как нагреваются камни. А значит, вы испытываете на мне своё эматическое чтение. А я терпеть не могу ни когда меня пытаются читать, ни когда кто-то использует свои таланты против других людей. Вы хотите услышать что-то ещё?

Взгляд Уильяма потяжелел.

— Вы понимаете, что ваша оценка зависит напрямую от меня, мисс Уэлфри? И ваше желание поступить в университет тоже.

Лиз нахмурилась.

— Я не ожидала от человека, работающего в полиции и обладающего такой способностью, как ваша, честности и порядочности. Но моя оценка, мистер Айлс, зависит от моих знаний. Если вы посчитаете иначе, я пойду к декану. И пересдам всё что угодно при комиссии даже из королевской академии наук, если придётся.

— Вы так в себе уверены? — усмехнулся Уильям.

— Абсолютно.

Уильям хмыкнул.

— Можете идти, — сухо сказал он, и Лиз поспешила на следующий урок: она никогда не опаздывала и начинать из-за Уильяма не хотелось.

Под пристальными взглядами одноклассниц она села за дальнюю парту, и звонок спас её от расспросов на ближайшие восемьдесят минут. Правда, на обеде её всё равно облепили так, будто Лиз говорила не с лектором, а с самим королём.

— Да ничего такого, отстаньте! — возмутилась Лиз, когда её в очередной раз спросили, неужто она Уильяму приглянулась. — Он просто ещё раз спросил про кулон и мои планы на будущее.

— О, кулон! Точно! — болтушка Эйприл потянулась к нему и бесцеремонном взяла пощупать. — Сделаешь такой же? А то, действительно, сейчас у звёзд такая активность!..

И разговор действительно каким-то образом свернул к оберегам, оставляя инспектора Айлса позади. Лиз была не против: она бы пообещала сделать хоть сотню оберегов — и от сглаза, и от чтения, и для хороших оценок, — лишь бы ей не докучали. То, что теперь после такого разговора с Уильямом Айлсом придётся работать ещё усерднее, Лиз поняла сразу. Иначе университет мог остаться лишь мечтой…

Но Уильям её не трогал, не заваливал. А она исправно, как и всем преподавателям, сдавала все работы в срок. Только отвечала намного меньше, чтобы не провоцировать ни его, ни себя. Кто знал, на что на самом деле способен инспектор королевской полиции? Особенно, когда стараниями самой Лиз половина класса обзавелась модными разноцветными оберегами от «сглаза», блокируя Уильяму возможность себя читать. В первый раз, когда они так пришли, он хмыкнул, окинув аудиторию взглядом, задержал взгляд на Лиз, состроившей самую невинную мину, — и как ни в чём ни бывало начал лекцию.

Последние два дня первые полосы газет занимала новость, которую перемывали все, кто умел читать и говорить: в городе Уиллоуз-криг обнаружили руины древнего замка, смятённого землетрясением несколько веков назад. Считалось, что всё, чему не посчастливилось остаться внутри, утеряно навсегда, погребено в развезшейся земле, а теперь группа заинтересованных взяла — и разрыла.

Они давали интервью. Позволяли фотографировать и себя, и руины — но только с собой. И теперь все газеты показывали хитрые самодовольные лица и обломки серого камня. Сохранились почти нетронутыми тканевые обои, в осколках витражей путались пыльные, грязные гардины. Золотые нити бахромы всё так же блестели на солнце. Было видно сломанную мебель, разорванные гобелены и холсты, разбитые бюсты и вазы — рай для историков и коллекционеров!