Наконец, искореженный автомобиль остановился и замер пробитым дном вверх. Массивные колеса продолжали крутиться. Из-под оторвавшегося капота шел серый дым, он становился все гуще и темнее, пока, наконец, не превратился в черные клубы, за которыми тут же последовали несмелые языки пламени.

— Блин…Блин… Неудобно-то как вышло! — только и повторял шепотом себе под нос мотоциклист. Он бросил своего железного коня на шоссе и теперь быстро и грациозно спускался вниз, прыгая с камня на камень. — Только не взорвись! Только не взорвись!

Мальчишка обладал неплохой физической силой — с одного рывка он сорвал с петель изуродованную помятую дверь, что вела на заднее сидение, и заглянул в салон автомобиля. Из-за черного едкого дыма сложно было что-то рассмотреть. Громко кашляя и ругаясь, неизвестный снял с себя черный шлем и положил его на камни. Затем он нырнул в горящий салон и вытащил оттуда господина Блэкстоуна. Тот был без сознания, его седые волосы дымились, а дорогой светлый костюм был весь испачкан и изорван.

— Ой, отпусти меня! — закричал мотоциклист, пытаясь вырвать свое запястье из крепкой мужской руки, схватившей его словно капкан.

— Стой…засранец! — проговорил Влад, выползая из салона на четвереньках. Его лысина сверкала от крови, костюм сильно дымился, руки были покрыты глубокими ранами и ожогами: на переднем сиденье из-за аварии он пострадал гораздо сильнее, чем его влиятельный пассажир.

Фортуна явно была не на стороне Влада. На тонком запястье мотоциклиста оказался золотой браслет со стразами. От напряжения застежка расстегнулась и украшение осталось в ладони разъяренного Влада. А вот рука — нет.

— Вытащи меня! Стой! Помоги!

— Да пошел ты, дядя, — негромко произнес мотоциклист, с шумом захлопывая изуродованную переднюю дверь. Но она лишь ударила по протянутой вперед руке Влада и по инерции снова открылась. Здоровяк взвыл в агонии, но скоро затих, позабыв обо всем на свете. Его расширенные от шока и боли темные глаза, слезящиеся от дыма, широко раскрылись и застыли от ужаса, в них отражалось хорошенькое лицо молодого мотоциклиста.

— Святая Мадонна! Кто же ты?! Или… что ты… такое?!

Но парень лишь ухмыльнулся, быстро оттащил господина Блэкстоуна на безопасное расстояние, надел свой черный шлем и принялся обратно взбираться по камням наверх к брошенному мотоциклу. Не успел он завести мотор, как за спиной раздался оглушительный взрыв и громкие сирены приближающихся полицейских машин.

На широком плоском экране петляла бесконечной серой лентой новенькая асфальтовая дорога — главное и самое бойкое шоссе города. На нем, легко лавируя среди автомобилей, мчался с бешеной скоростью парень на черном мотоцикле. За ним тянулась вереница преследующих его полицейских машин с громкими воющими сиренами и красно-синими мигалками.

Но им было далеко до мотоциклиста, как крикливым тяжелым воронам до лёгкого стрижа. Байкер, почти смеясь, объезжал их кордоны — то по крышам самих же машин, то вокруг — по тротуарам, бордюрам и даже стенам и перилам. За погоней, задержав дыхание, пристально наблюдал весь город. Ее транслировали в прямом эфире почти по всем федеральным каналам, репортёры вели съемку сразу из нескольких точек, и даже с вертолета.

— Итак, к преследованию нарушителя присоединилась ещё одна пара полицейских машин. При поимке ему грозит не только пожизненное лишение прав и транспортного средства, но и громадный штраф. А если отпечатки шин его мотоцикла совпадут с отпечатками резины возле перевернутого автомобиля господина Блэкстоуна, то байкеру светит тюремное заключение! — доносился из динамиков эмоциональный голос молодой женщины-репортера. Огромный плоский телевизор висел в главном холле Академии и занимал почти половину стены. Сейчас он был включен на полную громкость и настроен на главный федеральный канал. — Смотрите, что он вытворяет! Проехал прямо по забору, а затем спрыгнул с высоты в два этажа! Снова вылетел на встречную полосу и столкнулся с тяжелым… нет же, ему снова повезло! А вот грузовик по инерции протаранил машину… две… о, ужас!

Да, действительно, на главной дороге города сейчас царил жуткий хаос — скрипели тормоза, ревели моторы, автомобили бились и переворачивались. Водители сигналили, ругались, кричали, разворачивая свои машины и старались вовремя убраться с пути этого неизвестного сумасшедшего….

— Это призрачный гонщик! — кричал кто-то из группы студентов, что толпились в холле перед телевизором. — Он продал душу дьяволу!

— Это демон, который спустился на Землю, чтобы наказать смертных! — добавил еще кто-то.

— Какой же он, наверное, симпатичный под шлемом, — прокурлыкал мелодичный девичий голос. Пара ее модных длинноногих подружек понимающе захихикали.

Я вздрогнула и обернулась, сканируя глазами холл в поисках Стейси, но увы, комментарии отпускала какая-то большеглазая брюнетка. Странно, и куда же могла пропасть эта «кофейная блондинка»?

— Хотел бы я, чтобы этот сумасшедший прокатился на семестровой гонке за мой Факультет, — тихо произнес знакомый голос у моего плеча. Я не резко, но быстро обернулась и увидела кудрявую шевелюру Сэмми — того самого малого, что предложил мне переодеться в парня и сыграть за сборную факультета в баскетбол.

— Семестровой гонке? — переспросила я, наклоняясь ближе к пушистой, словно гигантский темно-рыжий одуванчик, голове парня, сплошь покрытой мелкими кудряшками. — Там можно подзаработать?

— Еще как! Дай пятерню, Тони! — протянул мне свою худощавую ладонь Сэмми. Он всегда знал, как и с кем обращаться. Дальше он глубоко вздохнул и продолжил быстрым уверенным тоном, словно уже повторял все сказанное раз пятьдесят. — Участвовать может каждый — купи байк, научись круто кататься, закрой лицо повязкой и приезжай в последнее полнолуние весны на старт. Сходка под главным мостом города.

Я нахмурилась и кивнула, словно слышала эти слова впервые. Но на самом деле они уже звучали несколько раз и из разных уст.

— Хорошо, Сэмми, кто последний раз выиграл и сколько?

В ответ рыжий одуванчик лишь пожал плечами:

— Все деньги забирает тот, кто приедет первым. Он имеет права не открывать лица, лишь показать цвет банданы на шее, чтобы все видели, какой Факультет пришел первым. Но, Тони, просто помни — из пятидесяти четырех байкеров в прошлый раз до финиша дошли только девять… Тринадцать больше никогда не встанут, семеро уже никогда не увидят этот свет. Все ставки выиграл Факультет Управленцев. Победитель так и не открыл лица. Думаю, его доли хватило с лихвой, чтобы оплатить все шесть лет учебы в Академии. Поговаривают, что это был сам Фараон.

У меня больше не осталось вопросов — мне не на что покупать байк, некогда учиться ездить, да и хотелось бы еще хоть немного пожить.

— Господин Блэкстоун чувствует себя хорошо, он совершенно не пострадал, отделавшись лишь сильным испугом, — продолжала быстро и громко декламировать с экрана телевизора уже другая женщина-репортер. На экране замелькали кадры перевернутой дымящейся машины, обугленной и искореженной от взрыва. — Что же случилось сегодня на главной дороге, ведущей в Академию? На месте аварии видны черные отпечатки шин, где автомобиль самого богатого и влиятельного человека в городе неожиданно сошел с трассы, перевернулся и загорелся. Сам господин Блэкстоун каким-то чудом смог выбраться из пылающего салона…

Константин, неподвижно стоящий в самом центре холла перед широким телевизором, подошел почти вплотную к экрану. Его бледное лицо блестело от капель холодного пота, болотно-зеленые глаза, не мигая, пристально смотрели прямо на отца… нет, немного дальше.

— Однако личному водителю господина Блэкстоуна повезло гораздо меньше, — продолжала серьезным тоном и слегка притихшим голосом репортер. На ее месте замелькали кадры машин скорой помощи, носилки, прикрытые белой простыней, под которой скрывалось чье-то большое тело. Из-под белой ткани торчала лишь рука в порванном обгорелом пиджаке. Большие окровавленные пальцы были расслаблены, едва удерживая дорогой золотой браслет со стразами. — Это будет огромная потеря…