– Мам, что-то случилось? – не выдержала Мирам.

– О, нет! Все хорошо, – тут же отмахнулась Фий-Этт. – Мы должны с тобой обсудить некоторые, так сказать, ритуальные вопросы, связанные с нашим родом.

– Ты о чем? – еще больше заволновалась Мирам.

– Отец ведь объяснял тебе, в чем разница между колдовством и ворожбой? – наконец, начала Фий-Этт.

– Да…

– Значит, ты понимаешь, чем отличается колдун от мага?

Мирам замедленно кивнула.

– А ты знаешь, откуда колдун черпает свою силу?

Девушка в задумчивости нахмурилась, пытаясь понять, зачем мать задает ей такие элементарные вопросы.

– Колдун использует стихийные силы…

– Не только.

– И силу жизненной энергии, – добавила Мирам.

– Ты понимаешь, что это означает? – не желая говорить в лоб, вновь спросила Фий-Этт.

Но Мирам молчала.

– Есть очень старый закон, – поняв, что дочь все же не осознает всей картины, сказала Фий-Этт. – Раз в десять лет судьба приводит к колдуну человека, которому не место в мире живых. Чаще всего это преступник, возможно, даже убийца. Иногда, это человек, которого ждет тяжелая неминуемая смерть. Жизненная сила такого человека, согласно закону, переходит к колдуну. Он забирает ее.

– А разве колдун черпает силу не из природы?… – осторожно спросила Мирам, уже предчувствуя ответ.

– И из природы тоже, с помощью силовой медитации, но это очень долгий процесс…

– Убить человека – быстрее? – с ноткой вызова в голосе перебила Мирам.

– Да, ты права, по факту, это убийство, – согласилась Фий-Этт и, запрокинув назад голову, устремила взгляд в потолок. – Но, в жизни есть закон равновесия. И колдун никогда не заберет жизнь человека, который этого не заслужил.

– И что? Каждые десять лет отец кого-то убивает? – она еле заметно вздрогнула при этих словах. – Неужели не бывает иначе?…

Фий-Этт мягко улыбнулась, вновь обратив взгляд на дочь.

– Бывает. Когда-то, очень-очень давно, твой отец должен был убить меня. Но вместо этого, оставил в замке и стал учить.

– И что же? Ты тогда заслуживала смерти?

– Нет, просто меня тоже к нему привела судьба. А твой отец очень хорошо умеет слышать ее голос.

– Зачем ты мне это говоришь сейчас?

– Пятого числа осени, в замке будет большой совет и судьба вновь приведет кого-то к нему. Я хочу, чтобы ты была готова и понимала, что это лишь еще один магический ритуал.

Мирам кивнула, но смолчала. Она молчала долго, не решаясь поднять на мать взгляд. Почувствовав, какой именно вопрос вертится на языке у дочери, Фий-Этт встала и, подойдя к ней, нежно взяла ее руку в свои ладони.

– Я тоже колдунья, как и твой отец, я тоже дважды прошла через этот ритуал. Но это ничего не значит.

– А мне? Мне придется когда-нибудь пройти через это? – голос ее предательски дрогнул.

– У каждого колдуна есть только один преемник. У твоего отца есть я. И пока он жив, мне нет нужды искать преемника для себя, – она постаралась как можно мягче улыбнуться дочери. – А твой отец, слава богам, очень сильный колдун. И еще не рожден тот маг, который смог бы его победить.

Мирам надрывно вздохнула и уткнулась в живот матери.

– И почему я не родилась в обычной семье? – тоскливо простонала она.

– О! Ты умерла бы там от скуки! – рассмеявшись, воскликнула Фий-Этт.

***

Еще час назад, пробираясь через бурелом и колючие заросли, Кай проклинал лес с его узкими пешими тропками, по которым он решил срезать путь. Теперь же, изнывая под беспощадными лучами безжалостного солнца, он с тоской вспоминал тенистую лесную прохладу. И уже не жалко было ни порванного плаща, ни исцарапанных рук. И только возвышающиеся впереди шпили на высоких смотровых башнях Черного орла внушали надежду на скорый отдых.

Кай натянул поводья, останавливая лошадь, и огляделся. Где-то в стороне отчетливо слышалось манящее журчание воды. Спешившись, он взял лошадь под уздцы и подошел к зарослям высокого кустарника в стороне от дороги и руками раздвинул ветви. Взору его открылся небольшой каменистый склон, с крохотным прудиком в основании, а наверху, прорезая серые каменные глыбы, пульсировал родник. Серебряные струи, рассеиваясь сквозь камни, бежали вниз, наполняя своими водами заросший по одному краю камышом водоем.

Отпустив лошадь, Кай жадно приник губами к воде, потом зачерпнул горстями воду и брызнул на лицо. Живительная прохлада не сотворила чудес, но все же ощутимо освежила сгоревшую за день на солнце кожу. Лошадь неспешно зашла в пруд по колена и, опустив морду в воду все пила-пила, пока резкий звенящий звук, на миг оглушивший округу, ни заставил ее тревожно вздрогнуть. Встрепенулся и было прилегший в сочную зеленую траву Кай. Звук, похожий на разбившееся в дребезги стекло, донесся из-за пригорка, откуда-то совсем близко, за самым ручьем.

Не поднимаясь на ноги, он, стараясь не шуметь, прополз вверх по течению родника и осторожно выглянул из-за холма. Чуть поодаль, на равнине, спиной к Каю, стояла девушка с длинными пшенично-золотыми волосами, пышной копной спускавшимися до самого пояса. Возле ее ног бесформенной горой лежала быстро таящая на солнце куча ледяных осколков. Но, неожиданно, будто почувствовав незваного гостя, девушка обернулась, мгновенно вскинула правую руку и Кая ослепила резкая вспышка. Он вскочил на ноги, но тут же кубарем покатился вперед с холма, а когда в следующий момент открыл глаза, девушка все также стояла на месте, но он сам лежал у ее ног, окруженный невероятным хрустальным куполом, источавшем не просто прохладу, но ледяной холод.

– Кто ты?! – с вызовом спросила девушка, не опуская правой воздетой вверх руки.

Кай осторожно поднялся и протянул руку к хрустальной поверхности купола. Но стоило ему дотронуться до нее, руку тут же обожгло лютым морозом.

– Кто ты?! – еще звонче, уже явно взволнованно, взвизгнула она.

– Успокойтесь, – Кай примирительно поднял обе руки, – я простой путник. Остановился у ручья, напоить лошадь, и услышал шум.

– Кто ты? – тише, но все также упрямо повторила свой вопрос она.

– Я уже сказал, я путник, еду в Черный орел на заработки, – спокойно ответил Кай уже изрядно замерзая в неожиданном ледяном плену.

– Твое лицо кажется мне знакомым, – подозрительно прищурилась девушка, медленно опуская руку.

– Да, – согласился он, уже давно узнав в девушке дочь лорда Монрата. – Каюсь, именно я не так давно стал причиной вашего падения с лошади. Но я готов еще раз принести свои извинения, ни тогда ни сейчас я ни коим образом не желал вам навредить.

Девушка, казалось, ничего не сделала, но хрустальная тюрьма вокруг Кая, тонко звякнув, рассыпалась на тысячи осколков.

– Благодарю, – дружелюбно улыбнулся Кай, стряхивая с себя тончайшие быстро таящие льдинки. – Ваше заклятие весьма бодрит.

– Прости, – ответила она, – это от неожиданности… я испугалась…

– Что вы?! – удивился Кай. – Разве могут быть у вас причины для страха? Вы, судя по всему, весьма искусны в магических науках.

Девушка явно смутилась и отошла в сторону, где в невысокой траве лежала небольшая холщовая сумка.

– Я не так исильна, как может показаться, – буркнула она, спешно запихивая в сумку разбросанные по траве книги и свитки.

– Вы себя явно недооцениваете, – уверенно возразил Кай. – К тому же, даже, если допустить, что вы не сможете за себя постоять, вам вряд ли есть причина беспокоиться при таком отце, как ваш.

Девушка замерла, и резко вскинула на Кая удивленный взгляд.

– Будучи в Черном орле уже не в первый раз, трудно не узнать леди Мирам, дочь лорда Монрата, – пояснил Кай.

– В таком случае, – она подняла с травы большой шерстяной платок, на котором видимо совсем недавно сидела и также начала суетно запихивать его в сумку, – ты должен понимать, что тебе не стоит искать общения со мной.

Она отвернулась, чтобы уйти, но быстрый возглас Кая ее остановил:

– А что? Дочерям лордов запрещается общаться с простыми смертными?

Мирам обернулась и изучающе посмотрела на уверенного в себе, немного нагловатого парня. Нет, отец никогда не запрещал ей общаться с людьми из селения, но лишь потому, что и в само селение ей особо выходить не разрешалось. И что говорить про сегодняшний день, когда она в очередной раз сбежала из замка, хоть и с молчаливого согласия Брута, променявшего лишний час обучения своей подопечной на душевную беседу с Мартой.