Нет. Девочка с фото смотрела на меня все тем же родным, и до боли знакомым взглядом.

Я часто представляла, как моя девочка могла бы выглядеть сейчас, когда стала взрослее. У нее бы обязательно были светлые волосы, румяные щечки и такие пронзительные глаза… Такие же, как у девочки с фото!

Я не могу ошибаться.

Или…

Господи! Трясу головой.

Я точно сошла с ума.

– Может быть, объяснишь? – с нажимом врезался в мою спину голос начальника.

– Я… Извини. Мне что-то резко стало нехорошо, – пролепетала, виновато глядя.

– Ты беременна? – выдвинул босс очередную фантастическую теорию.

– Да нет же…

– Тогда…

– Не бери в голову, ладно? – даже улыбнуться ему попыталась. – Я не выспалась и пропустила обед. Наверное, все это… В общем, со мной все в порядке.

– Ладно, – недоверчиво отозвался начальник, все еще разглядывая меня с большим подозрением.

Бегая взглядом от фотографии к боссу, и в обратном порядке, я попятилась к выходу.

– Лиза, – остановил у самой двери. Замерла, как испуганный кролик. – Завтра кончается испытательный срок. Ты успела подумать?

Нет. Конечно я не успела.

Конечно сомнения все еще кусают меня изнутри.

Но…

Малышка на фото старательно улыбалась, а у меня все внутри сжималось от этой улыбки.

Она не может быть моей дочерью. Моя дочь умерла! Ее больше нет! Воспаленный измученный мозг просто хочет схватиться за маленькую надежду, чтобы обрести смысл жизни! Но я не могу позволить себе поверить в подобное!

– Да, – в обход здравого смысла сами собой произнесли мои губы. – Я согласна. Я останусь работать здесь.

Яр лишь строго кивнул.

Кошмар. Уже через миг я осознала, что согласилась только из-за фото девочки на столе. Мне жизненно необходимо узнать о ней больше.

Кто ее мать? Сколько ей лет? Черт, если у Яра есть дочь, может, он еще и женат?!

Но спрашивать обо всем этом в лоб слишком странно. Босс может подумать, что мне не его дочь интересна, а его личная жизнь…

Рухнув на стул в своем кабинете-аквариуме, а уронила голову на руки. В висках пульсировали бредовые мысли.

А сердце… Сердце буквально изнывало внутри.

Именно этого я и боялась долгих три года. Боялась, что моя психика не выдержит тяжелой потери, и в конце концов я лишусь здравого смысла. Начну искать свою дочку в каждом прохожем ребенке. Убеждать себя, что она каким-то чудом жива.

Это агония. Ад.

Это самое худшее, что может случиться.

Но… Несмотря на все доводы здравого смысла, сердце твердило мне единственный путь.

Яр.

Я смотрел, как за ее хрупкой спиной закрывается дверь кабинета, и не мог понять, что послужило причиной этой тихой истерики.

В изумрудных глазах плескалось отчаяние. Она вся будто сжалась, стараясь принять в этом мире самую незаметную позицию. И без того хрупкая девичья фигура стала в два раза меньше. Тонкие руки подрагивали, а голос то и дело срывался.

Растерянно приземлился обратно на свое рабочее кресло.

Посмотрел на фото дочери на столе.

За грудиной что-то тихо ныло, путая мысли.

Набрал номер Забавы, и убедившись, что у Вари не поднялась снова температура, заказал в офис доставку еды.

Я ничего не знал о жизни Лизы сейчас.

Почему девушка, показывающая блестящие результаты в институте, два года проработала в серой компании на унылой должности менеджера с крохотной зарплатой?

Почему в ее глазах больше нет того блеска и рвения, что я видел в них ранее, еще четыре года назад?

Почему она так редко улыбается и смеется сейчас? Ведь я хорошо помню, как заливисто, звонко она любила смеяться над хорошими шутками.

А теперь… ? Будто однажды что-то сломало ее.

И мне вдруг остро захотелось докопаться до сути. Залечить ее раны и вернуть к жизни ту девушку, которой я ее помню. Защитить от проблем и невзгод.

Тяжко вздохнул.

Да, я любил Лизу. Люблю ли сейчас? Конечно же, нет.

С тех пор столько воды утекло. И теперь мое сердце занято одной единственной крошкой, которой моя любовь жизненно необходима.

Но почему-то в душе все ярче и ярче начали вспыхивать отголоски старых эмоций…

– Занеси, пожалуйста, график на следующую неделю, – нажал я кнопку селектора.

Все еще растерянная Лиза появилась в кабинете уже через пару секунд. А увидев на столе множество контейнеров с едой, растерялась еще пуще прежнего.

Смущенно положила передо мной распечатанный график.

– Присоединишься? – дружески улыбнулся, предпочитая не заострять больше внимание на ее испуганном виде.

– Пожалуй, откажусь, – опустила глаза.

– Ну, как знаешь, – подвинул ближе один из контейнеров и распечатал приборы. – Тогда присаживайся, – указал рукой на стул напротив меня. – Обсудим составление речи на благотворительный вечер.

– Это необходимо сделать… сейчас? – с претензией вновь оглядела еду.

– Да, боюсь другого времени у меня может и не найтись.

Лиза заняла краешек стула.

– Кстати, ты до сих пор любишь пасту с креветками? Я ведь все правильно помню?

Я невзначай открыл еще один из контейнеров и, о чудо, там оказалась именно паста с креветками.

– Ты слишком многое помнишь, – буркнула Лиза.

– Да-а, – мечтательно протянул, втягивая аромат аппетитной еды. – Она способна сделать лучше любой плохой день.

Помощница готова была поджечь меня взглядом. Но уже спустя миг мы рассмеялись, и напряжение начало потихоньку спадать.

– Ладно, – согласилась она и тоже взяла в руки приборы.

Мы болтали о пустяках, пока поглощали невероятно вкусный обед. Я наблюдал, как живо Лиза говорит о делах и с каким интересом набрасывает идеи для составления речи.

Но так же я видел, что огромная часть ее сознания сейчас будто отсутствует. Витает где-то совсем в другом мире. Совсем в других мыслях.

И мысли эти явно тревожные.

Что же ее так сильно заботит?

Мне хотелось о многом ее расспросить. Перейти на более личные темы. Но внутри будто что-то подсказывало, что это способно ее напугать.

– Твоя дочка… – скользнула помощница взглядом по тому месту, где стояла фотография Вари. Сейчас я предусмотрительно убрал снимок в стол, чтобы освободить место для импровизированного обеда. – Она… Ты сказал ее зовут Варя?

Кивнул подтверждая.

– Очень милая девочка.

Я улыбнулся. Любому родителю будут приятны комплименты в сторону его чада.

– Самая милая из всех детей, что я знаю, – подтвердил не стесняясь.

Лиза тихонечко рассмеялась.

– А сколько ей лет?

– В этот вторник будет три года, – отозвался я беззаботно, параллельно вспоминая, что нужно не забыть проверить все ли организовано для торжества.

– Во вторник…? Тридцатого августа...?

– Да, я собираюсь устроить для нее большой детский праздник.

Пластиковая вилка выпала из рук помощницы. Казалось Лиза опять вот-вот потеряет сознание. Я мигом напрягся.

– Все хорошо?

Но в этот раз она взяла себя в руки достаточно быстро.

– Да, – механическим голосом отозвалось. – А можно мне тоже прийти?

Я изумленно приподнял брови.

Ничего не имею против. И даже сам подумывал пригласить Лизу. Но такое рвение от нее выглядит, мягко говоря, странно.

– Конечно, я буду рад, – предпочитая не акцентировать на этом внимание, радушно ответил.

Лиза.

30 августа. Вторник.

Эта дата стала для меня дороже любого другого знаменательного числа.

Чертово тридцатое августа каждый год я проводила в кровати, предпочитая в этот день думать только о том, как бы не умереть от разрывающей душу боли.

Но в этот год все будет иначе.