— Зачем ты вообще вечно лезешь не в свое дело? Чего ты вечно ошиваешься рядом? — продолжала скандалить я в пустынном коридоре. — Отвали от меня! Просто уходи! Че не ясно?

Леон обиженно надул губы — реально, как расстроенная маленькая девочка, которая хотела как лучше, а получилось, как всегда.

— Если бы не я, ты бы сильнее изуродовала Косту и, соответственно, получила бы ещё большие проблемы и штраф!

— Зачем ты защищаешь этого засранца? — прошипела я, надвигаясь на Леона, словно разозленный котенок на огромного добермана. — Если бы не ты, этот щенок вел бы себя тише! Из-за него Дженни потеряла работу! Из-за него меня отчислили из Академии! И это ты во всем виноват!

— Что? Тебя уже отчислили?! — удивленно спросил Леон.

— Минуту назад!

Я с силой толкнула его в широкую грудь. Особого эффекта ожидаемо не достигла: Леон не только не сдвинулся с места, но и продолжил меня воспитывать.

— Ани…— тихо и ласково произнес он, слегка наклонив голову на бок. Если бы у него была пятилетняя сестра, то он бы разговаривал с ней именно так. — Зачем ты ведёшь себя как несносный упрямый мальчишка-хулиган? Ты что не знаешь, что вся эта Академия с потрохами принадлежит отцу Константина? Ты ничего никому не докажешь, только сделаешь себе хуже! Против кого ты бунтуешь? Успокойся, извинись перед Костой, верни деньги, признай его победу и власть. Я смогу тебе помочь…

К этому времени я уже была вне себя от ярости, и потому без труда читала полоумные мысли Леона: «Посмотри, ты одна против целого мира. Тебя никто не понимает. Ты запуталась и никому не веришь. Тебе больше некуда пойти. У тебя нет друзей. Все, что сейчас тебе нужно — спокойствие, немного тепла и заботы. Это всем нужно. Хочешь, я стану твоим другом? Я смогу. Доверься мне…»

— Что вообще происходит? — нахмурилась я.

Он сделал шаг вперёд и осторожно убрал большим пальцем челку с моего мокрого лба. Я стиснула зубы и сжала кулаки. Не зная, что сказать, я все еще молчала, и потому парень расценил это как призыв к действию.

Леон резко сделал шаг вперёд и сгреб меня в охапку. Его горячие мягкие губы крепко прижались к моим. Поцелуй получился недолгим, но очень нежным.

От неожиданности я растерялась, затем, больше от шока, чем от возмущения, резко оттолкнула от себя Леона. Право, я не знала. что думать. Что это — такой коварный способ залезть в задний карман моих джинсов за деньгами? А что, если нас сейчас кто-то видел? Все решат, что я сломалась и стала одной из его «подстилок» на пару ночей! Леон, как и Коста, стопроцентно менял девчонок как перчатки. Да как он вообще посмел меня поцеловать? И ещё улыбается!

Левый кулак сжался сам собой, и я со всего маху заехала Леону в челюсть. Он даже не попытался увернуться или закрыть лицо руками. Парень тихо ойкнул от неожиданности, мгновенно выпустив меня из кольца своих сильных рук.

— За что? — обиженно спросил он, машинально хватая меня за руку. Это был рефлекс хорошо натренированного бойца.

— Не смей целовать меня без спроса! — прорычала я, грубо вырвала руку и добавила, глядя прямо в его обиженные удивленные глаза, — отличная попытка залезть ко мне в карман, блондинчик! Но нет! Во-первых, там сильно не хватает до трех тысяч! Во-вторых, я уже все потратила на штрафы! Скажи своему мерзкому хозяину, что он еще мне будет должен…

— Ты сейчас совершаешь свою самую большую ошибку! — прошептал Леон, едва не плача. — Я не хотел ничего забирать и…

— Отвали! Понял?!

Я выставила перед собой кулаки, но ненадолго. Правый пронзила острая боль — пальцы были разбиты о зубы Косты. Левый же, которым я заехала по мягким губам Леона, совершенно не болел.

— Как мало ты понимаешь, голубоглазая, — сказал негромко Леон, словно обращаясь к самому себе. — Если бы ты не обрезала волосы… слегка добавила туши и надела платье, как у этой блондинки Стейси… Эх, даже Фараон мог бы оказаться у тебя под каблуком! Ты тоже можешь это сделать… воспользоваться своей молодостью и красотой…

— Ещё один со своими платьями! — процедила я сквозь зубы. Молчать не было сил. — Я видела, как ты пялился на эту Стейси в столовке! Что, классная блондиночка, да? Но не мечтай, она не станет твоей, чувак! Фараон будет первым!

Леон нахмурился, облизывая языком разбитую губу. Он моргнул и молча уставился на меня.

«Стейси? Так я же пялился на ее платье, а не на нее! Интересно, от какого оно дизайнера? И сколько стоит? Такое классное… Тебе бы подошло…»

— Ты же уступишь эту блондиночку Косте? Тому, которого так бережешь и защищаешь, верно? — саркастически продолжала я.

— Хм… и почему это мне нельзя пялиться на Стейси? Где такое правило, покажи? — вскинул брови Леон, — по-моему, кто-то очень ревнует… Эй, стой!

Я не успела далеко отбежать: дверь в кабинет директора распахнулась, в коридоре появился красный от напряжения Коста и семенившая вслед за ним Стейси. Она что-то быстро щебетала за его спиной и одновременно разглаживала руками низ своего очередного дизайнерского нежно-розового платья. И когда только она успела переодеться? Ведь всего минут десять назад Коста порвал пополам такое же платье в столовке! Эх, видимо блондинка страстно желала, чтобы Коста снова его разорвал, но уже в более интимной обстановке. Пусть мечтает!

— Блин, вспомнишь его — вот и оно! — тихо выругалась я.

Коста сплюнул прямо на паркет сгусток крови и шепеляво произнес, так, чтобы слышно было не только Стейси, но и нам:

— Послушай, кисуля! Мне пока не до флиртов — мой батя будет тут меньше, чем через час! Дай мне свой номер — позвоню, как бизнес закончим!

Внезапно парень побледнел. Обе его руки потянулись к шее, а точнее — к черной тернистой татуировке, что была выбита на ней шипастым «ошейником».

— Что с тобой, Костик? — пропищала наигранно-высоким голоском Стейси.

Фараон сделал глубокий вдох, словно ему не хватало воздуха, словно этот тернистый ошейник его душил. Может быть мне показалось, но у основания острых черных шипов блеснули мельчайшие яркие капельки свежей крови. Интересно, их заметил ещё кто-то, кроме меня?

— Отец не должен сюда приехать… Он привезет Влада…— прошептал бледный, как снег, Коста, пошатываясь, — я бы отдал все что угодно, чтобы Влад…

— Хмм… ты так не хочешь его видеть? — нахмурилась Стейси, грациозно откидывая на спину крашеные пряди. На ее правом запястье блеснул золотой браслет со стразами. Он, пожалуй, был раза в три дороже ее платья. — А что, если бы твое желание исполнилось, скажем так, в обмен на одну мою пустяковую просьбу, а?

— Проси все что угодно, кроме свадьбы! — прохрипел Коста, опираясь спиной о стену. Видать, ему сейчас крепко не здоровилось. — Я на все согласен…

Блондинка встала на носочки, положила руку с золотым браслетом на плечо Косты и что-то быстро зашептала ему на ухо.

— Хорошо…хорошо, — быстро кивнул он, не дослушав до конца. Каштановая челка полностью закрывала его лицо, прилипая к мокрому от холодного пота лбу. — И как ты это сделаешь? Еще никому не удалось остановить тачку и гнев моего отца.

— Просто я знаю я одного мальчика, — загадочно произнесла Стейси, — он не то, что твоего отца, он Землю ради меня остановит…

Главное шоссе города казалось полностью оцепленным — так мало машин на нем сейчас было. По центру, почти по двойной сплошной линии, двигался огромный черный автомобиль, чрезвычайно дорогой из-за своей повышенной комфортности и пафосности.

Остальные водители сторонились роскошной машины, сохраняя внушительную дистанцию и предпочитая объездные пути. Никто не хотел попасться на дороге Фредерику Блэкстоуну, особенно, когда он так спешил… в Академию к единственному сыну.

Салон авто был обтянут дорогой, очень приятной на ощупь светло-бежевой кожей. За рулём сидел коренастый водитель-телохранитель, одетый в строгий темный костюм с белой рубашкой. Вся одежда Влада шилась по индивидуальному заказу. У него были непропорционально широкие массивные плечи и спина (словно гора камней и металла) и толстая короткая шея. А длинные, как у орангутана, руки заканчивались большими крепкими кулаками. Но интереснее всего было каменное, вытянутое вперед как медвежья морда, лицо телохранителя. Массивные скулы, выпуклые надбровья над темно-карими глазами, круглый нос картошкой и абсолютно лысый, испещренный шрамами, череп.