— Мне так хреново. — Джейми прижал меня ближе, причиняя боль моим ушибленным и избитым ребрам, но я не хотела, чтобы он отпускал меня. — Любить меня будет не так просто, как мне любить тебя. Ты ведь понимаешь это, правда?

Я подняла голову, и Джейми осторожно вытер мои щеки, стараясь не нажимать на те места, где я была зашита, распухла и покрылась синяками.

— Может быть, сейчас это нелегко, но мы найдем к этому путь.

— Я эгоистичный ублюдок, который не может расстаться с тобой. Как только ты попрощалась, я понял, что не могу этого сделать. Я не хочу выживать без тебя, Джейн. — Он посмотрел в мои глаза, пылающие от эмоций. — Разве тебе не надоело просто выживать?

Я кивнула, обхватив руками его запястья.

— Я голосую за то, чтобы жить.

Ответом был осторожный, полный любви поцелуй. Джейми поднял голову и обнял меня за плечи, притягивая к себе.

Ашер помахал нам рукой, подарив мне обнадеживающую улыбку, и только после этого отъехал от обочины. Джейми проводил меня к «Порше», и мы оба остановились, чтобы посмотреть на дом.

— Давай жить, — повторил он, прежде чем повернуться ко мне, — но не в Лос-Анджелесе.

Я слегка улыбнулась, вспомнив наши детские планы жить где-нибудь в тихом месте, где он мог бы писать, а я рисовать. Несмотря на весь ад последних двадцати четырех часов, я чувствовала, как счастье проникает в меня, словно солнечный свет, пронизывающий кожу. Мне не хватало этого чувства. Я не испытывала его уже очень давно.

— Я пойду с тобой куда угодно, Джейми МакКенна.

Пять лет спустя

ДЖЕЙН

Колорадо

С террасы из дома у озера доносились звуки музыки восьмидесятых. Джейми любил писать заметки к главам от руки на улице, слушая радио.

Под характерный вокал Фила Коллинза я сделала глоток чая со льдом и перевернула страницу научно-фантастического романа, который мне посоветовал Ашер. Сейчас я уставала гораздо быстрее.

Вторая спальня, ставшая моей художественной студией, находилась в стадии ремонта. Джейми нанял подрядчика, чтобы тот построил для меня отдельную студию, но сегодня, в воскресенье, наш тихий приют, к счастью, был свободен от строительного шума. Мы наслаждались домом у озера, пока могли, потому что через месяц нам предстояло вернуться в Портленд. Мы делили свое время между городом, где царила расслабленная творческая атмосфера, которая нам очень подходила, и нашим маленьким кусочком рая у реки Рио-Гранде в Колорадо.

Обычно в Колорадо мы проводили все лето, но сейчас хотелось быть поближе к городу, поскольку я была на шестом месяце беременности нашим первым ребенком.

Поглаживая свой живот, я отвлеклась, как это часто случалось в последнее время, и уставилась на раздвижные стеклянные двери, которые вели на террасу и открывали прекрасный вид на озеро.

По краям нашей территории росли деревья, а озеро сверкало под полуденным солнцем, как лист стекла. Отсюда я могла видеть затылок Джейми, когда он сидел в своем кресле и фантазировал о персонажах, занимающих место в его воображении.

Иногда я не могла понять, как далеко мы продвинулись. Семь лет, которые так сильно повлияли на нас, казались частью другой жизни. Я знала, что Джейми не ощущал этого так сильно, как я. Годы, проведенные им в тюрьме, останутся в его воспоминаниях навсегда. У меня тоже были свои воспоминания, с которыми я никогда не смогу расстаться.

И все же, если бы кто-нибудь сказал мне пять лет назад, что у нас с Джейми будет та жизнь, о которой мы всегда мечтали, я бы не поверила. Бывали плохие дни, когда я ждала, что вот-вот что-то случится, но Джейми меня успокаивал. Он напоминал, что у нас есть то, что многие люди только надеются найти, но так и не находят. Несмотря на все плохое, что с нами происходило, наша любовь была точкой равновесия.

Терапия очень помогла нам обоим, и хотя каждый из нас не хотел идти на этот шаг, это оказалось одно из лучших решений, которые мы когда-либо принимали. Мы всегда умели впускать в себя только друг друга — никого другого. Открыться незнакомому человеку было нелегко, но ради наших отношений мы понимали, что должны решать свои проблемы по отдельности, чтобы стать сильнее как пара. Это было нелегко. Было немало плохих дней. Особенно на фоне всего остального.

Мы решили обратиться к услугам отдельных психотерапевтов вскоре после того, как Крамер напал на меня, и мы не могли покинуть Лос-Анджелес. Мы не могли, так как оказались в центре нескольких дел, возбужденных против Фостера Стедмана и Фрэнка Крамера. Только спустя примерно восемь месяцев мы почувствовали, что можем уехать из Лос-Анджелеса. Я предложила Портленд после того, как однажды поработала там на съемках. Мне понравилась атмосфера. Люди были дружелюбными, еда потрясающей, а причудливость и креативность ценились по-настоящему. Там было много хипстеров, веганов и фермеров, выращивающих кур на заднем дворе, но в этом месте было что-то такое, что казалось правильным. Кроме того, несмотря на то, что я была калифорнийской девушкой, мне нравились дожди.

Всего через месяц после переезда в дом Джейми сделал мне предложение. Мы поженились на небольшой церемонии, свидетелями которой стали только Ашер и Ирвин Олдеридж. Олдеридж оказался интересным человеком. Я не была уверена, что мне понравится, что безжалостный бизнесмен так близко дружит с моим мужем, но я знала, что этот человек спас Джейми жизнь, поэтому не могла отказать ему в благосклонности. К тому же было очевидно, что он искренне относится к моему мужу.

Мой муж.

Я погладила платиновое обручальное кольцо с цитрином и бриллиантом на своем пальце.

Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. Когда после свадьбы я сменила фамилию, то снова стала называть себя Джейн. Теперь я стала Джейн МакКенна.

Жизнь в Портленде была именно тем, что нам было нужно. В то время, как карьера Джейми-писателя развивалась с каждым днем — когда вышел его второй бестселлер «Доу» (это была любовная история, а не личное обвинение, на которое Джейми однажды намекнул), а фильм «Брент 29» поступил в производство — я занималась своим творчеством. Было нелегко. Но это была именно та жизнь, которую мы всегда представляли себе.

Единственными моментами настоящей печали были те, когда нас вызывали в Лос-Анджелес для участия в судебных процессах против Крамера и Стедмана. Прошло два долгих года, прежде чем Фостер потерял все. Его продюсерская компания обанкротилась, а сам он был приговорен к тридцати трем годам лишения свободы за участие в вымогательстве, торговлю наркотиками и людьми.

Я даже представить себе не могла глубины его злодеяний.

В деле о серийном сексуальном насилии против него был длинный список обвинений от женщин, в отношении которых Фостер Стедман совершал акты сексуального насилия и принуждения, угрожая им разрушить или обещая сделать актерскую карьеру. За них он был осужден еще на двадцать пять лет.

Всю оставшуюся жизнь он проведет за решеткой.

Крамер получил два года за нападение на меня, а также обвинения, аналогичные тем, что были предъявлены Фостеру. Он тоже не выйдет на свободу в ближайшее время.

Елена Маршалл выступила с заявлением и призналась в получении взятки за ложь по делу Джейми. Елене было предъявлено обвинение в даче ложных показаний. Джейми был оправдан, и, поскольку он не признал себя виновным, то потребовал от штата компенсацию за несправедливое осуждение. Штат Калифорния предоставил чуть более пятидесяти тысяч долларов за каждый год, проведенный в тюрьме, в качестве компенсации за несправедливое осуждение. Эти деньги послужили как предоплата за дом у озера. Джейми вложил в него и изрядную часть своих гонораров. Дорога была длинной, но в пункте назначения все оказалось так, как мы и ожидали.

На столике у дивана зажужжал телефон, я подняла его и увидела сообщение от Ашера. Он прислал свою фотографию в смокинге, надетом для торжественного мероприятия в Нью-Йорке, которое он должен был посетить через несколько часов. Это был благотворительный вечер в поддержку грамотности. Рита Стедман принесла в свой брак собственные деньги, и хотя это были не миллиарды, за которые она вышла замуж, их хватило, чтобы устроить новую жизнь в Нью-Йорке. Ашер последовал за ней туда после судебных разбирательств.