Мария не подвела. Когда я притащил шапочника к трактиру, там уже стояли четыре лошади под сёдлами, под присмотром двух крепких парней. По повадкам и жестам, я сразу распознал в них бойцов. Получается, что дознатчик прибыл с поддержкой.
— Мирошкин, Павел Игнатьевич, — протянув руку, представился высокий мужчина крепкого сложения, которого трактирщик устроил в отдельном кабинете.
— Ярцев, Пётр Анисимович. Но, полагаю, что вы это и так знаете.
— Разумеется. Итак, вам удалось что-то выяснить?
— Соглядатай какое-то время жил в доме шапочника Ермолая, — я тряхнул за шиворот своего пленника, — А Топорок последние годы обретался в Курске, куда я и собираюсь выдвинуться утром.
— Любава, позови пожалуйста кого-нибудь из моих орлов, — открыв дверь попросил Мирошкин.
Передав пленника одному из боевых холопов, он велел ожидать снаружи, после чего обернулся ко мне.
— Не уверен, что подобная поспешность оправдана.
— А я уверен, что у меня осталось только трое суток, до того как моя сестра превратится в оборотня. Останавливать меня не советую.
— Да с чего вы взяли, что её похищение может быть связано с ритуалом превращения в оборотня? — пожал плечами дознатчик.
— Я получил письмо, — зачитал я по памяти послание.
— И что тут указывает на некое тайное знание? Просто тот, кто попытался добраться до княгини не сумев это сделать, решил отыграться на вас, похитив вашу сестру, а так же боярышню Столбову, дочь княжеского ближника, — возразил дознатчик.
— Я уверен в правоте своих выводов, — упрямо тряхнул я головой.
— Я занимаюсь попыткой похищения Марии Ивановны уже почти месяц и не смог выяснить ничего. Как-то уж скоро и легко вы получили эти сведения.
— Просто вы взялись не с того конца, — пожал я плечами.
— Великая княжна считает вас за друга, а вы, имея возможность, палец о палец не ударили, чтобы наказать её обидчиков.
— Она может считать меня кем угодно, хоть негодяем, но для меня великая княжна Мария Ивановна, наследница Российского престола с которой у меня нет и не может быть ничего общего. Я могу ей только служить, да и то, не по её желанию, а при определённых условиях. Я ответил на ваш вопрос?
— Но, при этом, от её подарков вы не отказываетесь, — хмыкнул он.
— И не собираюсь отказываться впредь. Если потребуется для спасения сестры, я и вас в задницу расцелую. Я так понимаю, что одна из лошадей моя?
— Вы правильно понимаете.
— Благодарю.
— Предлагаю вам присоединиться ко мне.
— Отчего бы и нет, если нам по пути. Я выдвигаюсь в восемь утра…
— Слишком мало времени, — покачав головой, возразил дознатчик.
— Значит я к вам не присоединяюсь, — просто ответил я, но всё же добавил. — У моей сестры нет времени.
— Я вас услышал, Пётр Анисимович.
Да и чёрт с тобой. Придёшь, хорошо, мне силовая поддержка не помешает. Нет, и не надо, уж как-нибудь разберусь. Этот дознатчик может и хорош в плане интриг, имея дело с аристократами, но уж точно ни черта не ориентируется в кругах криминальных, откуда я и решил зайти.
Попросив дядьку Василя позаботиться о лошади, сам я пешком направился прямиком в мастерскую Сергея Андреевича. Мне не помешает вооружиться, благо карабин и пистолеты для матушки были закончены, а передать их я пока не сподобился. Получилось вполне прилично, процент осечек значительно ниже чем у курковых замков, а количество выстрелов без чистки куда больше.
С пистолетами пришлось провозиться дольше. Здесь схема была не рычажной, а переломной из-за чего никак не получалось добиться нормальной работы самовзвода колеса кресала. Но в результате всё срослось.
Уже после того как добились успеха, мы сообразили как можно сделать такие переломки двуствольными. Получалось немного громоздко, но не критично. Зато на выходе сразу два выстрела, плюс ускоренное перезаряжание. И, да, по этой же схеме можно изготовить и карабин, правда выходило это куда сложнее рычажной схемы, и, скорее всего, не так надёжно, но попробовать в любом случае стоило.
Патроны к пистолетам и карабину были одни и те же, хотя стрелять из них винтовочными зарядами удовольствие ниже среднего. Несмотря на серьёзную отдачу, из-за короткого ствола убойность выстрела падала, но всё одно оставалась куда выше, чем у обычных пистолетов. А благодаря нарезным стволам возросла и прицельная дальность. Так что, плюсы перевешивали минусы.
Оказавшись в мастерской я разобрал переданные мне Долгоруковой серьги и забросив камни в пулелейку, изготовил парочку супер боеприпасов. На шею повесил кожаную ладанку, куда поместил кулон-щит. Оно конечно не танк, но теперь можно не скакать как блоха, опасаясь одного единственного попадания, которое гарантированно поджарит меня, а драться…
— Здравствуйте, Эльвира Анатольевна, — когда учитель фехтования вновь открыла мне дверь, поздоровался я.
— Пётр Анисимович, вам не кажется, что тревожить одинокую женщину в неурочный час второй раз кряду, это слишком, — запахивая халат под горло, недовольно заметила отставной капитан.
Ну что тут сказать. Рябова далеко не первая, кто пеняет мне на это. Подозреваю, что она вернулась домой относительно недавно. Пока дошла до квартиры начальника, пока они оба прибыли в гимназию, потом связались по «Разговорнику» с коллегией образования. А сейчас четыре утра, и на улице предрассветные сумерки. Самый сладкий сон, а тут я весь из себя такой красивый.
— Прошу прощения, Эльвира Анатольевна, но не могли бы вы подсказать, к кому мне обратиться, чтобы нанести плетение на пулю.
— Хотите сказать, что у вас есть бриллиант? — вздёрнула она бровь.
— Два, — уточнил я.
— Вы весьма занятный милостивый государь. Мне за всю свою жизнь не удалось разжиться ни одним камнем, а вы уже через несколько часов заявляетесь ко мне с двумя. Причём готовы безвозвратно их потерять.
— Я их не украл и не отобрал, — заверил я.
— Проходите, — отстранившись в сторону, пригласила она.
Я вошёл в прихожую, она же заперев дверь на засов, вновь поправила полы халата, и под моим пристальным взглядом, прошла в комнату, прихватив подсвечник со свечой. Я поймал себя на том, что не могу отвести взгляда от её фигуры, формы которой прекрасно подчёркивал её халат. Ч-чёрт! Прямо озабоченный какой-то. Та же Долгорукова младшая не вызывала у меня никаких ассоциаций, а она красивая девушка.
На этот раз мы не стали останавливаться в гостиной и прошли дальше, в её спальню, ну или будуар, если хотите. Подойдя к секретеру она откинула крышку, превратившуюся в столешницу. За ней обнаружилось множество выдвижных ящичков, и ниша где пристроились письменные принадлежности, две стопки писчей бумаги и конвертов, спиртовая горелка, огниво и сургуч.
— Давайте пули, — протянула она ладонь лодочкой.
— Вы? — взлетели домиком мои брови.
— Просто мне интересно работать с плетениями и узорами, — пожала она плечами.
Едва я вложил в её ладошку пули, как настал черёд удивляться уже ей. Традиционно их делают круглыми, а тут цилиндро-оживальная. Да и калибр, мягко говоря, нестандартный, всего-то в четыре линии, даже меньше, чем у пистолетов.
— Странная форма, — заметила она.
— Я испытал их, и зарекомендовали они себя отлично, — заверил я.
— Должна кувыркаться, — усомнилась Рябова.
— Она для штуцера, нарезы придают ей вращение и стабилизируют в полёте. Точность гораздо выше штуцера с круглой пулей, вес сопоставим.
— Заряжать должно быть мешкотно?
— Латунный зарядец вставляется в ствол с казны.
— Ваша конструкция?
— Моя и Дудина.
— Такие сложные образцы не отличает надёжность.
— Эти вполне надёжны. Бог даст, я вам такой изготовлю и подарю.
— Ловлю на слове, — улыбнулась она.
После чего подвинула к себе чернильницу и вооружилась тонким стальным пером. Между прочим, дорогая штука, ручной работы голландских мастеров. Но как по мне, на сегодняшний день, оно своих денег стоит. Лучше попросту нет.
