В 674 г. до н. э. Асархаддон совершил свой первый поход в Египет, окончившийся неудачей. Эта неудача показала, что ассирийские силы не столь уже непобедимы и можно использовать противоречия между Египтом и Ассирией для освобождения от власти последней. Уверовав в возможность освобождения, Баал перестал платить дань ассирийскому царю. Может быть, тогда и возник тот "треугольник", о котором только что шла речь. Асархаддон понимал опасность его возникновения и стал действовать. Первый удар, вероятно, был направлен на наиболее слабую сторону "треугольника" — Иудею.
Профиникийская политика Манассии, наиболее ярко проявившаяся в религиозной сфере, вызвала глубокое недовольство иудейского жречества, пророческих кругов, да и широких масс населения. К этому времени пророческая проповедь йахвистского монотеизма прочно спаялась с идеей справедливости, так что любое отклонение в сторону чужеземных богов воспринималось в Иудее как покушение не только на религиозные, но и социальные основы общества. Много позже Иеремия (15, 4) будет предрекать суровые кары иудеям за грехи Манассии. Это привело к политическому напряжению, которое царь, видимо, пытался "снять" привычным для царей путем террора. На это намекает сообщение II Книги Царей (21, 16), что Манассия пролил много невинной крови, напоив ею Иерусалим от края до края. Внутренние противоречия, разумеется, ослабляли Иудею; к тому же, ее географическое положение делало эту страну гораздо более доступной для ассирийского войска, чем островной Тир или Египет.
Ни о каких сражениях между иудеями и ассирийцами, ни первые, ни вторые не сообщают. Известно лишь, что ассирийские военачальники захватили Манассию и в оковах привезли его в Вавилон. Там он раскаялся в своих прегрешениях, после чего был возвращен в Иерусалим, где вернулся к почитанию отеческого Бога (II Chron., 33, 10–16). Разумеется, ассирийского царя меньше всего интересовали религиозные проблемы подвластной Иудеи Отказ от финикийских культов был знаком расторжения политического союза с Тиром. Антиассирийский "треугольник", следовательно, распался.
В 671 г. до н. э. Асархаддон вновь двинулся на Египет. По пути он подошел к Тиру, но тирский царь не покорился ему. Тогда Асархаддон оставил часть войска осаждать Тир, а сам с основной армией продолжил египетский поход. Ассирийцы отрезали тирийцев от снабжения пищей и водой. Египтяне терпели поражения и помочь Тиру никак не могли. И Баал сдался. Он не только заплатил дань за все истекшее время, но и отослал в Ассирию своих дочерей с богатым приданым (ANET, р. 291–292). Дочери, вероятно, служили залогом дальнейшей верности Баала (Klengel, 1992, р. 229). После этого был заключен договор, который все же оставлял Тиру не только его автономию, но и значительные привилегии в экономической деятельности (ANET, Suppl., р. 533–534), что, конечно, можно объяснить только ролью Тира в хозяйственной жизни Ближнего Востока.
В этом же году и Арвад пытался проявить непокорность, не пропуская корабли, шедшие в гавани, подчиненные Ассирии. Был ли Арвад тоже в составе антиассирийской коалиции или же арвадский царь Йакинлу попытался таким путем добиться тех же привилегий, какие Асархаддон только что дал Тиру, неизвестно. Но ясно, что Асархаддон, занятый делами в Египте, для подчинения Арвада предпочел применить не военную силу, а дипломатию, которой занялся его наследник Ашшурбанапал. Дело было урегулировано, и Йакинлу остался на престоле, выразив покорность Ассирии (Соловьева, 1987, 147–148).
Поход против Египта в 671 г. был успешным. Асархаддон принял титул царя Верхнего и Нижнего Египта, претендуя даже на власть в Эфиопии. Египет был поставлен под контроль ассирийских чиновников, а непосредственную власть царь передал нескольким правителям, между которыми разделил страну. Но стоило ассирийцам покинуть долину Нила, как там вспыхнуло восстание, и Асархаддону пришлось снова идти туда походом. Однако по пути он умер, оставив трон Ашшурбанапалу. При восшествии на престол последнего все зависимые цари принесли ему дары в знак полной своей покорности. Среди них были еще недавно нелояльные цари Тира, Арвада и Иудеи (ANET, р. 294).
Ашшурбанапалу пришлось снова завоевывать Египет, и он включил в свою армию войска зависимых царей. Неоднократные египетские походы Ашшурбанапала были не особенно удачны. Воспользовавшись этим, вновь пытались освободиться от ассирийской власти Тир и Арвад, восставали присоединенные непосредственно к Ассирии бывшие тирские города Акко и Ушу. Ассирийцам удалось справиться с этими выступлениями в целом, хотя Тир они захватить так и не смогли (ANET, р. 294–300). Но в 655 г. до н. э. Египет окончательно восстанавливает свою независимость.
С середины VII в. до н. э. Ассирия вступает в полосу жестокого политического кризиса (Соловьева, 1987, 142).
Против Aшшурбанапала выступил его правивший в Вавилоне брат Шамаш-шум-укин, который вступил в союз с Эламом. К этому союзу примкнули арабские шейхи, ранее признававшие власть Ассирии, халдеи Приморья, некоторые подчиненные правители Передней Азии. Ашшурбанапалу удалось справиться с коалицией. Вавилон был взят, Шамаш-шум-укин погиб в пламени дворца, подожженного по его же приказу, Элам покорен, халдеи отбиты. На западе ассирийский царь упорно воевал с арабами. Ассирийские источники пестрят рассказами о громких победах царя, заставившего арабских царьков вновь признать его власть (ANET, р. 297–300), хотя на деле они сохранили свою независимость (Dussaud, 1955, 22). Эти события привели к притоку нового депортированного населения в ассирийские провинции Сирии и Палестины (Mitchell, 1991а, 382–383). В частности, сюда были переселены жители Вавилона и Урука из Южной Месопотамии, Элама и его столицы Суз, а также некоторые другие народы (Ezra, 3, 9—10). Характерно, что они опять же были поселены именно в городах. Об их дальнейшей судьбе известно мало; можно думать, что оказавшись в арамейском окружении, они сравнительно быстро арамеизировались, во всяком случае, приблизительно через 200 лет их представители писали письмо арамейскими буквами на арамейском языке.
Хотя Ашшурбанапал и одержал победу, силы Ассирии были подорваны. Египет на юго-западе и Мидия на северо-востоке отложились от Ассирии и стали независимыми. О дальнейших завоеваниях ассирийцы даже не помышляли и сосредоточились на защите оставшихся земель.
Различные внутренние потрясения происходили в подчиненных царствах Передней Азии. В Арваде сыновья царя Йакинлу выступили против собственного отца и обратились за помощью к Ашшурбанапалу. Результатом ассирийского вмешательства стало убийство Йакинлу и возведение на арвадский трон его старшего сына Азибаала. При этом его браться были отвезены к царскому двору, где их и оставили, воздав всяческие почести, то ли чтобы служить заложниками, то ли чтобы не допустить новых дворцовых интриг в Арваде (ANET, р. 296).
В Иудее после долгого царствования умер Манассия, а его сын Амон был убит на втором году своего правления (II Reg., 21, 18–23; II Chr., 33, 20–24). Однако против заговорщиков выступил "народ земли", уничтоживший цареубийц и посадивший на трон восьмилетнего сына Амона Иосию (II Reg., 21, 24; II Chrort, 33, 25). Ни об обстоятельствах, ни о причинах этих драматических событий в Иерусалиме Библия ничего не говорит. Связано ли убийство царя с чисто религиозными разногласиями (Tadmor, 1981, 186; Грант, 1998, 154) или было вызвано политическими причинами (Katzenstein, 1973, 295; Mitchell, 1991а, 382; Амусин, 1993, 73, прим. 60), сказать трудно. В Библии говорится только о возвращении Амона на греховный путь своего отца в начале его правления, и с этим, как будто, связано его убийство. Но, во-первых, в таком случае непонятно, почему убийство грешного царя вызвало такое возмущение в народе, результатом чего стало воцарение праведного Иосии, а во-вторых, мы уже видели, что изменения в культе были внешними проявлениями изменений политических. Если принять как датировку царствования Амона 641/0—640/39 гг. (Weippert, 1988, 581), то обнаруживается временнoе совпадение с окончательным разгромом Элама и новом подчинением арабов (Хинц, 1977, 158; Соловьева, 1987, 143) и одновременно с новым возвышением Египта при Псамметихе I (Katzenstein, 1973, 295; Kitchen, 1996, 19). Трудно отделить события в Иерусалиме от общей политической ситуации. Приблизительно в это же время или немногим раньше против ассирийской власти восстали жители Акко и Ушу, причем не исключено подстрекательство к восстанию со стороны тирского царя (Katzenstein, 1973, 293–294). Выше говорилось, что почитание Манассией ханаанско-финикийских божеств было, вероятнее всего, знаком политического союза между Тиром и Иудеей, а отказ от этого почитания означал превращение Манассии в верного ассирийского подданного. Возможно, что и теперь возвращение к культам, почитаемым в свое время Манассией, стало видимым проявлением изменения в политической ориентации иудейского царя
