– Да, вы правы, Войцех, и я ждал, когда вы это поймете. Я тоже хочу вступить в вашу организацию.

Повисла пауза. Такого развития событий не ожидал никто.

– Да, и я, кстати, тоже, – добавил Горелов.

– Неожиданно, – выдавил Санчес.

– Все дело в том, что мы с Володей увольняемся. Я по возрасту, у него что-то здоровье подкачивать начало. Люди мы неженатые. Без якорей. А тут и перспективы и можем помочь местному сообществу во многих вопросах. Да и вообще у вас отличная компания.

– Что есть, то есть, – ответил Жак. – Коллектив подобрался хороший.

– А чтобы вы стали мне еще больше доверять я скажу, что мы, в смысле Косбез, выведем всех своих хлопцев. Они уже получили команду о подготовке рапортов на убытие, как только будет объявлено о легализации.

– А, кстати, если Вы так все знаете, какое количество бойцов всего планируется к убытию? – спросил Санчес.

– Около двухсот человек.

– Вместе с Вашими?

– Да. А здесь все будем создавать заново. Кстати, Жак, а можно проговорить вопрос с Виктором о создании фильтрлагеря?

– Я думаю – да.

– Тогда, Володя, нужно нашим коллегам в 34 секторе передать списки сотрудников и помощников.

– Хорошо.

– А как же курирование со стороны Косбеза?

– На первое время, пока мы создадим компанию. Ничего, что я говорю «мы»?

– Ничего, – ответил Мигель. – Я думаю никто не против.

Все присутствующие кивнули.

– Так вот, – продолжил Бельский. – На первое время будет назначен ответственный сотрудник и несколько человек, для взаимодействия с нашей спецслужбой. Обмена информацией и так далее. А если все-таки мы перейдем на государственную форму бытия, то здесь будет создано полноценное подразделение. Но и задачи изменятся.

Глава XXIX. Зачем тринадцатый замок?

– А в чем разница? – спросил Понятовский.

– Разница простая, – пояснил Горелов. – Пока здесь располагается фирма, Косбез контролирует ее с точки зрения отсутствия притязания на власть в состоявшихся государствах. А дальше, когда мы сами станем хотя бы государственным образованием, организация будет защищать новоявленную самостоятельную структуру от внешних посягательств. Все просто.

– То есть, насколько я правильно понял, – уточнил Санчес, – как только здесь появится государственная форма, работы у Косбеза прибавится?

– Да, – ответил Анатолий Павлович. – А вначале основная нагрузка будет лежать на службе безопасности компании. Внешний контроль вводится только в том случае, если местные ребята не справляются.

– Хорошо, во всем этом разберемся дальше, – сменил тему разговора Мигель. – Давайте обсудим Ваши, Анатолий предложения. Как я понимаю, они у Вас есть и их много.

– Вы правильно понимаете. И начнем с простой вещи. Компании, да и в последующем государству необходимо зарабатывать деньги.

– С этим трудно поспорить, – отметил Голанич.

– Запасов золота, – продолжил Бельский, – я имею в виду самородного, которое не нужно добывать, хватит еще на двадцать лет безбедного существования. А что потом?

– И что мы можем производить такого, о чем другие планеты будут мечтать? – уточнил Санчес.

– Нужно посмотреть транспортную сферу, хотя после выхода на рынок Барлока с его вертолетами здесь трудно придумать что-либо конкурирующее. Другой вариант – вооружение. В данном случае можно поискать нишу, которую еще никто не занял. Заодно обеспечить себя системами, аналогов которым нет.

– Но ведь производство вооружения – это все равно, что производить смерть. Кроме того, если создать ЧВК, так мы вообще станем агрессорами, – продолжил диалог Мигель.

Анатолий Павлович осмотрел комнату, затем встал и подошел к одной из книжных полок. Взял с нее коробку с игрой «Замки»:

– Вот простой пример про агрессию. У вас европейский вариант игры. Рыцари-драконы. У меня на базе такая же, но японский вариант. Самураи-драконы. Но не в этом суть. Кто здесь является агрессором? Благородные рыцари? Смелые самураи? Или эти ненасытные, злобные драконы?

Все молчали. Вопрос их поставил в тупик.

– А агрессором может стать любой из них. Все зависит от ситуации. При этом вторая сторона является жертвой, как бы вы к ней ни относились. Но есть еще третий игрок – деньги. А вот они не могут быть агрессором. Однако на них можно купить и рыцарей, и самураев, и драконов. Их можно поменять на большие деньги. На крайний случай откупиться от агрессора. Но сами они напасть не могут.

– Так что из этого следует? – спросил Санчес. – Каждая военная организация может выступать в разных ролях? А все регулируют деньги?

– Ну, примерно так. Есть правила игры. И если их изучать внимательно, то всегда можно найти плюсы и в том, что вы не хотите делать. Если ставить цель, то нужно к ней идти, или не стоит цель ставить вообще.

– Да, вы правы, – ответил Мигель. – Тот контингент, который я подобрал, годится только для военной компании. А кем они буду защитниками или агрессорами – решать не мне, а заказчику. Но есть еще одна вещь – бойцы будут гибнуть, калечиться.

– На это я отвечу одно. На войне солдаты делятся на две категории – статисты и мемуаристы. Статисты – это те, кто гибнет в боях, умирает в госпиталях, не возвращается из плена. Они создают статистику. Общие, прямые, косвенные потери. Но благодаря им у остальных развивается ненависть к врагу и желание его уничтожать. Другая категория – мемуаристы, это те, кто выживает, чтобы потом рассказать о том, как это было, написать воспоминания, воспитывать подрастающее поколение, просто этим гордиться с группой единомышленников, например, в пивной.

– Так-то оно так, – возразил Санчес, – однако не все хотят стать статистами.

– Я согласен. И здесь бойцов нужно разделить тоже на две категории – призывники и профессионалы. Призывникам не обязательно все это рассказывать. Он должен знать, что Родина в опасности и где находится враг. А вот профи… С ними сложнее – они должны представлять кто такие статисты и мемуаристы. А то ведь как бывает. Поступит мальчик в военное училище, выучится, окончит, станет офицером, а тут война. А он не готов стать статистом. Просто морально не готов. И начинается дезертирство, самострелы, сдача в плен. Притом, если дезертировал призывник, без разницы солдат, офицер, главное статус. Это недоработка командира. Он не вдохновил. Другое дело – профессионал. Если он испугался и решил удалиться с передовой таким образом, то это недоработка всей системы.

– А если мы говорим, что у нас будут профессионалы, то мы должны им заранее всем сказать, что может с ними быть, – продолжил Крафт.