Суртаз возвращается, и я вижу, что он снял и вторую перчатку. Снова остановившись перед моим креслом, наставник поглаживает маску в области подбородка и едва заметно поворачивает голову — будто бы задумчиво что-то ищет. Наконец, он вытягивает вперед правую руку и поворачивает ее ладонью вверх. Резко, властно дергает кончиками пальцами, будто будто приманивая к себе кого-то невидимого.

Впрочем, почему невидимого-то? Этому молчаливому приказу подчиняются мои кости. Шейные позвонки взмывают вверх, останавливаются на уровне вытянутой руки и соединяются в начало позвоночного столба. К ним присоединяются грудные, поясничные, крестец и копчик. Теперь Суртаз вытягивает вперед и левую руку. Комната медленно плывет, а затем и вовсе переворачивается так, что я смотрю точно в потолок. Не знаю, лежит ли при этом мой череп на ладони Первого Некроманта, но он что-то тихо произносит, и резкая боль в затылке знаменует появление у меня позвоночника.

— Дальше — сама.

Я чувствую, как накопленная энергия потоком устремляется по новообретенным костям, и спешу направить ее в нужное русло — чтобы поддержать себя в воздухе. Это непросто — вес, рост и баланс отличаются от привычных мне, но я справляюсь. А затем делаю то, что Альд называл «зовом кости». Заклинание левитации, довеском к которому было четкое представление того, какая именно косточка нужна. Учитывая то, что мои ноги то и дело норовили осыпаться еще на заставе незадолго до отбытия в столицу, я неплохо знала, как это делается.

Так, ребро за ребром, собираю грудную клетку. Она серьезно повреждена, в левой части зияет здоровенный пролом — из всех осколков удалось присоединить лишь смежные с грудиной и позвоночником части. Та же судьба и у ключицы, лопатки и плечевой кости слева — у меня с трудом получается создать связь между самыми крупными обломками. Из-за этого левая половина моего тела скорее зеленая, чем белесая — так много магических связок понадобилось, чтобы держать все это добро хоть в сколько-то похожей на нормальное тело кучке.

Суртаз молча наблюдает за тем, как я медленно восстанавливаю свой облик.

За то время, пока я собираюсь, он уже успел натянуть перчатки обратно, но при этом ни единым жестом не показывает нетерпения или недовольства моей медлительностью. Наоборот — сидя в своем кресле и расслабленно откинувшись на спинку, он, кажется, с интересом наблюдает за происходящим.

А я запоздало осознаю, что не ощущаю того разрушительного давления ауры, которое привело к таким повреждениям моих костей. Помощь в восстановлении настолько энергозатратна для него? Или Первый Некромант сейчас вообще занят чем-то другим, а не наблюдает за мной? Или это я из него вытянула много сил, и теперь…

— Как ощущения? — внезапно спрашивает Суртаз.

— Эм-м-м… Странные.

Интересно, не читает ли он мои мысли, случаем? И, пожалуй, я поторопилась с выводами относительно того, что наставник куда-то потратил энергию. Она все еще ощущается — в его голосе и свечении ауры. Но кости не трещат и мне не больно. Что изменилось?

— В чем странность?

— Я… не чувствую вашу силу, учитель, — честно признаюсь я. — Точнее, я ее осознаю, вижу по ауре, но… Мне почему-то не больно, как было до этого. И кости не трещат.

— Что ж… Хорошо, если так, — в голосе Первого Некроманта я слышу едва уловимую нотку задумчивости. — Значит, подключение прошло удачно.

— Подключение?

— Долго объяснять. Когда-нибудь, возможно, я расскажу тебе более обстоятельно об этом… — Суртаз на пару секунд замолкает. — Но сейчас тебе достаточно знать, что моя магическая природа отличается от твоей. Ты черпаешь силы извне, пользуясь энергией, которую дает тебе окружающий мир. Я в этом не нуждаюсь.

Я чувствую, как отвисает моя челюсть, и с щелчком сцепляю зубы обратно. А еще — теряю контроль над созданием связок для тазовых костей, из-за чего они частично осыпаются, и их приходится собирать заново.

— Получается… Благодаря этому вы смогли выжить в Среднемирье, так? — осторожно интересуюсь я.

— Да, — Первый Некромант легонько кивает. — В Срединном Мире нет свободно разлитой магической энергии, к которой привыкла ты и тебе подобные. Поэтому, без подпитки от тех же артефактов, вы быстро истощаетесь. Я же — сам себе источник энергии, и это — причина испытываемых тобой неудобств.

— Но… Что изменилось сейчас? — мысль о том, что ответ очевиден, крутилась на границе моего разума. Но усталость и сосредоточение на восстановлении собственного таза не давали мне ее поймать.

— То, что ты теперь… Хм… Можно сказать, перестала быть врагом. А в ситуации, когда я сочту это целесообразным, вообще сможешь черпать мою энергию.

Хорошо, что к этому моменту я окончила сбор собственных костей, а к восстановлению ног еще не приступила.

— Это… для чего? — осторожно интересуюсь я, мысленно перебирая варианты, с чего это вдруг меня удостоили такой чести.

— Для великих свершений, конечно же, — в голосе Суртаза я слышу усмешку. — Ты неплохо перенесла подпитку, и мне теперь интересно, что из этого выйдет.

Что ж, если это какой-то его опыт, то я совершенно этим не удивлена. Альд упоминал, что любопытство — ярко выраженная черта характера Первого Некроманта. Сам же Суртаз тем временем выпрямляется в кресле и чуть склоняет голову к плечу, будто бы к чему-то прислушиваясь.

— Так, бессмертные жрецы в сборе. Одевайся и будь готова выполнять мои указания.

— Но ноги…

— На данный момент чужие кости тебе без надобности.

— То есть, вы не будете дожидаться заката?

— Нет. Не вижу смысла оттягивать неизбежное.

Интересно, что именно подразумевается под неизбежным? Но этот вопрос я оставляю при себе и молча подчиняюсь. Восстановленное тело слушается неохотно, но это все равно лучше, чем одна лишь черепушка в моем распоряжении. Стянув с кресла мантию, я накидываю ее на плечи и осторожно опускаюсь на мягкое сидение. Все-таки, сидеть без ног не очень удобно, приходится постоянно балансировать.

Капюшон, прижатый костяной короной и закрывающий голову Суртаза, чуть колышется, будто Первый Некромант слегка покачивает головой из стороны в сторону.

А мой взгляд тем временем цепляется за кости Килира на полу. Может, затолкать их под кресло? Ну, некрасиво же как-то…

Но от этих размышлений меня отвлекает потрескивание портала — не такое громкое, как во время моего появления здесь.

Все-таки, видимо, звук действительно зависит от настроек телепорта. Понятия не имею, зачем мне это знание, но пусть будет.

А личи тем временем степенно влетали в Зал Совета один за другим.

Я выпрямляю спину, стараясь казаться внушительнее. Вместо этого меня клонит в сторону, и приходится сосредоточиться не на внушительности, а на удерживании равновесия.

Теперь стала понятнее причина моей неловкости. Полученная от Суртаза энергия вела себя чуть иначе, чем обычная: она охотнее удерживалась в теле, не стремясь тут же его покинуть, но и направлять ее было куда сложнее. Впрочем, по мере расходования, она замещалась привычной энергией окружающего пространства, и странное ощущение тяжести в костях постепенно сходило на нет.

Отвлекшись от внутренних ощущений, я переключаюсь на происходящее вокруг. Судя по размеру толпы в другом конце зала, все личи уже прошли через портал. То ли почтительно, то ли настороженно замерев, они парят в воздухе и смотрят на Суртаза.

А Суртаз — на них.

В этой игре в гляделки проходит одна минута. Другая. Третья… Пятая уже кажется вечностью

Краем взгляда я наблюдаю за Первым Некромантом — он абсолютно неподвижен. Наверное, мне тоже надо бы изображать из себя статую, но именно сейчас почему-то отчаянно хочется пошевелиться. Хотя, казалось бы, моему телу этого и не нужно, но во мне то ли проснулся ли дух противоречия, то ли просто возникло желание как-то разрядить обстановку…

Но жрецы не выдерживают первыми. Примерно на пятнадцатой минуте по моим прикидкам.

Из замершей вдоль ровной стены толпы вперед выдвигается одинокая фигура. Это снова та самая жрица, которую я видела на свадьбе Мэба и Линс — единственная из своих сородичей, видевшая Суртаза повторно. Возможно, это и стало решающим фактором, мол не так страшно, что ли.