Ну, ничего. Турнир бывает раз в жизни, а вот случайная встреча может произойти и раньше. И он ее точно не переживет. Возможно, это случится очень скоро. Надо бы смотаться в Тибет, я не забыл про «подарок» от «мамашки», да и Распутин наверняка какую-то херню задумал. Не зря говорят, что лучшая защита — это нападение!

Когда спускался в подвал, то столкнулся с Одином, который как раз поднимался по лестнице.

— Господин! — учтиво склонил он голову.

Один был весь заляпан кровью, и по его внешнему виду можно сразу сказать, что ночка у него была веселой.

— Вижу ты зря время не терял, — похвалил я его и двинулся дальше.

Слишком много мыслей в моей голове, и мне срочно нужна разрядка. Ну, и зарядка…

Добрался до входа и улыбнулся.

— Выходи! Я знаю, что ты здесь! — сказал я в пустоту.

Один по всей видимости передумал идти отдыхать, а решил последовать за мной.

— Можно с вами? — выйдя из-за угла, спросил он у меня.

Я лишь махнул рукой, приглашая его, и дальше уже пошли вместе. А затем сражались вместе. Как же это замечательно, когда твари не заканчиваются.

Не знаю, думали ли когда-нибудь мои предки, что их детище выйдет из под контроля, если не будет кому следить за популяцией Разломов, но я им благодарен за них. В любой момент можно пойти и отвести душу, а главное, есть законная отмазка для всех, мол, я пошел дом защищать. Не факт, что в нее кто-то верит, но все же.

С другой стороны, это еще никакие твари посерьезнее не вылазили оттуда, чтобы представлять угрозу.

Сегодня не повезло слепым кабанам, которые там жили. Мы всех их истребили. Также не совсем удачный день был у гоблинов, которые только-только оборудовали свой лагерь. Видно, что их Разлом открылся совсем недавно, выплюнул их, а затем снова закрылся.

Огры тоже выгребли по самое «небалуй», и при этом Один даже толком не вступал в битву. Вместо этого он тихо стоял за моей спиной, и вел записи в своем блокноте.

В какой-то момент мне стало интересно, и я отправил Шнырьку проверить его рукописи. Они были такого характера: «Господин применил филигранный вложенный удар, убив противника», «Прямой удар был настолько хорош, что мне нужно больше тренироваться», «Даже когда врагов десятки, господин видит их всех, мне нужно быть внимательнее».

Он просто записывал каждый мой шаг и удар, и при этом не забывая нахваливать. Вот интересно, а что будет, если вдруг через сотню лет он превзойдет меня в мастерстве? Смысл его жизни будет утерян? Или тогда мы схлестнемся с ним в битве, и в живых останется только один. А может Один решит, что теперь он, как заботливый самурай, должен заботиться о слабом господине еще больше.

Правда жизни такова, что у нас, сильнейших, нет пенсии или старости. Мы просто не умеем жить в другом потоке, и заботиться о нас уже не нужно. А еще меньше человек, поставивших свою жизнь силе, могут дожить до этой самой старости.

Сразу вспомнился случай, когда один Архимагистр Жизни повторял одну и ту же фразу… «Отстаньте от старого и больного человека!» Это он говорил, когда его доставали работой, а ему, и правда, было больше шести сотен лет.

Вот только выглядел он, как пацан лет восемнадцати, и это было не его желание. Просто в одном ритуале по молодости он прям СИЛЬНО накосячил, отчего его слова невозможно было воспринимать без смеха.

После того, как я набрал уже достаточное количество душ, как планировал, на часах было уже двенадцать, и мне было пора идти. Назад возвращался я уже сам. Один сказал, что ему есть над чем подумать и что отработать. Пожав плечами, я направился в дом.

— Ну, наконец-то! — стоило зайти мне в гостиную, как встретил меня возглас Андросова. — К нему тут гости приехали, а он где-то шляется.

Благо, я уже привел себя в порядок, так как Шнырька показал мне момент, когда гости прибыли.

— И я тебя рад видеть, скотина… Иди сюда! Я тебя крепко обниму! — оскалился я и, раскинув руки, стал наступать на него.

— Эй!!! Ты чего! Я вообще-то твой друг! — по глазам вижу, что все он понимает.

— Вот я и говорю, — улыбаюсь еще шире. — Дай, обниму друга!

Андросов подорвался с места и стал отступать. Он явно предполагал, что я могу его сломать.

— Не хочу я с Абсолютами обниматься! Я еще не настолько крутой Лекарь, чтобы пережить такое, — попытался он мне довести свои доводы.

Я же его не слушал и наступал.

— Ничего… Ты парень смелый… Переживешь… Интервью же пережил, и это переживешь.

В общем, Андросов был морально подавлен, и обнимать его не пришлось. Только загнать в угол, чтобы он раскололся. Стал говорить, что груз ответственности за сестру побудил его на такое выступление. А еще на них стали давить другие Рода и обвинять в обмане. В общем, сделал он только это с лучших побуждений.

— Ладно, успокойся… — хмыкнул я, глядя на него. — Завтра мы с тобой идем в Разлом, и после этого в расчете.

— Да, вообще, не вопрос! Хоть два Разлома!

— Если ты оттуда выйдешь… — зловеще усмехнулся я.

— Э-э-э! Ты чего? — округлил глаза друг.

— Да я шучу, — добро улыбнулся я и друг расслабился, после чего я добавил. — Но это неточно!

Еще несколько моих фраз, что «кидали» его от одной эмоции к другой. И когда наконец-то я почувствовал удовлетворение, то прекратил. Поставил я его перед фактом, а он облегченно выдохнул. Однако расслабился он раньше времени, что и понял по моей улыбке.

— Стой… А куда мы пойдем? — прищурил он взгляд, глядя на меня.

— А вот об этом ты узнаешь завтра. В двенадцать чтобы был у меня. Мы идем только вдвоем.

— Хорошо!

Конечно, я не собирался его ломать, и как говорил уже, понимаю, почему он так поступил. Он всегда ощущал свою ответственность за сестру и опекал ее, хотя она и сильнее его.

Но и я не мог упустить момент, чтобы не поиметь с этого выгоды. А все дело в том, что у меня есть один Разломчик, который мне нужно закрыть, и он мне очень даже там пригодится.

Дальше мы уже спокойно сидели и общались, в то время, как наши дамы находились в другом месте. Они были заняты очень важным делом, а именно… рассматриванием каталогов детских магазинов.

Кто бы мог подумать… Андросов мне сообщил, что после новости о беременности Анны, его невесту словно подменили. Она обрадовалась за Анну и стала расспрашивать Андрея, хотел бы он стать отцом. Оказалось, что она уже давно мечтает о ребенке. Но не говорила об этом… Наверное, чтобы не спугнуть.

Когда он завел разговор, будучи с ней наедине, про нас с Анной, то она сказала, что наверное в таком возрасте рано заводить детей. Андросов же дурак, и не подумав, ляпнул, что ничего страшного. Галактионов, мол, справится, да и дети это прекрасно. Я прекрасно понимаю, что сказал он это в шутку, и даже заржал тогда. Вот только Морозова уже не обратила внимания на смех, и сделала свои выводы.

В общем, разговаривали мы с ним долго.

— И что мне теперь делать? — вздохнул Андросов. — Она, кажется, серьезно настроена.

— Как что? Детей! — не удержался, чтобы не засмеяться.

— Да ну тебя… — грустно взглянул на меня Андросов. — Я же еще не… Эх, сколько планов еще не реализованных.

Ну, тут я мог бы с ним поспорить. Знаю я его планы… Хочет уйти с головой в свою работу и Разломы.

— Ну, тогда попроси отца, чтобы отмазал, — не видел я проблемы.

Андросов снова вздохнул.

— Издеваешься? Отец только спит и видит, когда я ему внуков принесу.

— Только ты, а как же Катя? — неужели на нее забили по полной. — Или она против детей?

Для многих Истов была нормой, когда они отказывались от семьи и детей, ведь работа у них опасная.

Андрюха замялся с ответом, и даже попытался глаза отвести.

— Ну, не то, чтобы против… — стал он подбирать нужные слова. — Просто ты же знаешь ее ситуацию… Ей нужно время…

— Ясно… Вы думаете, что она не может иметь детей? — разгадал я, что он имел ввиду, но не хотел мне говорить прямо.

— Нет, что ты… Просто отец сказал, что шансы там небольшие.