— Когда можешь?

— Никогда. Я очень много работаю.

— Это немного долговато. Выдели мне время на неделе.

Я не смотрю на него, но чувствую, что он улыбается. Бесит, зараза такая! Бросаю ему «Посмотрим» и выхожу.

Звягинцев не объявляется четвертый день. Разочарована ли я? Вообще-то да. Почему-то мне казалось, что он будет настойчивее в своем желании поговорить. Ну что ж — опять в кусты? Еще один минус в карму, мистер Звягинцев.

Я задержалась в университетской библиотеке и сейчас спешила в пиццерию, ибо Маша уже три раза написала: «Где ты?», с каждым разом ставя всё больше вопросительных знаков.

Почему мое шестое чувство молчало, как рыба в пироге? За нашим постоянным столиком напротив Фомичёвой и Кошелевой сидел Звягинцев собственной персоной. Мне теперь от него не скрыться?

Иду, намереваясь сесть рядом с девочками, но эта зараза сразу замечает меня и встает, освобождая доступ к месту у окна. Будет слишком подозрительно, если я демонстративно проигнорирую его жест?

Протискиваюсь на свое любимое место попутно наступая парню на ногу. А он даже бровью не ведет.

Маша продолжает прерванный на приветствия разговор — жалуется на очередную поломку своей машины и рассказывает длинную драматическую историю ее общения с автосалоном. Я достаю конспекты и вопросы к экзаменам, которые уже выдала экономичка, — чтобы отметить то, что можно не искать в библиотеке. И вдруг ощущаю чужую ладонь у себя на коленке. Что за?! Посылаю лучи зла в сторону сидящего рядом парня, но ему, кажется, фиолетово. Пытаюсь стряхнуть его руку, но он схватил сильнее. Звягинцев, тебе жить надоело, что ли? Так сказал бы прямо!

Беру его ладонь и убираю со своей ноги. Но Артём тут же возвращает свою лапищу на место. О, если бы он мог ощутить, какая ярость сейчас течет по моим венам, собрал бы уже вещи, уехал в Кот-д'Ивуар и никогда бы не возвращался.

Пытаюсь спихнуть его руку, но не тут-то было.

— Что ты там делаешь? — недоуменно спрашивает Злата.

— Нич…

— Пристает ко мне, — как ни в чём ни бывало сообщает Звягинцев, перебивая меня. Я со всей силы пихаю его в бок, надеясь сломать парочку ребер.

— Что ты несешь? — мой голос пылает праведным гневом, поднимаю глаза и ловлю два заинтересованных взгляда. Вот это фейл. Вместо того чтобы пошутить или подыграть, я только привлекла внимание Кошелевой и Фомичёвой.

— Видите, вообще не может держать руки при себе, — подливает масла в огонь Артём.

Я теряю дар речи. В голове хаос — как из этого выпутаться? Девочки, не верьте, решите, что это шутка, пожалуйста!

— Боюсь, у меня нет выхода. Мари, дашь мне номер телефона Ли́сы?

Я только что умерла. Он назвал меня Ли́сой. И дал девчонкам столько пищи для размышлений.

— Не говори! — выпаливаю я.

— Почему? — Маша еле сдерживает улыбку.

— Я не хочу!

— Уверена?

Сейчас я взорвусь. Или разрыдаюсь. Или… не знаю. Мне так плохо и нечем дышать. Во мне ураган эмоций. И щеки предательски горят. Я зла, растеряна и счастлива одновременно.

Кажется, я с силой толкаю стол и вылезаю со своего места. Лишь на улице немного прихожу в себя. Шагаю в сторону работы, до смены еще много времени, но лучше мне посидеть в нашей каморке и прийти в себя. Моя реакция была чрезмерной. Маша теперь от меня не отстанет. Божечки, можно просто меня отключить от реальности и перемотать на пару недель вперед. Слишком много всего за эти несколько дней. И что с чертовым Звягинцевым? Почему он так себя ведет?

— Маша сказала, что у тебя скоро смена. Давай отвезу.

Снова он! Шагает рядом. Такой красивый, что я уже начинаю его ненавидеть. Не понимаю его поведения!

— Не надо.

Он берет меня за руку, в его ладони так тепло, что на долю секунду проскальзывает мысль не вырываться. Но поступаю наоборот.

— Что ты вытворяешь? Уже не стесняешься меня? — я не кричу, хотя безумно хочется. Но голос дрожит от гнева.

Мы останавливаемся.

— Я? Это ты чего вечно стеснялась или боялась! Мари и Злата ведь вообще не в курсе о нас?

— А что им было рассказывать? Что мы несколько раз потрахались и разбежались? Так себе тема для беседы!

Артём морщится и качает головой.

— По-твоему всё было именно так?

— А как?

Мы несколько секунд сверлим друг друга взглядами. Теперь уже и он разозлился. Но мне сейчас всё равно. Мы действительно по-разному видим то, что было. Для него всё проще. Я ведь всегда это знала.

Вечером я игнорировала сообщения и звонки девочек. Не знаю, что им сказать.

Как вчера во мне бушевал шторм, так сегодня был полный штиль. Я не выспалась и не хотела ни о чём думать.

— Тебе всё равно от меня не скрыться! — сказала между парами Маша. — Даю тебе время до вечера. Будь мужиком и расскажи уже, что там у вас с Тёмой!

Что ж, я много раз прокручивала в голове, как рассказываю Маше всё. И каждый раз это звучало жалко и грязно. Но теперь выхода нет.

За работой я не заметила, как пролетел день.

И сюрприз-сюрприз — у дверей меня ожидала знакомая сине-фиолетовая машина. Машиных рук дело, я уверена. Вообще-то не думала, что после вчерашнего он захочет еще что-то выяснять.

Ладно, воспользуюсь ситуацией и с комфортом доеду до дома, хоть и придется заплатить очередным бессмысленным разговором.

— Поговорим спокойно, когда доедем? — спрашивает Артём, выделяя слово «спокойно», когда я усаживаюсь на пассажирское сиденье.

— Думаешь, это реально?

Он усмехается, хотя веселья в его улыбке ни одного миллиграмма.

По дороге я включаю музыку, ибо тишина между нами давила.

— Нервничаешь?

— Вот еще!

Он качает головой, давая понять, что не верит. Я отворачиваюсь, бездумно считая пролетающие дома за окном.

Артём некоторое время молчит после остановки недалеко от моего дома. Я его прекрасно понимаю, так как тоже хочу расставить все точки над «и», но не знаю, с чего начать.

— Начну с начала…

Артём произносит это, разворачиваясь ко мне. Мне не остается ничего другого, как отзеркалить его позу. Я прячу улыбку, так как его слова точно совпадают с ходом моих мыслей.

— Завязалось всё не лучшим образом… Ну для тебя, видимо. Мне-то было неплохо…

Я качаю головой и фыркаю.

— Кто бы сомневался. Не ты ведь чувствовал себя грязным использованным носком и не спал ночами, думая о последствиях.

— Во-первых… господи, почему носком? — он делает брови домиком и взмахивает руками, недоумение сквозит в каждом жесте.

— Не знаю… — почему-то именно эта аналогия пришла мне на ум. — Отстань вообще. Не об этом мы говорим, — я надуваю щеки, показывая, что не намереваюсь обсуждать носки.

— Хорошо, но ты ведь и сама была не против в ту ночь…

— Знаю, и от этого мне еще паршивее было.

— Да уж, всё сложно…

— Это точно. Пожалуй закончим на этом.

Он хватаем меня за плечи разворачивает обратно, когда я уже хотела открыть дверцу.

— Вот уж нет, Ли́са. Ты отсюда не выйдешь, пока всё мне не выскажешь. А я тебе. Я не понимаю, чего ты хотела и вообще зачем была со мной. В один момент казалось, что всё по-настоящему, ты была такой искренней, а потом ты выходила за порог и на людях вела, будто мы вообще никто. Я постоянно пытался понять, когда ты была настоящей!

Я почувствовала, как поменялась атмосфера. Сейчас Артём был серьезен.

— Могу сказать тебе то же самое. Я не знала, что я значила для тебя. И наше начало не добавляло уверенности. Ты тоже отстранялся, когда рядом была Маша. Я до сих пор не понимаю, что у тебя к ней? Она тебе нравится?

Звягинцев уставился на меня, будто я предложила ему отведать свежайших дождевых червей.

— Ты серьезно?

— Вообще-то да. Я видела, как ты на нее смотрел…

Он покачал головой.

— Мы с самого детства вместе, она мне вместо младшей сестры. В школе я даже слишком опекал ее, так что мы часто ругались из-за этого. Я до сих пор ловлю себя на мысли, что порой изображаю из себя ее папочку. Но я никогда не мог даже подумать рассматривать ее в качестве девушки.