Чуть ниже, на голени, расположись хаотичные с множеством искривлений линии. В запутанном, но едином рисунке застыл Вер, ветер запада, за которым всегда следуют перемены.

На лице тоже находились татуировки. На лбу и под глазами воительницы племени Праутеи обычно изображали южный ветер Онт. Он всегда встречал всех захватчиков, вселяя в их сердца настоящий ужас.

Но их шепот покинул Офлею в день появления в Эдеме. Не слышен голос Фира, который обычно всегда помогал быть крепче. Взгляд дикарки до сих пор пугает врагов, но не слышен вой Онта. Исчез даже Вер, который не только подгонял ноги, но и помогал осваивать нечто новое. Без них было очень тяжело.

Остался только тихий шепот Эрея, приходящего с севера. Самый верный из ветров, который никогда тебя не бросит.

— Как красиво! Огонь, конечно, пугает, но в то же время завораживает, — восхитилась тёмная эльфийка, сидящая на трибуне арены Шурво.

Лансемалион Бальмуар уже переместился чуть ближе к центральным местам, оставив хамоватого Брула Кир’Раэла и озлобленного ксенофоба Унарела Велдера сидеть в одиночестве с краю.

Теперь по соседству, снова не случайно, оказалась довольно милая и вежливая Меглисия Арн’Адрид. Она являлась алетисом, однако в отличии от того же Велдера, прекрасная женщина оставалась довольно независимой. Шурво так и не смог взять её под полный контроль.

В свою очередь Меглисия, очевидно, не очень доверяла главному на этой трибуне проходимцу. Однако продолжала играть роль в спектакле, надеясь получить собственную выгоду. И это у неё вполне получалось, пусть и с переменным успехом. Её рабы выступали на арене, приносили доход и дела в целом обстояли довольно недурно. К тому же ей принадлежал серьёзный процент акций арены, так что госпожа Арн’Адрид могла вполне серьёзно влиять на те или иные вопросы в организации боёв. Это не нравилось господину Шурво.

— Это же спиральные огни Барогура, ведь так? — тихо спросила Меглисия и перевела взгляд к своему соседу, чья рабыня сейчас и выступала. — Это не очень энергозатратный приём, но весьма трудный в техническом исполнении.

— Да, это верно, — Ланс тоже чуть ли не шептал и даже наклонился поближе к собеседнице в изящном платье, которое будто соткали из ночного неба, вобрав даже сияние звёзд. — Но я знаю несколько секретов в обучении.

— Но откуда? Не сочтите за грубость, но вы же маг молний… — лукаво произнесла тёмная эльфийка. — Это видно по вашим выразительным глазам.

— Верно, но я довольно опытный волшебник и много изучал иные направления, черпая из них мудрость, — аристократ прильнул ещё ближе и уже почти касался губами острого ушка. — Особенного много времени я посвятил изучению стихии огня, что очень сильно пригодилось в тренировках этиамариев.

— Вы настоящий профессионал, — Меглисия не попыталась отпрянуть, а наоборот положила руку на локоть Ланса. — Знаете, мне ведь тоже очень повезло получить в свои владения несколько магов огня. Только вот сама я… ладно, что уж греха таить, ничего не понимаю в этой стихии. Так ещё и огненные вспышки так глаз режут и порой даже пугают…

— Ничего постыдного в этом нет. У каждого смертного есть свои слабые и сильные стороны. Главное уметь их видеть трезво и без пелены излишне высокого самомнения.

В ответ Меглисия слегка засмеялась, попутно бросив косой взгляд на левую часть трибуны, где сидели два тёмных эльфа, успевших недавно сильно опозорится. Сначала их унизил сам господин Бальмуар, а затем ещё сильнее прошёлся по чувству собственного достоинства и Декар Шурво. При чём последний сделал это публично на этой трибуне, чем заставил ржать во весь голос господина Бронзоборода.

Унарел будто что-то почувствовал и перевёл свой озлобленный взгляд на аристократа и его собеседницу. Но ксенофоб ничего не слышал: эту парочку покрывала защитная пелена, сквозь которую не проходили звуки. Так что можно не бояться, что кто-то кого-то подслушает. Остальные гости на подобные чары внимания не обращали, подобное считалось нормой.

Сам Ланс вёл светскую беседу вовсе не из-за восхищения красотой Меглисии. Нет, госпожа Арн’Адрид была очень даже ничего, аккуратные плечи, нежная шея, приятное лицо и, как у всех магов, весьма достойна фигура. Но больше всего располагал к себе характер, такой мягкий и податливый… лести и фальши почти не слышно в словах, хотя может дело в не очень хорошем слухе аристократа.

В любом случае у этого разговора имелись вполне конкретные цели, далёкие от личных чувств. Как уже было заявлено, Меглисия не в ладах с Шурво. Она ему мешает, поэтому тоже попала в чёрный список, как и Бронзобород с другими членами этой трибуны.

К слову, о гноме. Переговоры с ним закончились весьма успешно. Всё же Дуброн решился на покупку, даже обговорил детали со столь ненавистным Декаром Шурво. Совсем скоро сделка будет завершена, буквально в течение пары следующих недель банк получит запрос на перевод. Там остаётся уладить некоторые моменты и монеты направятся к Шурво, который в свою очередь перешлёт долю своему напарнику. Все в плюсе, почти все.

Аналогичная ситуация обстояла и с Меглисией. Ланс прекрасно знал, что его собеседница владеет этиамариями одарёнными силой огня. И про проблемы с обучением тоже знал: Шурво очень помог и поделился ужасным количеством информации о своих конкурентах.

И наверное, легко догадаться, что в Орта Миос обстояли серьёзные проблемы с количеством наставников самой опасной стихией. Что уж говорить, тут всех огненных магов, даже свободных граждан, ставили на особый учёт и следили за их численностью. И вот появляется аристократ, который весьма успешно без чужой помощи тренируют свою Огненную Бестию.

Так что уговаривать Меглисию долго не пришлось. Кроме того, Ланс ей явно понравился, потому что лесть выходила уж слишком правдоподобной. Хотя может она просто очень хорошая актриса, которая хочет сбить цену. Такой вариант тоже не стоит исключать.

Впрочем, аристократ в любом случае не станет требовать слишком много. Шурво рассчитывает, что уроки состоятся как можно скорее, а затем у этиамариев начнутся серьёзные проблемы с ментальными телами. Такое частое случается и без чужого вмешательство. И уже заключившая сделку бедная Меглисия сначала заплатит за услугу, а потом понесёт убытки. Потом ещё что-то выступления на арене не заладятся… И вот, ей придётся продать свою долю акций арены. А кому продавать? Конечно же господину Шурво, который сразу же согласиться помочь своей подруге.

Тем временем Огненная Бестия продолжала бой, ещё сильнее склоняя собеседницу хозяина на нужную сторону. Кнут кружил над головой, рассекая воздух и разгоняя над головой пламя, которого столь сильно страшились твари ночи.

Вот очередной гигантский паук, обезумевший от страха, помчался прямо на барьер из опасной стихии. Вся его мохнатая тушка покрылась огнём, а как этот монстр верещал и щёлка жвалами от боли… Даже жалко немного.

Раздался щелчок кнута и огненные спирали разбежались в разные стороны между порождениями Миоса. Трупы нежити и ещё бродящие мертвецы в миг загорелись, в рядах противников начался хаос. Затем просвистел острый клинок и прямо между множества красных глаз паука вонзилось объятое пламенем лезвие.

Одна из тварей в этот же момент подобралась сзади, змей-кровопийца хотел воткнуть свои острые клыки в шею, но ещё сильнее разгорелась диадема. Огонь покрывал рыжие волосы и ослеплял всех врагов, подобравшихся слишком близко.

Первобытный ужас оказался сильнее жажды крови, но с разворота ударил полуторный меч. Заточка действительно была чуть ли не бритвенная, что позволяло рубить врагов без брони на части. К тому же сталь являлась зачарованной, так что на лезвии редко появлялись зазубрины и рубило оно даже кости. Хотя Ада чаще била врагов в сочленения, чтобы лишний раз не проверять на прочность своё оружие. Всё же чем острее клинок, тем легче его сломать, об этом забывать нельзя.

Барьер огня ослабел ещё немного, после чего через него перепрыгнули метровые мерзкие карлики. Чёрные, голые, с язвами на теле и вытянутыми склизкими мордами. Они клокотали без остановки, будто в их лёгких бурлил водопад желчи, которой они захлёбывались. Впрочем, это предположение оказалось недалеко от правды, ведь эти уродцы начали плеваться какой-то жижей.