– Но при этом не испугать, а воодушевить на действия, – добавил Мунгалес.

– Хорошо, что Вы это поняли, – сказал Бельский, положил коробку на полку и сел на стул. – А вот еще одно интересное свойство игры. Про него мало кто задумывается. Почему замков 13?

– Наверное, потому что их так удобно было расставить на поле, – ответил за всех Ремю.

– Интересная мысль, но немного не так, – Бельский нагнулся чуть вперед – При любом раскладе один человек всегда лидер. Именно тот, кто владеет тринадцатым замком. И это не обязательно центральный замок. В общей сумме он тринадцатый.

– Я понимаю куда Вы клоните, – чуть задумавшись сказал Фердинанд. – Нам нужно найти этот 13 замок, тогда мы получим определенное преимущество.

– Именно! – звонко ответил Анатолий Павлович. – А здесь стоит подумать, что это будет.

– Но есть одно большое «НО!», – произнес Жак. – Если мы уходим под покровительство Барлока, мы не сможем выпускать вооружение. Об этом сказано в местной конституции.

– Все правильно, – Бельский указал пальцем в сторону Ремю. – Но вы забываете, что казачество получает автономию, в том числе и относительно действия отдельных статей конституции метрополии. Я не думаю, что Ваш друг будет сильно против такой поправки.

– Это точно, – подтвердил Жак.

– Тогда, если можно, последний вопрос, – обратился к Бельскому Понятовский. – Чисто уточнить, чтобы потом не было предпосылок к недопониманию.

– Да, да мы с Владимиром готовы ответить на любой.

– Я слышал, что у вас в организации, как в прочем и у всех силовиков, не очень приветствуется последующая работа на курируемом объекте.

– Вы правы, – подтвердил Бельский. – Однако формально мы ничего не нарушаем. Мёбиус переходит под управление компании Жака и юрисдикцию Барлока. А это даже не наш сектор. Ну а, кроме того, мое руководство не возражает относительно нашей последующей работы. Как раз это является основным критерием при оценке наших действий.

– Тогда вопросов больше нет, – согласился Понятовский.

– Зато есть очень принеприятнейшая информация у меня, – в голосе Анатолия Павловича вновь зазвучали стальные нотки. – Вы знаете, что один из двух исламских батальонов – авархи?

Повисла тишина. Эти слова вызвали эффект вакуумной бомбы. Первым вышел из ступора Понятовский:

– Они точно здесь?

– Да, – ответил Горелов, – и их целый батальон. С чем контейнер был отправлен на грунт утром в расположение батальона Фарида?

– Со всяким барахлом от спонсоров, – сказал ничего не подозревающий Ремю.

– А кто знает, что такое «триниткань»? – продолжил задавать вопросы Владимир Петрович.

Ответа никто не знал, только Мунгалес, немного подумав ответил:

– По-моему из нее авархи шьют себе форму, но что это, я не знаю.

– Тогда поясню, – в разговор вступил Бельский. – Триниткань плетется из нитки, представляющей собой взрывчатое вещество. На такой форме пуговицы играют роль детонаторов. То есть боец, одетый в камуфляж от авархов, – потенциальная бомба. Отличить такую одежду можно по внутренней стороне. Она некрашеная, светло-серого цвета.

– И я туда отправил целый контейнер этого самого? – с ужасом в голосе проговорил Жак.

– Примерно так, – подтвердил догадку Бельский. – У вас сил, чтобы его уничтожить нет. Потому я позволил себе пригласить специалистов по искоренению этой заразы. Корабли с десантом сейчас на дальней орбите. Ждут сигнала. После поимки всех шести фигурантов я передаю бразды правления Вам, генерал, – Анатолий Павлович обратился к Фердинанду. – Планируйте операцию. Из Ваших войск, которые не стоит задействовать в мероприятии – оба мусульманских батальона, иудеи и батальон Крикуна. Остальные можно поставить в оцепление, например. А дальше по своему усмотрению. Но сейчас главное – не спугнуть авархов. Потому брать Фарида аккуратно.

– Хорошо, – Мунгалес снова становился нормальным общевойсковым генералом.

– Вот, в принципе, все что я хотел вам сказать, – закончил совещание Анатолий Павлович. – Я предлагаю следующий вариант развития событий: через неделю мы с Володей отправляемся в отпуск. Прилетим сюда и обсудим организационные вопросы. В том числе название будущей организации. Кстати, как у местных называется эта большая река на юге континента?

– Дина, – ответил Санчес.

– А что? Звучит неплохо, – подхватил Крафт, – «Динское казачество».

– Как вариант, – продолжил Бельский и поднялся со стула, за ним поднялись все остальные. – У нас до начала операции осталось несколько часов. Развод, я думаю, стоит провести позже. А пока, у меня есть давняя мечта: посидеть на каком-нибудь водоеме с удочкой. На том великолепном озере, на восток от штаба, водится что-нибудь?

– На Зеркальном? – уточнил Санчес и указал рукой в сторону водоема. – Это у нас Михаил спец. У него даже удочки есть.

– Для точности – удочка и спиннинг, – ответил Голанич. – Сходим покидаем. Я только Жака отправлю. Подождите тогда меня на крыльце.

– Тогда как решили, – выдал указание Мигель. – Льюис и Мун…, извини Фердинанд берите машину и вперед ловить Крикуна и Горидзе. Дальше, Войцех. «Барселона» в твоем распоряжении, люди ждут. Если что разрешаю пристрелить тех, кто будет сопротивляться или попытается бежать. Жак, заканчивай все дела. В первую очередь привези ремонтный комплекс и подай заявку на планету. Я буду писать тронную речь, а Михаил – развлекать гостей.

Затем он обратился к Бельскому:

– Когда прибудут войска?

– Как только будут задержаны все шесть фигурантов.

Компаньоны, за исключением Мигеля вышли на крыльцо штаба. В креслах веранды сидели Ричард с сербами. Бойцы поднялись. Понятовский призывно махнул рукой и повел свою боевую группу за дом на стоянку кораблей. Мунгалес и Крафт направились к уазику.

Ремю попрощался с оставшимися на крыльце.

– Ну, я сейчас, – сказал Голанич и пошел с Жаком следом за Войцехом.

Из здания вышел Санчес:

– Спасибо вам, что прочистили мне мозги. Весь налет романтики как рукой сняло.

– Работа такая, – ответил Бельский. – Знаете, Мигель, мне нравится ваша компания в первую очередь тем, что вы не пытаетесь переть наглым буром, а всегда готовы к сотрудничеству. Ведь Вы могли бы вполне спокойно не пустить меня сюда, сказать, что сами разберетесь. Может даже разобраться, пусть с большими потерями, но разобраться.

– У меня есть один, как я считаю, недостаток, переходящий в добродетель, я доверяю людям. Иногда это меня било по голове, а иногда и помогало.