Мое сердце бешено колотилось, пот выступил на коже, а тело расслабилось. От мысли, что он наблюдает за мной, мои внутренности расплавились.

В своем воображении я танцевала с Джейми: это его бедра мягко двигались навстречу моим, это его руки крепко держали меня за бедра, а его горячее дыхание касалось моей щеки, когда он наклонял голову ко мне.

Линкольн внезапно напрягся.

— Эй, твой телефон вибрирует. — Глубокий голос Линкольна вызвал мурашки у меня за ухом.

Это вывело меня из моих фантазий, и я покраснела.

Осознав, что мой клатч все еще зажатый в руке упирается в лопатку Линкольна и, следовательно, он почувствовал вибрацию моего телефона, я отступила.

Линкольн неохотно отпустил мои бедра, пройдясь по моей талии, медленно убирая руки.

Вытащив мобильник и закрыв экран от Линкольна, я напряглась, увидев сообщение Джейми.

Джейми: Мы закончили здесь. Встретимся у машины.

Я убрала мобильник обратно в сумочку и с сожалением вздохнула.

— Это был мой будильник, — сказала я, перекрывая музыку. — Я поставила его на напоминание, когда мне нужно уходить. Завтра у меня ранняя встреча.

Линкольн кивнул, но шагнул в мое личное пространство, заставив меня откинуть голову назад, чтобы встретиться взглядом.

— Могу я получить твой номер телефона? Я бы хотел пригласить тебя на ужин.

Улыбаясь сквозь чувство вины, я кивнула.

— Конечно.

Он достал свой телефон из заднего кармана, и я дала ему свой настоящий номер.

— Я позвоню тебе, — пообещал он. — Я провожу.

— О, все в порядке. Моя машина в конце улицы.

— Тогда я провожу до машины. Небезопасно гулять одной. — Линкольн не принял отказа.

Пока он шел впереди, чтобы освободить мне место в толпе, я быстро написала Джейми сообщение о ситуации.

Когда мы добрались до «Порше», Джейми нигде не было видно, но я знала, что он где-то рядом, потому что он оставил машину открытой для меня.

Я открыла дверь со стороны водителя.

— Вход без ключа, — объяснила я.

Линкольн поднял бровь, осматривая машину.

— Ты, должно быть, продаешь много картин.

Я скромно пожала плечами.

Он улыбнулся мне.

— Я прекрасно провел время, Джейн.

— Я тоже. — И я тоже. В другой жизни я бы сходила на настоящее свидание с Линкольном Гейнсом. — Позвонишь мне?

— Конечно. — Линкольн оставил мягкий сладкий поцелуй на моей щеке. Раскаяние быстрым ударом пронзило живот, когда он отступил на тротуар. — Я не уйду, пока не увижу, как ты уезжаешь.

Боже мой. Он был слишком мил. И не будем забывать, что он коп.

Слегка взмахнув пальцами, я села в машину и через несколько секунд уехала. Но недалеко. Я свернула за угол, скрывшись из виду, и остановилась. Выйдя из машины, я обогнула капот и прошла на пассажирскую сторону. Через какое-то время водительская сторона открылась, и Джейми проскользнул внутрь, захлопнув за собой дверь.

В следующую секунду весь воздух в машине был выкачан.

Моя кожа гудела, в животе ощущалось горячее напряжение, а между ног — липкий жар.

Какое-то мгновение Джейми просто сидел, не говоря ни слова.

Но от него исходила мощная энергия. Я хотела спросить о Райте. Что он видел. Но вместо этого я сказала ему:

— Линкольн хороший парень. Мы не должны так с ним поступать.

— Ты можешь отказаться в любой момент. — Тон Джейми был холодным. Ровным.

Я вздрогнула и потянула ремень безопасности.

— Нет. — Как бы я ни ненавидела вовлекать в это Линкольна Гейнса, еще больше я ненавидела идею оставить Джейми на произвол судьбы.

Густая ужасная тишина заполнила пространство между нами, пока Джейми ехал обратно в квартиру. Я поспешила выйти из машины и почувствовала, что он быстро движется за мной. Моя кожа горела в том месте, где я чувствовала его взгляд. Я, дрожа, взбежала по ступенькам.

— Спокойной ночи, — сказала я, доставая ключи из клатча, не глядя на Джейми.

Дверь его квартиры захлопнулась за мной еще до того, как я вставила ключи в замок. Я оглянулась через плечо. Слезы жгли мне глаза.

Даже после всего, что он сделал со мной, мне было не все равно.

Если бы он всю ночь флиртовал и танцевал с другой женщиной у меня на глазах, я бы ненавидела каждую минуту. Когда я танцевала с Линкольном, мне было хорошо только тогда, когда я представляла Джейми на его месте.

А Джейми было все равно?

Ненавижу его.

Я ненавидела, что какая-то часть меня всегда будет хотеть его. Сейчас мне нужно быть сильной независимой женщиной, требующей уважения и доброты, а я подвела себя из-за него.

Он был непростительной слабостью.

— Ублюдок, — пробормотала я себе под нос, сдерживая слезы. Он их не заслужил.

Я вошла в свою квартиру. Уходя, я оставила гореть несколько настольных ламп, потому что ненавидела возвращаться в темноту. Сев на диван и расстегнув туфли на каблуках, я постаралась не думать о том, что сделала сегодня. Ноги болели, когда я встала и пошла в спальню, чтобы убрать туфли.

Как раз, когда я ставила их на полку в шкафу, мне показалось, что я услышала стук в дверь.

Пульс участился, я вышла в коридор и остановилась, навострив уши.

На этот раз стук был громче. Более требовательным.

Мой желудок перевернулся, и я поспешила через гостиную к входной двери.

Заглянув в глазок, я увидела Джейми, стоящего снаружи и свирепо смотрящего на меня.

Что теперь?

Я отперла цепочку и засов и распахнула дверь. Прежде чем я успела спросить, какого черта ему нужно, Джейми потянулся ко мне и шагнул внутрь.

И впился в мой рот.

ДЖЕЙМИ

Я ворвался в свою квартиру и почувствовал, как вокруг смыкаются стены.

В тюрьме бывали дни, когда чувство клаустрофобии было настолько сильным, что я терял рассудок. В ловушке. Без воздуха. Стресс сдавливал мои легкие. Даже два года спустя я ненавижу стоять в пробках. Не имея возможности вырваться на свободу, застряв внутри машины... Я чувствовал давление на грудь и испытывал головокружение.

То же самое произошло, когда я полетел в Бостон после освобождения, чтобы увидеть Лорну. Было так плохо, что когда я решил вернуться в Лос-Анджелес полгода назад, я взял напрокат машину и поехал обратно через страну. Решив извлечь из этого максимум пользы, я не торопился, и прибыл в Лос-Анджелес через четырнадцать дней после отъезда из Бостона.

Сейчас я бы сделал все, чтобы избежать этого ощущения — будто что-то происходит вне моего контроля.

Как будто я вылезаю из кожи.

Как будто мне нужен воздух.

Задыхаясь, я повернулся и уставился на входную дверь.

Это была ее вина.

Неважно, что Джейн сделала со мной, я не мог перестать переживать о ней. Я ненавидел ставить ее в такое положение. Я ненавидел ее флирт с Гейнсом. Дышать одним воздухом с Итаном Райтом.

Но только когда я вернулся после слежки за Райтом, моя ярость поглотила все. Меня больше не волновали ни Райт, ни Стедман, ни что-либо еще, кроме того факта, что Джейн двигала бедрами против Гейнса. Что его руки были на ее теле.

Она не смотрела на него. Ее глаза были закрыты, но я знал выражение ее лица. Джейн получала слишком большое удовольствие.

От вида потной испарины на ее коже у меня пересохло во рту.

Или это была ревность?

Я не мог больше смотреть, поэтому отправил ей сообщение, чтобы прекратить все.

Желание притормозить по дороге домой и напомнить ей, что никто не сможет удовлетворить ее так, как я, было огромным. Но я сдержался.

Пока она не ушла.

Пока она не оказалась по ту сторону двери квартиры, за миллион миль от меня, несмотря на небольшое расстояние. И я не мог с этим смириться.

Я хотел, чтобы Джейн почувствовала то, что чувствовал я.