Я ни за что не сказал бы ей ничего такого, что могло бы мешать ей спать по ночам.

— Как у тебя дела? Вы с Кэсси нашли жилье?

Мы не смогли внести залог после ареста, поэтому я ждал в следственном изоляторе. Мое дело дошло до суда быстрее, чем ожидалось, вероятно, потому что Стедман хотел, чтобы я оказался за решеткой как можно скорее. Мой адвокат хотел, чтобы я признал себя виновным, и я послал его на хрен. Я дошел до суда, был осужден и получил более длительный срок за то, что постоял за себя.

Джейн отказалась от маленькой квартиры, в которую мы только переехали, и на время поселилась с Кэсси, своей подругой из художественного колледжа, в ее двухкомнатной квартире. А после приговора они решили снимать квартиру на двоих.

— Да. Мы нашли квартиру в Помоне. Рядом с колледжем.

— Расскажи мне.

— Джейми, я не хочу говорить о квартире. Я хочу поговорить о тебе.

Меня охватило разочарование.

— О чем? Здесь не о чем говорить.

— Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.

— Ты любишь меня?

Джейн моргнула от этого, казалось бы, случайного вопроса.

— Ты знаешь, что люблю. Ты мое все.

Я медленно выдохнул.

— Тогда я в порядке. Он думал, что забрал у меня все... но он не забрал тебя, а ты — это все, что имеет значение. Так что я в порядке.

Джейн зажмурила глаза.

— Станет легче, Доу, — пообещал я ей.

Я надеялся, что смогу сдержать это обещание. С той яростью, что бушевала во мне, я не был уверен, что смогу. Я не был уверен, что смогу жить в мире с самим собой, если оставлю все как есть, когда выйду на свободу. Мне назначили семь лет, но адвокат сказал, что меня выпустят через пять, если я буду вести себя хорошо и не высовываться.

— У них здесь есть курсы. Вычислительная техника и всякое такое. Есть даже мастерская. Я буду занят, — пообещал я.

— А ты сможешь писать?

— Здесь есть компьютерный зал. Я смогу писать там.

— Хорошо. — Она кивнула, выглядя несколько успокоенной.

— Теперь расскажи мне о себе. Я хочу знать, чем ты занимаешься.

Я позволил голосу Джейн успокоить меня. Она рассказывала о своих занятиях на втором курсе в Помоне. О проектах, над которыми работала. О драмах, что разворачивались с ее друзьями. Сейчас нам обоим это казалось обыденным, но это было отвлечением.

Отвлечением от осознания того, что мы не сможем прикасаться друг к другу по крайней мере пять лет. Иногда от этой мысли у меня перехватывало дыхание.

Что Скай подумала бы обо мне?

Что я наивный, глупый, импульсивный засранец, вот что.

Придурковатый ребенок, который понятия не имел, что делает, когда ворвался в офис Фостера Стедмана и рассказал ему о Скай и о том, что Джейн нашла в ее дневниках. Я хотел убить его. Я хотел оторвать его гребаный член, чтобы он больше никогда не смог причинить боль другой женщине.

Я знал, что сделаю, когда потянулся к ножу для вскрытия писем с его стола. Охрана прибыла прежде, чем я успел до него дотронуться, и вышвырнула меня вон.

Это успокоило мою задницу. Так же, как и выговор Джейн. Мы сделаем все правильно, сказала она. Мы отнесем дневники в полицию, и они проведут расследование.

В тот вечер мы пошли гулять. Пытались отвлечься. Скай оставила гораздо более значительную сумму денег, чем я ожидал, которую предстояло разделить на три части между Джейн, Лорной и мной. Моя младшая сестра грозилась оспорить долю Джейн, но я остановил ее, пообещав, что больше никогда не буду с ней общаться, если она не подчинится желаниям Скай.

Эти деньги позволяли нам с Джейн снимать приличную квартиру в Глендейле и если очень хотелось, иногда ужинать в кафе и ресторанах.

После прогулки мы вернулись в нашу квартиру. Она была разгромлена. И я сразу понял, почему. В панике я поспешил в спальню, где в шкафу хранились дневники Скай, но они исчезли.

Это было еще не самое худшее. На следующее утро в дверь постучали полицейские, и меня арестовали за вооруженное ограбление.

Вооруженное. Блядь. Ограбление.

— Ты пытался наебать не того парня, — прошептал мне на ухо один из копов, усаживая меня в полицейскую машину. Грязный ублюдочный коп. На содержании у Стедмана.

Следующие несколько месяцев были еще большим кошмаром, чем дни после потери Скай. Стедман заплатил кассиру возле офиса студии за ложь. И, должно быть, подкупил ее огромной суммой, потому что она согласилась на пулю. На записи камер из магазина не было видно моего лица — просто какой-то парень с похожим на мое телосложением, в толстовке, скрывающей лицо от камер наблюдения, заходит в магазин и грабит кассу под дулом пистолета. А затем стреляет в плечо кассира.

Эта женщина получила пулю, чтобы похоронить меня.

Она чудом опознала меня. Сказала, что я часто заходил в магазин. Она запомнила мое имя, когда я пользовался своей карточкой.

Дело в том, что в день нападения на Стедмана я зашел в магазин за бутылкой воды. Не имея при себе наличных, я воспользовался банковской картой.

Охрана Стедмана скорее всего проследила за мной.

А теперь сложите все это вместе.

Полицейские были подкуплены. Стедман оплатил адвоката кассира. Никто не слушал, когда я пытался рассказать о Скай, а мой адвокат сказал, что без доказательств он ничего не сможет сделать.

Не было и никаких записей о том, что я появлялся в офисе Стедмана в тот день.

Я потратил все деньги, которые оставила мне Скай, на оплату услуг защиты. Хуже того, Джейн пришлось отдать мне часть своей доли, чтобы покрыть судебные издержки. Но без толку. Я получил семь лет за преступление, которого не совершал. Таким образом мне заткнули рот. И чтобы все, кто знал о Скай, закрыли свой.

«Посмотри, что я могу сделать, – говорил Стедман, – ты чертова букашка, а я лев. Я могу раздавить тебя, просто прогулявшись».

Но я доберусь до него.

У меня было терпение. И теперь я стал умнее.

Я смогу защитить Джейн, и Фостер Стедман будет жалеть, что не удержал свои больные руки подальше от моей сестры. Мне было все равно, сколько времени это займет.

Я похороню этого ублюдка.

Год спустя

ДЖЕЙН

Девятнадцать лет

Больше года каждый четверг я вставала рано и три с половиной часа ехала на машине Джейми на север в тюрьму штата, чтобы успеть на свидание в 11 утра. Я не пропустила ни одной недели.

Ничто, кроме огня и пепла, не смогло бы заставить меня пропустить эту поездку.

Даже перемены в Джейми. Холодность. Отдаленность.

Он не говорил мне, что любит уже несколько недель.

В отличие от меня. Это была последняя фраза, которую я произносила на прощание. В то мгновение в его мрачном взгляде появлялась искра, и он поднимал подбородок в знак признания.

Я держалась за веру, что Джейми все еще любит меня.

Тюрьма постепенно разрушала его сущность.

Через три недели после того, как его посадили, мне позвонили из тюрьмы и сказали, что Джейми в больнице. Пришлось оставить сообщение для Лорны, потому что она не отвечала на мои звонки, и, к счастью, она выслушала мое сообщение и улетела ближайшим рейсом в Лос-Анджелес. Следующие несколько дней мы несли бдение у его постели, пока он восстанавливался после ножевого ранения в живот.

Только после того, как Джейми вернулся в тюрьму, он признался, что намеренно встал между нападавшим и парнем по имени Ирвин Олдеридж.

После нашего разговора я погуглила про Олдериджа.

Миллиардер, магнат недвижимости. У него была недвижимость по всему миру, но его дом находился в Лос-Анджелесе. Его судили и приговорили к семи годам за миллионные взятки двум чиновникам, которые должны были стать его глазами и ушами в правительстве Калифорнии. Чиновники, кстати, также были осуждены. Семь лет – большой срок за такое преступление, но присяжные решили сделать из Олдериджа козла отпущения.