Позже я получил нагоняй от SOTF за то, что сделал это, передав управление самолетом другому подразделению. Когда раздался телефонный звонок в ТОЦ и Энди рассказал мне, что было сказано, я не выдержал и начал кричать.

— Мне насрать, что они хотят сказать. Мы уже вернулись в тыл, и там все еще были солдаты, которым угрожала опасность. Их здесь нет, они ни хрена не понимают, что здесь происходит. SOTF могут идти на хер.

Энди позволил мне выговориться, но не собирался отдавать мне телефон. Он проделал хорошую работу, вежливо переведя мою тираду во что-то такое, за что меня не понизили бы в звании до младшего капрала.

Последний человек вернулся в ПОБ «Тодд», что ознаменовало окончание операции «Своевременный удар». Силы талибов в Данех Пасабе были практически уничтожены, и немногие оставшиеся бойцы собрались вместе в поисках защиты где-то рядом с Двухэтажным зданием, которое теперь представляло собой не более чем огромную воронку из земляных кирпичей, небольших горящих костров и обломков - они оказались в ловушке у реки Мургаб, и им некуда было деться.

Они в страхе прижались друг к другу, не желая двигаться, не желая подвергаться риску быть застреленными или испаренными бомбой. Сидя в темной комнате, возможно, они все еще цеплялись за надежду, что мулла Джайлан придет с подкреплением, как он и обещал.

У них не было выбора.

Они были заключены в тюрьму без стен, в тюрьму обстоятельств.

Единственное, что ждало их за пределами их убежища — если они решат продолжать сражаться — это смерть. Они легко могли бы сложить оружие и уйти из деревни.

Но они этого не сделали.

Никто не верит, что их жизнь закончится каким-то причудливым или трагическим образом. Но в Афганистане концовки имеют обыкновение происходить самым неожиданным образом. Случайно утонувший в реке, расстрелянный одним из своих собственных самолетов, два человека, в разное время пораженные пулей в каску... Один остается в живых, а другой умирает — неожиданно и часто в ситуациях, которые можно было предотвратить. Но, в конце концов, мы остаемся только с болью от реальности всего этого.

Небольшая горстка оставшихся бойцов была прикована к месту страхом, невежеством и идеологией.

Тридцать часов.

Тридцать часов на отдых и перегруппировку коммандос.

После этого мы собирались вернуться и направиться прямо в центр деревни.

Любому, кто остался в Данех Пасабе, все еще цепляясь за свое оружие, пришлось бы сражаться со всеми наземными штурмовыми силами.

Эта глава о контроле талибов над Бала-Мургабом приближалась к завершающему пункту.

Глава 20. Вся королевская рать

Утро

8 апреля 2010 года

ПОБ «Тодд»

Бала Мургаб

Члены команды и коммандос провели предыдущий день, восстанавливаясь и наслаждаясь с трудом заработанным отдыхом. Единственное, что мы могли сделать, это дождаться поступающих разведданных, которые обрисовали бы нам более полную картину ущерба, нанесенного в Данех Пасаб. Сообщения со всего региона начали поступать почти сразу же после того, как наземные штурмовые силы покинули этот район. Полковник Нордин получал звонок за звонком от своих источников в долине и прилегающих районах.

Боевики движения «Талибан» были полностью застигнуты врасплох и шокированы численностью наших наземных сил. Они не могли понять, как мы смогли проникнуть в деревню с юга, и были убеждены, что мы ночью спустились с парашютами на южную оконечность Данех Пасаб. Это был единственный мыслимый для талибов способ представить, как такое количество войск смогло проникнуть за их оборону.

Число погибших неуклонно росло. В ходе операции было убито более тридцати боевиков, а почти все остальные были тяжело ранены или пропали без вести. Сообщения также подтвердили, что несколько человек, примерно четыре или пять бойцов, все еще находились в ловушке в деревне, слишком напуганные, чтобы двигаться. Командир ячейки мулла Джайлан покинул деревню вскоре после того, как раздались первые выстрелы, пообещав вернуться с новыми бойцами, а остальным приказал оставаться и сражаться.

Он так и не вернулся. И поползли слухи о его дезертирстве.

Карлик, мулла Муслим, также исчез с поля боя и, как предполагалось, все еще был жив. Мы знали, что если бы кто-то его уровня (без каламбура) был убит или пропал без вести, слух распространился бы быстро.

Что касается Стрелка, чья умелая стрельба едва не убила нескольких операторов на хребте, то до сих пор не было известно, мертв ли он. Было почти невозможно получить информацию о нем, потому что мы не знали его имени, а талибы никогда не упоминали о его меткой стрельбе при общении. Вполне возможно, что он был одним из последних выживших, также цеплявшимся за надежду, что мулла Джайлан вернется с подкреплением. Стрелок не был тупицей; он должен был знать, что, когда бомбы начнут падать, самое безопасное место будет находиться вдали от их обычных мест дислокации. Он мог бы легко уклониться от авиаударов, все еще приказывая другим удерживать свои позиции и вынести последующую участь.

Неистовые телефонные звонки и радиовызовы, исходящие из Данех Пасаб, постепенно сокращались, в конце концов прекратившись после того, как начали садиться батарейки устройств. Немногие оставшиеся в живых пытались отчитаться за всех, кто находился в деревне во время налета. Некоторые группы боевиков были полностью уничтожены, тела остались там, где они упали, другие пропали без вести или просто исчезли — либо испарились, либо погребены под землей или раздавлены рухнувшими зданиями.

Так много смертей и насилия. Последствия операции отразились на всем регионе, поскольку лидеры «Талибана» собирались объявить о начале весеннего наступления. Было ясно, что ситуация в долине Бала-Мургаб резко изменилась за последние сорок восемь часов. Талибы BMG были не в том положении, чтобы начинать какое-либо наступление; они просто боролись за выживание.

Их власть над долиной практически исчезла.

Их командные цепочки были нарушены, большое количество их бойцов погибло, а моральный дух во всех рядах был подавлен.

Они были не в том положении, чтобы что-то делать.

В ПОБ «Тодд» коммандос продолжали восстанавливать самообладание и оплакивать своих павших братьев, но бой еще не был закончен. Операция «Своевременный удар», возможно, и закончилась, но все еще требовалось много работы и боевых действий. А пока коммандос должны были отдыхать, перевооружаться и снова готовиться к бою. Наземная штурмовая группа возвращалась в Данех Пасаб, чтобы провести оценку ущерба в Двухэтажном здании и в Dick Building.

Уже разрабатывались планы 82-й воздушно-десантной дивизии по созданию нового форпоста в деревне. Операторы и коммандос отвечали за зачистку всех оставшихся талибов, давая десантникам Зака передышку, чтобы выбрать подходящее место где-нибудь рядом с Кладбищенским холмом.

Освобождение Данех Пасаб было только половиной дела, наличие кого-то на месте, кто мог бы ее удержать, было другой задачей.

— Я на связи, если понадоблюсь - сказал я Юрию, когда наземные силы на своих квадроциклах выехали с парковки и направились прямиком к Нью-Бридж-роуд.

Утреннее солнце было жарким. К 10.00 оно уже поджаривал долину под тонким слоем облаков. В районе не было воздушных сил на боевом дежурстве, но мы могли бы легко вызвать их к нам, если бы это было необходимо. Да, они собирались вернуться в деревню, чтобы провести осмотр этого района — точно так, как Фил проинформировал SOTF. Но все знали, что осталось несколько бойцов, и мы втайне надеялись, что в них еще осталось немного сил для борьбы. Их льготный период истек, осознавали они это или нет. Если бы они решаться открыть огонь по наземным силам, то будут пожинать последствия.

Фил, не теряя времени, повел своих людей в северную часть Данех Пасаб. Они воспользовались узкой дорогой (Треугольная дорога), ответвляющейся от Кольцевой дороги, и направились прямо к Двухэтажному зданию. Дорога слегка изгибалась, направляясь на юг, и в конце концов превратилась в Мейн-стрит, выходящую из южной оконечности деревни. Машины GMV были слишком широкими и не могли следовать за наземными войсками по узкому переулку. Это оставило машины Энди и Кинжала 22 на Кольцевой дороге, где они продолжили движение на юг.