Голос принадлежал Рису Майклу. Рис услышал «тес» старшего принца и шаги на цыпочках его брата.

– Да, все прекрасно. Лорд Рис пришел прошлой ночью помочь Тавису, они вылечили меня. Сейчас он спит, постарайся не беспокоить его. Тавис говорит, что он просидел со мной всю ночь.

– О, знаешь, мы подумали, что ты все еще нездоров, и сходили на утреннюю мессу без тебя, а потом позавтракали. Ты знаешь, что они творят?

– Кто это они?

– Епископ Хуберт и другие регенты. Они не стали, говорить об этом со мной, но Элрой сказал после завтрака, что как только начнется полуденная месса, солдаты окружат собор. Если епископа Алистера будут возводить на престол, Элрой и регенты возьмут всех в плен и заставят провести новые выборы. А меня туда не пустят. Элрой говорит, я еще маленький. Если регенты узнают, что он рассказал мне, то сойдут с ума. – Он вздохнул, – Они никогда ничего мне не позволяют.

Следующие несколько минут Рис Майкл болтал о пустяках, но Рис почти не слышал его. Он старался решить, как отсюда выбраться и предупредить Камбера. Перед уходом Риса Майкла Джаван предусмотрительно сообщил, что чувствует себя не очень хорошо и весь день пробудет в постели. А мозг Риса, задубевший и неповоротливый, отказывался думать и не подсказал никакого выхода.

– Ну что, Рис, ты слышал? – Тавис коснулся его лба, позволил открыть глаза и вернул ограниченную способность двигаться, хотя деринийских способностей не возвратил.

Рис осторожно приподнялся в кресле и посмотрел на второго Целителя. Джаван тоже смотрел на своего друга, словно не был уверен в его планах. Внезапно Рису пришло в голову, что его страдания нелепы, – он, обыкновенный человек, мучается от отсутствия способностей дерини, которых у человека никак не может быть. Это было похоже на бред.

– Тавис, не играй со мной. – Он старался говорить как можно ровнее. – Я правильно понял, регенты собираются атаковать собор во время провозглашения Алистера архиепископом?

– Я так понял.

– И ты собираешься позволить? Неужели ты не понимаешь, что это значит?

Внимательно следивший за диалогом Джаван нахмурился.

– А что еще это может значить, кроме того, что епископы должны исполнять волю короля? Мой брат дал понять, кого желает видеть архиепископом. Епископы не смели идти против.

Рис покачал головой и сразу же пожалел об этом, стараясь преодолеть волну головокружения, вызванную неосторожным движением.

– О, Боже, как они вас вышколили, – произнес он. – Джаван, если регенты сказали так, то они солгали. Король высказывает пожелание, и очень часто епископы принимают предложения короны, но ни королевский, ни церковный закон не обязывает синод. Вы тоже считаете, что Хуберт Мак-Иннис должен стать новым примасом Гвинедда?

– Нет! Я ненавижу его, – прошептал Джаван. – Но король имеет право…

– Это не право короля! – с отчаяньем в голосе прервал Рис. – Регенты могут заставить вас поверить в это, но только ради своей личной выгоды, а не в интересах королевства. Обратитесь к закону, Джаван!

Джаван опустил глаза, потом нерешительно взглянул на Тависа.

– Он говорит правду? Таков закон?

Тавис смотрел на Риса. Королевский Целитель, должно быть, считывал мысли в мозгу собрата, но Рис не чувствовал этого. Так вот как быть слепым. Слава Богу, он говорил правду.

– Он так и думает, – ответил Тавис. – А вопрос с епископом Хубертом довольно важен. Несколько недель назад ты сам сказал, что не хочешь, чтобы его избрали архиепископом.

– Но слово короля…

– Пусть прозвучит оно для того, кто избран, – прервал его Рис, впервые с тех пор, как он очнулся; перед ним забрезжила надежда. – Хуберт Мак-Иннис вовсе не сдержанный человек. Вы знаете это. Я догадываюсь, чья идея громить деринийские религиозные дома, и сильно удивлюсь, если Хуберт не имеет к ней отношения, Если сегодня вы позволите регентам переступить закон, то не сможете воспрепятствовать тому, что случится завтра. Если король, обладающий всей полнотой власти в мирских делах, не приемлет решений духовенства в делах церковных, наша вера очень скоро превратится в пустую скорлупу, маску, которая будет прикрывать деспотию.

– Мой брат не деспот! – горячо возразил Джаван.

– Нет, но регенты таковы. И еще больше года они будут держать бразды правления в своих руках, Если Элрою улыбнется удача; то королевство сохранится до его совершеннолетия.

Джаван посуровел.

– Тавис, это правда?

Во время всей речи Риса Тавис был сосредоточен. Он протянул руку и, закрыв глаза, коснулся лба Риса. Он снова считывал мысли, забираясь на этот раз еще глубже. Рис не шелохнулся под рукой Целителя, только горячо молился о том, чтобы не осталось в тайне его искреннее желание открыть истину, важную для каждого из них. Тавис открыл глаза, скрестил руки на поясе и резко вздрогнул.

– О, Боже, как бы я хотел, чтобы он лгал, но он не лукавит, Джаван. Если регентов не остановить сейчас, то в будущем их уже ничто не остановит. Рис считает, что они намерены уничтожить всех дерини до последнего. Прошлая ночь даже не была началом. Перед этим они предпринимали более тонкие маневры.

– Мы можем остановить их? – спросил Джаван. Тавис покачал головой.

– Я не знаю, как.

– Я знаю, – ответил Рис. – По крайней мере я знаю, как попробовать.

– Как? – выпалил Джаван, даже не давая Рису договорить.

– Разрешите мне пойти и предупредить Алистера, – произнес Рис, подаваясь вперед. – Возведение на престол нельзя остановить, но можно устроить так, что народ узнает правду и регенты не отважатся открыто выступить против Алистера. Епископы выбрали полуденную мессу, потому что она самая многолюдная. Если епископов предупредить заранее, мы сможем выиграть.

Когда Рис говорил, губы Джавана сжались в ниточку.

– Вы просите слишком многого, Рис Турин, фактически вы хотите, чтобы я предал своего брата.

– Это не предательство, – возразил Рис. – Элрой не виноват. У него скверные советчики. Если Алистер получит возможность взойти на престол архиепископа Валоретского и примаса Гвинедда, он займет место в Регентском совете, и другие четверо не посмеют этому воспрепятствовать. Ваш отец хотел, чтобы он был регентом. Неужели вы забыли, как его вышвырнули? Алистер был канцлером при вашем отце. Вы считаете, что он будет хуже служить вашему брату?

– Как услужил при помощи магии? – вмешался Тавис. – Рис, я все еще хочу знать, что в действительности произошло в ночь смерти короля Синила.

– Ты же видел…

– Нет! Я видел твои воспоминания. Я все еще не могу судить, чему стал свидетелем и зачем это было нужно. Если бы ты рассказал нам…

– Почему бы просто не выжать это из моего мозга? – воскликнул Рис, негодуя от дотошности Тависа. – Напичкай меня наркотиками, которые ты клялся применять только для лечения, а потом смело ныряй в мой мозг! Возможно, ты найдешь, что ищешь!

Рис понимал, что с этой минуты ему нечего рассчитывать на милосердие того, кто убил в нем дерини, но ничего не мог с собой поделать. Джавана ошеломила метаморфоза их пленника. А Тавис молчал, и бесполезно было надеяться прочесть что-то в его лице.

Только одним мог утешиться Рис: если взбешенный Тавис последует его совету и грубо вторгнется в мозг, лорд Турин очень скоро покинет этот опасный и жестокий мир. Но он недооценил Тависа. Королевский Целитель, оставаясь незаметным Рису, неотрывно читал в его сознании и не видел расхождения слов и мыслей. Спокойно, словно ничего не случилось, Тавис обернулся к Джавану и церемонно, как подобает царедворцу, обратился к нему:

– Мой принц, до сегодняшнего дня я вводил вас в заблуждение. Рис говорит правду. С вашего позволения я освобожу его и отпущу предупредить епископов.

– Прямо так и поступишь? – прошептал Джаван.

– Так и сделаю.

Джаван сдержанно кивнул, а Тавис повернулся к Рису и протянул к нему руки. Рис устало откинулся в кресло и позволил коснуться себя.

– Надеюсь, ты знаешь, как все вернуть на свои места, – пробормотал он, закрывая глаза. Рис падал в темноте.