Любой, кто пережил атаку непрямой наводкой, скажет вам, что это невесело. Это игра в кости. Вы никогда не знаете, когда это произойдет; попадут в вас, либо промахнутся, и вы никак не можете на это повлиять.

Это чувство беспомощности и стресса. Это никому не нравится.

Пока Дэнни старался определить координаты точки обстрела, над ПОБ просвистела еще одна ракета. Эта летел долго и приземлился в деревне к северу от нас. Посмотрев на направление, в котором летели ракеты, и куда они попадали, нам не потребовалось много времени, чтобы понять, что талибы использовали большую башню с радиоантенной на вершине холма к западу от нас в качестве ориентира для прицеливания.

Башня была огромной, и ее можно было увидеть из любой точки долины, поскольку она стояла на вершине пятисотфутового холма. ПОБ «Тодд» был не более чем большой неподвижной мишенью для талибов и их арсенала поставляемых из Китая ракет.

Радиопереговоры с треском раздавались из маленького динамика, который стоял у меня на самодельной полке над рабочим местом. Прошло пять минут, потом пятнадцать, потом тридцать. Больше никаких ракет не запускалось. К тому времени, когда самолет прибыл в зону действия, талибы уже давно ушли.

После этого первого инцидента ракетные обстрелы ПОБ стали почти ежедневным явлением. В конце концов они прекратили примерно через две недели игры в кошки-мышки. По разведданным мы узнали, что у них закончились ракеты и они не смогли достать больше.

Это был отличный способ начать Новый год. Две тысячи десятый в Афганистане обещал быть охуенно крутым.

Глава 2. Глубже в зиму

Середина января 2010 года

Расположение команды

Передовая оперативная база «Тодд»

Земля вокруг ПОБ намертво промерзла, и некогда сырое минное поле с воронками и лужами превратилось в неровный ландшафт. Время тянулось медленно, команде нужно было выйти за периметр и разогнать кровь. Постепенно начиналась каютная лихорадка^[10]. Билли, Джордж, Марк и остальные ребята из команды были заняты работой с нашим разношерстным отрядом афганских солдат.

Билли был родом из Флориды и сложен как полузащитник «Аллигаторов»^[11]. Он был создан для того, чтобы носить пулемет, с его южным протяжным выговором и безо всякого дерьма в поведении. Если ты не нравился Билли, ты узнавал об этом первым. Что касается Джорджа, то он был прославленным стрелком и профессиональным пиздаболом^[12], и оба таланта только совершенствовались по мере того, как мы находились в Афганистане. Он был очень похож на Пэта, когда дело доходило до того, чтобы опуститься и испачкаться в старой доброй перестрелке. Их общая философия заключалась в том, что если команда не участвовала в борьбе или активно ее не искала, то мы просто зря тратили здесь свое время. Так что, если мне было скучно сидеть без дела, я мог только представить их разочарование.

Марк, с другой стороны, был довольно молчалив. Он никогда не был из тех, кто хвастается или жалуется по пустякам; возможно, это было потому, что он был немного старше и в прошлой жизни работал полицейским в Далласе, штат Техас. Марк предпочитал сражаться, а не прогуливаться по какому-нибудь захолустному району, где любой день мог стать для тебя последним. Будучи одним из снайперов-разведчиков нашей команды, он чрезвычайно гордился своим ремеслом и с нетерпением ждал следующей возможности поработать через прицел.

Команда довольно часто проводила тренировочные дни с нашими афганскими солдатами. Мы загружали их и совершали короткую поездку на заднюю сторону холма с радиовышкой, где мы могли бы устроить стрельбище. Сотрудники АНА, которые у нас были, были солдатами начального уровня и нуждались в занятиях по основам безопасного обращения с оружием и стрельбе. Это также дало ребятам из команды возможность пострелять из своего оружия и попрактиковаться в использовании различных систем вооружения, которые у нас были – от минигана M134^[13] до гранатометов M70^[14]. Поддержание навыков и укрепление доверия с нашими партнерами по АНА имело решающее значение для того, чтобы все мы были готовы к бою.

Вся эта деятельность была важна, но она не приносила ребятам большого удовлетворения и ценности от достижения чего-то осязаемого. Большинству из них лишь стрельба и маневр в бою против врага приносили удовлетворение. У нас здесь их было предостаточно; команде просто нужно было выйти и напасть на них.

Поскольку Кинжал 22 больше не работал непосредственно в поддержку 82-й, задания не передавались нам от нашего вышестоящего командования, SOTF в Герате. Теперь нашей разведке предстояло найти надежные зацепки и представить их руководителю нашей команды, Энди. Если бы он был уверен в этом, взвесив достоверность разведданных и безопасность команды, он передал бы это руководителям команд, Пэту и Джеку, для разработки замысла операции^[15], которая была бы отправлена в SOTF на утверждение или отклонение.

Энди был хорошим лидером, и за последние три месяца ему уже пришлось принять множество трудных решений в стране. Как JTAC^[16] команды и единственный, кто имел право наводить авиаудары, я всегда был рядом с Энди, когда мы проводили операции. Я был диспетчером воздушной поддержки, но он имел право принимать решение об авиаударе. Мы стали хорошими друзьями и разделяли взаимное доверие и уважение. Энди знал, что операторам становится скучно и они нервничают. Единственным решением было отправить их на задание, на котором можно было бы сосредоточиться.

Грубо говоря, если вы не разрабатываете и не отправляете замысел операции на утверждение, вы не получаете никакой миссии. Если только SOTF каким-то волшебным образом не предоставит его вашей команде, что случается редко и, скорее всего, будет дерьмовой миссией, например, быть в резерве в качестве сил быстрого реагирования^[17] для какой-либо другой миссии, происходящей в регионе. От нас зависело, как проявить инициативу в своей области и найти работу для команды.

Прошло почти три недели с тех пор, как команда помогла обезопасить холм Патфайндер. С тех пор наша группа разведки собирала воедино всю информацию, которую они могли найти о месте, называемом объект «Фиеста» — все цели и аванпосты в Бала-Мургабе были названы в честь автомобилей. Первоначально идентифицированный армией США объект «Фиеста» представлял собой большой калат (укрепленное место), расположенный высоко на холме примерно в двух километрах к югу от Патфайндера. Во время операции «Буонджорно» он использовался в качестве наблюдательного пункта и плацдарма для атак на нашу неподвижную позицию на вершине холма.

«Элвис», винтовка Марка 50-го калибра, едва мог дотянуться до Фиесты с холма Патфайндер. К чести Марка, он смог всадить несколько пуль во внешнюю стену, но окно площадью в один квадратный фут и пробитые в стенах дырки для стрельбы представляли собой слишком маленькую мишень на таком расстоянии.

Скопление зданий на объекте «Фиеста» давно следовало сровнять с землей. Талибы все еще продолжали использовать их для ведения беспокоящего огня по аванпосту Патфайндер, что стало повседневным явлением. «Фиеста» была похожа на большой бункер с толстыми глинобитными стенами и множеством бойниц. Со времен операции «Буонджорно» он оставался занозой в заднице семьи BMG. Самое большее, что я смог с ним сделать — это разрушить маленькую глинобитную хижину примерно в двухстах метрах к северу от него. Талибы использовали ее в качестве исходной точки для боевиков, перемещающихся в зону боевых действий вокруг объектов «Приус» и «Патфайндер». Пятисотфунтовая бомба полностью разрушила его, не оставив ничего, кроме большой дыры в земле.

Это была упущенная возможность, когда мы не уничтожили «Фиесту», пока у нас был шанс. Этот комплекс по-прежнему представлял собой контроль талибов над этим районом, который состоял из большой деревни Кибчак и всего, что находится к югу от нее. Именно эта группа боевиков «Талибана», обычно называемая ячейкой, была ведущей силой сопротивления во время «Буонджорно» и ранила одного из наших товарищей по команде.