Дальше все произошло так, как мне было и приказано. Я извинилась и спешно вышла из зала, сжав кулаки и с каждым шагом ускоряя темп. Старый лис специально все подстроил, чтобы я ушла, когда Коста был занят сменой своего испачканного фрака. В принципе, я сейчас сильнее всего жалела, что ни слова не смогла выяснить о Потайной Комнате и поужинать на халяву. Слова «будущее» и «Константин» и так никогда не стояли у меня в одном предложении!

Я нашла заветную дверь черного входа, которую хорошо заприметила, когда мы с Костой еще только шли в главный зал. Я быстро обернулась вокруг, лишний раз убеждаясь, что рядом никого нет. Сняла каблуки, босиком сбежала вниз по пустынной лестнице черного хода и очутилась прямо на широкой парковке для ВИП-гостей. Над спящим городом сквозь тяжелые, но еще пока неплотные тучи проглядывала огромная полная луна. Влажность воздуха значительно увеличилась, предвещая скорую грозу. От мокрого асфальта вверх поднялось облако густого тумана. Мне нужно было срочно «делать ноги» отсюда, пока не начался ливень и я из прекрасной принцессы не превратилась обратно в грубую пацанку.

Машин было немного — всего около дюжины, но все новенькие, стильные и очень дорогие. Черный мерседес Косты стоял на том же месте, где мы его и оставили — между длинным белым лимузином и спортивной красной машиной. Я дернула ручку задней двери — не заперто. Следующие пару минут я, как могла быстро, переодевалась на заднем сиденье, при этом пару раз ударилась затылком о крышу и, конечно же, порвала платье.

Я принялась лихорадочно натягивать на себя строгий костюм Косты — темные классические брюки, такого же цвета стильный пиджак и белую рубашку. Я заприметила этот костюм еще по дороге в ресторан, он лежал аккуратно завернутым в полиэтиленовый пакет и был, видимо, приготовлен для какого-то очередного делового случая.

Наконец, когда все было надето и застегнуто, я заметила на сиденье темную полосу шелковой материи — к костюму прилагался дорогой дизайнерский галстук. Пришлось надеть и его, иначе воротник рубашки широко расходился. Это был первый в моей жизни галстук, и потому я, совершенно не зная, что с ним делать, просто завязала на пару узлов по-пионерски. Но сейчас это было не важно! Я накинула на плечи черную кожаную куртку Косты. Благо, она лежала тут же на заднем сиденье.

Но как же мне отсюда выбраться? Парковка, естественно, очень хорошо охраняется. Да и за угон дорогого автомобиля полагается гораздо более строгое наказание, чем за украденное платье в бутике. Проклятье!

Я вышла из машины и быстро зашагала в удобных белых найках по мокрому асфальту вдоль размеченных парковочных мест, освещенных тусклыми лампами фонарей. Ветер усиливался, луна совсем скрылась за тяжелыми тучами.

Вдруг, прямо на моем пути из клубов тумана возник небольшой, но красивый, новенький фирменный скутер. Должно быть, он принадлежал службе быстрой доставки ресторана. Я вспомнила свои шальные школьные годы, когда я без шлема и страховки летала по улицам города на таком же скутере, обгоняя автомобили и свои страхи со стопкой горячих пицц на заднем багажнике. Мое лицо внезапно озарила широкая улыбка — я не только умела отлично ездить на скутере, но и прекрасно помнила, что такая простенькая модель заводится без ключа — двумя-тремя быстрыми поворотами правой рукоятки на руле. Все что мне нужно — это найти чуть приоткрытые ворота, чтобы выбраться с этой пресловутой стоянки. И я свободна!

Мельком обернувшись по сторонам, я смело крутанула правую рукоятку руля, чтобы завести транспортное средство. Мотор послушно зарычал, возмущаясь, что его разбудили в такое угрюмое и дождливое время. Сидя на скутере, я развернулась вокруг и потихоньку поехала по прямой вдоль одиноко стоящих негаснущих фонарей, постепенно прибавляя газ и набирая скорость.

Поворот, ещё один поворот, и наконец-то ровная прямая. Я нажала педаль газа до упора и буквально метров через сто столкнулась с кем-то худощавым, стройным и живым. Яркой вспышкой в сумерках мелькнула белая рубашка в распахнутой черной куртке. Раздался глухой удар, мой сдавленный крик, и новенькие шины заскрипели об асфальт.

Каким-то чудом мне удалось сохранить равновесие и, наворачивая круголя на вышедшем из-под контроля моих дрожащих рук скутере, не вписаться в фонарный столб.

— Куда прешь, болван? — прошипела я сквозь зубы, резко оборачиваясь назад. — Ой… ты помер что ль? Вот, блин!

Знакомая фигура лежала на спине, распластав руки в стороны, с закрытыми глазами и свешенной на бок головой. Словно парень только что прилёг вздремнуть на мокром асфальте среди клубов тумана и блеклых фонарей.

— Коста?! Да как же так вышло? — шептала я себе под нос, все ещё не решаясь слезть со скутера и подойти к безжизненному телу. — Его отец меня убьет! Все! Моя песенка спета! Черт!

Я склонилась над парнем, пытаясь найти хоть какие-то признаки жизни на его бледном лице. Нет, под его каштановой макушкой не было огромной лужи крови, руки и ноги не были изогнуты под странными неестественными углами. Но что-то подсказывало мне, что только что убежали его последние секунды в этом мире.

Я раскрыла полы его черной кожаной куртки. Накрахмаленная белоснежная рубашка нисколько не помялась и даже не испачкалась, черная лощеная ткань фрака блестела в свете ночных ламп. Стройные и длинные фонари, казалось, стали ближе, и даже склонились над нами, переживая все происходящее. Внезапно что-то небольшое, но достаточно тяжелое и твердое, спрятанное в потайном нагрудном кармане его куртки, со звоном ударилось об асфальт. Дрожащими руками я быстро достала черный маленький пистолет. Коста даже в ресторане не расставался со своим личным оружием. Неужели он не доверял даже своему, хоть и приемному, но отцу?

«Чем дороже одежды, тем дешевле люди» — вспомнила я и приложила свою голову к твердой груди парня. Пульса совсем не было слышно, его сердце не билось.

— Проклятье! — выдохнула я себе под нос. — Наверное, внутреннее кровоизлияние!

Пустынную парковку озарила яркая вспышка не такой далекой молнии, следом загрохотал гром. Кажется, гроза приближается! Но тут мой отчаянный взгляд упал на бледную длинную шею Косты, точнее — на черную татуировку в виде грубого тернового ошейника. Она, словно удавка, сжимала его шею все сильнее и сильнее. Острые безжалостные иглы глубоко впились в кожу, из ран капля за каплей сочилась свежая кровь. Да что за ерунда с ним происходит?

Я поднесла ухо к бледному безжизненному лицу парня. Он не дышал. Последняя надежда — сделать ему искусственное дыхание. Хотя, вряд ли оно тут поможет. Он уже мертв. Моя жизнь тоже навсегда сломана.

— И раз! И два! — я со всей силы нажимала руками на его грудь с левой стороны, на ходу вспоминая, как это делается в фильмах. — Так! Нужно делать искусственное дыхание! Рот в рот!

Я набрала в легкие как можно больше воздуха и прислонила свои горячие губы к его мокрым и холодным. Дальше произошло нечто странное. Парень резко дернулся, широко распахнул большие темные глаза и со свистом вдохнул воздух, словно утопающий после долгого времени оказался на поверхности воды. Руки парня потянулись к его шее, длинные пальцы отчаянно хватали за черный терновый венок… который сейчас оказался разорван. Да-да! Часть татуировки исчезла, оставив под собой гладкую бледную кожу, лишь перепачканную кровью и истыканную иглами.

— Ты… ты снова спасла меня… — тихо сказал Коста, он приподнялся с земли на локтях и со слабой улыбкой уставился на меня, хлопая длинными мокрыми ресницами.

От переполнявших меня эмоций, нервного напряжения и усталости я села пятой точкой на асфальт и замолчала. Не отвечать же ему сейчас правду про то, как я его сбила на угнанном скутере! Однако, один вопрос я не могла не задать:

— Что за ерунда с тобой происходит? У тебя опять вся шея в крови!

— Это старое заклятье, — устало прошептал он, тяжело дыша, как после марафона, — отец контролирует меня через мою татуировку-ошейник. Я чувствую боль, когда он недоволен мной. А значит — практически всегда! Но сейчас… — его длинные пальцы снова потянулись к шее, а точнее — к порванному терновому венку. — … сейчас я ничего не чувствую. Словно отец мной доволен или…