***

В общем, я работал с этой книгой уже с полгода. Кое-что перевести удалось, кое-что так и осталось пока что непонятным. Например, с точки зрения Варсонофия, прошлое настоящее и будущее существуют как бы одновременно. Это словно бы просто разные участки одной реки. И таким образом, как он считал, можно проникать в прошлое и изменять какие-то события, которые могут быть причинами событий будущего. Здесь я не понял, были это чисто умозрительные идеи, или же он предлагал нечто конкретное.

Я также понял, что его астрологическая концепция довольно сильно отличается от современной. Например, он вообще не рассматривал какие-либо символические «взаимодействия» планет. Его интересовало только само положение планеты в Зодиаке и, среди прочего, положение относительно неподвижных звезд. Кроме того, ссылаясь на какую-то, видимо, халдейскую систему, он разбивал Зодиак на 72 части, то есть примерно по пять градусов, и при этом каждая такая часть имела самостоятельный символический смысл. Например, двадцать шестая стадия – так он называл эти фрагменты Зодиакального круга – была крайне неблагоприятной. Если в нее попадало Солнце в момент рождения, то такой человек, по его мнению, мог стать лишь разбойником, отцеубийцей или безбожником.

Разумеется, я ко многим утверждениям Варсонофия относился скептически, но, тем не менее, эта работа меня все равно увлекала, и, как я убедился после, он оказался во многом прав.

Я неспешно прогуливался по аллеям парка, размышляя о бурных событиях последних, во многом, довольно странных дней. Внезапно, что-то словно зацепило мой взгляд, я присмотрелся и увидел, что на встречу мне бодрым шагом, чуть ли не вприпрыжку, идет, и при этом загадочно улыбается Зейнаб. Она появилась словно бы ниоткуда, по крайней мере я не заметил, когда и откуда она появилась. Её волосы, цвета спелого каштана, развевались на легком ветру. Одета она была в легкое длинное черное платье без рукавов, усеянное мелкими сиреневыми цветочками клевера.

– Привет! А вот и я! – сообщила она, все также таинственно улыбаясь.

– Как ты меня находишь все время? – я был немало удивлен.

– По запаху, – хихикнула Зейнаб и показала кончик языка.

– По какому еще запаху, что за чушь? – я невольно стал принюхиваться к себе.

– Ничего не чушь! – она в шутку надулась, – Я просто сумела заглянуть в твою душу. Другими словами, я поняла твою суть, твой Белый Тезис, если хочешь знать. И теперь, когда я его вызываю внутри себя, то чувствую определённый запах…и не только, – чуть смутившись добавила она, – Запах, кстати, довольно приятный, хоть и очень необычный…

– Чем же он необычен? – спросил я с некоторой иронией.

– Не знаю, как объяснить… Так, наверное, пахнут цветы где-то на далеких планетах… Я этот запах ни с чем не спутаю уже, это точно… Вот… А когда я его чувствую, то просто иду туда, откуда, как мне кажется, он и доносится. Если я нашла верное направление, то запах становится сильнее, в общем, как-то так. Это непросто, конечно, но со временем навык закрепляется, и разучиться уже невозможно, как нельзя, например, разучиться ездить на велосипеде. Если захочешь, я потом тебя научу.

– То есть, ты меня искала? – удивился я, – Зачем? Я ведь и сам собирался сегодня созвониться с тобой.

– Ни зачем. Просто соскучилась. Можешь себе такое представить? – она взяла меня под руку и так же, как давеча, прислонилась щекой к моему плечу. – Э, да ты не рад, что ли?

В ее тоне послышалась не то насмешка, не то угроза.

– С чего ты взяла? Просто обалдел от неожиданности немного.

– Почему это? Я тебя уже не первый раз так нахожу, – возразила Зейнаб, глядя на меня очень серьезно.

– Да, – согласился я, – но я все равно еще никак не могу к этому привыкнуть.

– Ну, ничего, всему свое время… – она снова потерлась щекой о мое плечо, – Вот, смотри – здесь аллея раздваивается. По какой из дорог нам лучше пойти?

– Все равно, – ответил я, – они сойдутся снова чуть дальше.

– Ничего себе – все равно! Ты всегда так себя ведешь? Неудивительно, что ты в тупике! Ну-ка, расслабься и почувствуй каждую из этих дорожек!

Я повиновался и, постояв несколько секунд, размышляя, наконец сказал:

– Пойдем, пожалуй, по этой, – я указал на аллею, что уходила влево.

– Почему? – настаивала Зейнаб.

– Что значит «почему?» – удивился я, – Она мне показалась почему-то более привлекательной.

– Что значит «привлекательной»? – не унималась моя спутница.

– Не знаю. Ты сказала «почувствовать», я и попытался. Эта дорожка мне показалась не то светлее, не то теплее… не знаю, как это объяснить.

– Ага, понимаю… А почему ты не можешь делать тоже самое, когда принимаешь любое другое решение? – спросила она хитро прищурившись.

– Не знаю. Я пробовал вообще-то, но не был уверен, что этому можно доверять, особенно, когда речь о чем-то важном…

– Тоже понятно. Ну что ж, пошли по левой дорожке, – согласилась она.

Мы шли и мне почему-то было необыкновенно хорошо. То есть гораздо приятнее, чем до того, как я встретил мою подругу. «Наверное, с ней попросту вообще хорошо», – подумал я тогда.

– А что все-таки с тобой стряслось? До нашего знакомства, я имею в виду. Ты никогда не рассказывал. Не хочешь поделиться?

– Да много чего происходило… но ступор начался после того, как я влез в одно дело… Видимо, я не должен был, уж больно там все было как-то необычно что ли… Хотя мне казалось, что попытки помочь человеку избавиться от мучений – это всегда хорошо.

– Вот как? То есть, помочь серийному убийце избежать казни – это правильно по-твоему? – она даже остановилась на секунду и повернулась ко мне лицом.

– Зачем впадать в крайности? Я ведь толкую о более простых вещах. Ну вот, скажем, болеет человек. Почему не помочь, особенно, если понимаешь как…

– И все-таки… куда ты влез, расскажи чуть подробнее. Я вижу, что там мрак какой-то, но деталей почему-то не вижу, а это может быть важно.

– Я был в иной реальности и там спас одного человека от казни… Но это было лет пятьсот назад, если сравнивать с нашим временем…

– Да ты что… – Зейнаб обомлела и даже остановилась. Она, похоже действительно была не на шутку не то удивлена, не то даже перепугана, – Да как же ты мог… Теперь я поняла, почему деталей не видела. Ты же влез в потоки причинности, чуть не на десять порядков выше, чем тебе было дозволено… Господи, как же ты вообще жив-то остался… Ничего себе…

– Может объяснишь популярно, что ты только что сказала? – спросил я, стараясь сохранять спокойствие.

– Ну как тебе сказать… Мир можно иногда себе представлять, как смешение множества потоков. Причем тут и подземные потоки, и реки, и ветра… разные уровни, короче говоря. Понимаешь?

Я кивнул.

– Вот… и обычный человек, как правило может находиться лишь в каком-то одном. Те, кого называют магами иногда управляют пятью-семью… в редких случая – до десяти. Причем, скажем так, «деревенские колдуны» работают с потоками одного уровня, хоть и многими. Некоторые шаманы, тибетские маги могут творить свою магию далеко за пределами даже астрального мира. Хотя, все это, конечно, условности, как, скажем, длинные, средние и короткие волны у радио, понимаешь?

– Понимаю. – ответил я, – ты хочешь сказать, что я каким-то образом оказался на каком-то более высоком уровне, сам того не подозревая? Как это возможно?

– Сложно сказать… Иногда новичкам «везет». Некоторые вдруг начинают истово поститься или медитировать. А первый успех – всегда самый яркий, в любом деле. Но такое, как с тобой и правда редко бывает. То есть, тебе, видимо, «повезло» … Ты постился тогда, кстати?

– Да… десять дней полного голода…. Плюс медитации, ты права… все верно…

– Да уж… заставь кое кого богу молиться… Только давай без обид, ладно? – добавила она поспешно. – А тебе знаки какие-то были перед этим?

– Какие, например? – спросил я.

– Да любые… необычные.