Когда от Джейми не последовало ничего, кроме молчания, я почувствовала себя идиоткой, что рассказала об этом.

— Это неважно.

— Это важно. — Он покачал головой. — Ты ее лучшая подруга. Почему она так поступила с тобой?

— Не то чтобы он мне действительно нравился, — призналась я, не желая, чтобы Джейми обрушился на Лорну еще и за меня. Даже когда она ужасно вела себя со мной, я все равно защищала ее. Это сбивало с толку меня саму.

— Я просто хотела, чтобы он мне нравился. Это имеет смысл?

Джейми нахмурился.

— Тебе... тебе не нравятся парни?

Я рассмеялась над его предположением.

— Нравятся. Только не из моего класса.

Казалось, он немного расслабился.

— Что ж, это вполне справедливо. Тем не менее, Лорна думала, что он тебе нравится. Ей не следовало так поступать.

— Она меня опекает, — попыталась я объяснить причину. — Она не хочет, чтобы кто-то отвлекал мое внимание от нее.

— И ты считаешь это нормальным? Джейн, это ненормально.

Я знала это. Я вздохнула и попыталась сменить тему.

— Тебе нравится в колледже?

Он ухмыльнулся и бросил на меня понимающий взгляд. Эта ухмылка вызвала порхание бабочек в моем животе.

— Впереди четыре года учебы. Должен ли я наслаждаться?

— Да, — настаивала я. — Джейми, тебя окружают другие студенты, увлеченные литературой и писательством. Ты среди своих людей.

Его губы дернулись.

— Мои люди?

— Твои люди.

Он обдумал услышанное, кивнул, а затем спросил:

— Что ты читала интересного в последнее время?

Задайте этот вопрос книжному червю и ждите пространного ответа.

— Я нашла нового автора и помешалась на нем. Харуки Мураками. Сначала я прочитала «Погоню за дикими овцами» и только что закончила «Норвежский лес». Сейчас я начинаю «Кафку на берегу». — Я принялась воодушевленно рассказывать о прозе японского писателя и о том, как мне нравится сюрреализм созданных им миров и фаталистическое одиночество персонажей.

Когда я поняла, что увлеклась, то резко замолчала.

— Ты что? — в замешательстве спросил Джейми.

— Я слишком много болтаю.

— Нет, это не так. — Он улыбнулся мне. Опять. — Мне нужно будет познакомиться с его книгами. Что посоветуешь для начала?

— «Норвежский лес».

— Тогда я прочту ее.

Что-то в том, как Джейми это сказал, его глубокий голос, почти ласковое выражение лица, заставило меня жарко заерзать на пассажирском сиденье.

Джейми вернул свое внимание к дороге. Его взгляд метнулся к зеркалу заднего вида.

— Она следует за нами. Хорошо.

Я поняла, что мне даже не пришло в голову спросить про Лорну.

— Э-э-э? — В голосе Джейми прозвучал вопрос.

— Да?

— Я знаю, что опоздал на два года, но мне жаль, что я был козлом в тот вечер, когда ты рассказала мне, что тебя удочерили.

Мое дыхание сбилось, а щеки стали горячими. Почему он упомянул об этом сейчас?

— Я... — Джейми слегка рассмеялся. — То, что ты сказала, действительно задело меня. Я не знал, как реагировать и поступил как мудак. Прости, если задел твои чувства.

— Ты обидел. — Я не знала, кого больше удивила моя честность — его или меня.

Раскаяние смягчило его черты.

— Черт, Джейн, мне очень, очень жаль.

Что-то давно болевшее внутри меня, наконец, успокоилось.

— Ты прощен.

На мгновение между нами повисло молчание, а затем он сказал:

— Ты проучила меня тем вечером. Ты знаешь об этом?

В шоке я покачала головой.

— В каком смысле?

— Напомнила мне, что я не единственный, кто через что-то прошел. И что наличие дерьмового отца или злость на маму за то, что она умерла, прежде чем я смог перестать злиться на нее за то, что она была дерьмовой матерью, не является оправданием для того, чтобы быть мудаком.

Вау.

— Я не знаю, что сказать.

— Ты уже сказала. И я никогда этого не забывал.

Джейми выглядел нервным. Я никогда не видела его нервным. Он тяжело сглотнул, посмотрел на меня, потом на дорогу, и пальцами сжал руль.

— Я... э-э... я никогда не просил никого, кроме моих профессоров, читать то, что я написал, но... ты бы смогла? Я имею в виду, ты бы... — Он закатил глаза. — Ты бы захотела прочитать что-то мое?

Мне потребовалось собрать всю выдержку, чтобы не крикнуть большое, жирное «ДА» во всю мощь своих легких. Мое колотящееся сердце теперь билось со скоростью сто миль в час, а ладони стали липкими. Будь спокойна, Джейн. Будь спокойна.

— Конечно. — Я была горда тем, что звучала нормально, под контролем. Я улыбнулась, когда он снова посмотрел на меня. — Мне бы это понравилось.

Джейми выдохнул. Как будто то, что я подумаю, имеет для него значение или что-то в этом роде.

— Хорошо. Отлично.

Я попыталась сбросить улыбку и потерпела впечатляющую неудачу. Он поймал меня и ухмыльнулся. Полной широкой великолепной улыбкой. Для меня.

Что-то произошло между нами.

Что-то новое.

И захватывающее.

Святые порхающие бабочки.

Я всегда была очень внимательна к Джейми МакКенна, но в этот момент мне показалось, что он так же внимателен ко мне.

— Так что насчет тебя? — спросил он.

— Что насчет меня?

— Колледж. После лета ты станешь выпускницей, а потом начнется колледж. Какие у тебя планы?

Колледж вызывал у меня тревогу. Я знала, чего хочет мое сердце, но моя голова, и та же Лорна, говорила мне совсем другое.

— Ну, Лорна считает, что мне стоит поступить с ней на юридический факультет.

Джейми фыркнул. Сильно.

— Что? — Я нахмурилась.

Он посмотрел на меня с недоверием.

— Ты? Адвокат? Нет. Нет. Я спросил, что ты хочешь делать. А не то, чего хочет Лорна.

Ну, это, конечно, было очевидно.

— Джейми, я хочу пойти в художественную школу. Но что, черт возьми, я буду делать с дипломом художника?

— То, что сделает тебя счастливой. — Он мог бы просто сказать «да». — Джейн, ты талантлива. И слишком творческий человек, чтобы застревать на работе, которая не позволит тебе раскрыть эту твою сторону. К тому же колледж нужен для того, чтобы узнать о себе что-то новое. Иди в художественную школу. Пробуй разные направления. Делай то, что раньше не делала или что плохо получалось и посмотри, к чему это приведет.

Теперь мои ладони стали липкими по другой причине.

— А как же деньги и безопасность?

— Все это хорошо. Я не сказал, что это не так. Но не зря говорят, что за деньги счастья не купишь. — Джейми бросил на меня оценивающий взгляд. — В Дорчестере у нас был сосед. Алехандро Эльба. Он играл джаз. У него не было много денег, но была тонна пластинок. Он играл на саксофоне вместе с Майлзом Дэвисом, Чарльзом Мингусом и Херби Хэнкоком. В отличие от них, Алехандро не обрел славы. И это не имело для него значения. Он выходил на улицы Бостона и играл на саксофоне как профи. Затем собирал свою выручку за день, покупал кофе и сидел по соседству, болтая со своими друзьями и всеми, кто хотел уделить ему время.

— Он был самым счастливым парнем, которого я встречал. Он был чертовски счастливее всех богатых и знаменитых вместе взятых друзей Скай. Я никогда не буду заниматься чем-то только потому, что это принесет мне кучу денег. Моя жизнь будет посвящена тому, что я чувствую правильным.

Улыбка растянула мои губы, и я посмотрела на красивый профиль Джейми МакКенна. Бабочки, которых он вызвал в моем животе, сладкая боль в груди — все увеличилось многократно после таких слов.

Почувствовав мой пристальный взгляд, Джейми спросил:

— Что?

— Мне просто интересно, когда ты стал таким мудрым?

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Возможно, это произошло в тот момент, когда одна симпатичная старшеклассница напомнила, что нужно видеть не только себя.

Мои щеки вспыхнули от жара. Я не могла поверить, что на Джейми так повлиял наш разговор, когда он вечером два года назад провожал меня домой.

И он только что назвал меня милой?

Это, конечно, не «секси», но я бы приняла и это.