Было ли это хорошо? И да, и нет.

Было приятно регулярно выходить за периметр и вносить свой вклад в борьбу. С другой стороны, машинально выполнять миссию за миссией очень быстро надоело.

Время простоя позволило мне поработать над другими вещами, которые помогли бы Робу и остальным нашим разведчикам. Наконец-то я смог разгрузить и настроить свой беспилотник Raven B, небольшой и легкий пропеллерный самолет с установленной камерой, который было легко развернуть в кратчайшие сроки. Если подразделения в этом районе непосредственно не участвовали в перестрелке, то авиация в долине отсутствовала. Это было связано главным образом с нашим удаленным местоположением и низким приоритетом при поиске самолетов по причинам, не связанным с активным использованием.

Я действительно хотел помочь Робу всем, чем мог. Из всех членов команды он был тем, кого я уважал больше всего. Роб был прирожденным лидером, и у него было достаточно опыта и уверенности, чтобы поддержать это. Он был одним из старших разведчиков, которым после прохождения специальной подготовки была поручена дополнительная работа с разведданными. У Роба испытывал к этой работе смесь любви и ненависти - это было далеко не так захватывающе, как быть лидером группы, но он понимал ее важность. Так что, если ему нужна была помощь, это было самое малое, что я мог сделать.

Установив радиоантенну Raven B на крыше нашего ТОЦ, который представлял собой не что иное, как два транспортных контейнера, соединенных вместе, я провел кабель вниз, в комнату, где находился ноутбук управления. Подключив ноутбук к большому телевизору с плоским экраном, который был установлен на стене, команда могла просматривать видео в режиме реального времени, в то время как я управлял Raven, рисуя точки на карте ноутбука и задавая ему высоту полета.

Запуск и посадка Raven B по-прежнему требовали ручного управления, что я делал с крыши дополнительного транспортного контейнера, который Пэт превратил в арсенал команды. Он располагался рядом с ТОЦ и обеспечивал великолепный 360-градусный обзор долины, так что я мог визуально посадить небольшой самолет с дистанционным управлением. Большая часть работы по управлению дроном выполнялась с моего маленького рабочего места в углу ТОЦ.

Я начинал с малого. Совершил несколько полетов вокруг Базара и холма Патфайндер, затем двинулся на север, к аванпосту «Корвет», и районам на юге. Мне нужно было протестировать видео Raven и проконтролировать уровень сигнала, прежде чем запускать его над территорией талибов.

Первое реальное применение Raven произошло в первую неделю января, когда талибы решили изменить свою технику, запустив 107-мм китайские ракеты «Катюша»^[6] по ПОБ откуда-то из южной части долины. Они хотели показать нам, что все еще сражаются и, возможно, пытаются как-то отомстить за постыдное избиение, полученное ими во время операции «Буонджорно». Без сомнения, новость об этом распространилась по «виноградной лозе»^[7] за пределы долины. Весь регион, должно быть, знал об их неспособности удержать нас от захвата одного холма и комплекса зданий.

В нескольких различных случаях во время неприцельных обстрелов^[8] я немедленно поднимал «Ворон» и связывался с Дэнни по радио. У него был мгновенный доступ к показаниям облегченного противоминометного радара LCMR^[9], который был расположен прямо снаружи. Он быстро отправлял мне общую схему с указанием места, откуда, по расчетам радара, был прилет. Это называлось point of origin, или сокращенно POO.

LCMR использует довольно простую концепцию для определения того, откуда что было запущено. Радар посылает непрерывный сигнал, создавая над территорией большой купол. Он распознает объекты в зависимости от скорости. Таким образом, птица, летящая в воздухе, не привела бы его в действие, но мина или ракета, движущаяся с большой скоростью, привлекают его внимание. Исходя из этого, системе требуется лишь небольшая выборка данных о траектории объекта, чтобы рассчитать координаты до того места, откуда он появился. В армии мы называем этот расчет обратным пеленгом.

Дэнни и я изо всех сил старались определить, где находится пусковая установка, прежде чем талибы успеют ее разобрать или замаскировать и покинуть этот район. В конечном итоге это превратилось в смертельную игру в кошки-мышки в масштабах долины.

Как только ракеты бывали выпущены и срабатывал радар, враг был бы уже далеко, прежде чем какой-либо самолет смог бы достичь долины, чтобы определить их местоположение. Raven B был нашим лучшим шансом своевременно найти их и, надеюсь, отправить несколько мин из итальянских 120-мм минометов обратно в их сторону.

Пусковая установка и ее команда ускользали от нас почти две недели. За один день они запускали три ракеты, оставались в спящем режиме в течение двух дней и переносили запуск на новое место. Единственное, чего мы не смогли выяснить, так это того, было ли большинство расчетных мест запуска из окрестностей деревни Кибчак (произносится Кип-чак), которая была расположена через реку от ПОБ и южнее. Но в нескольких случаях координаты POO перемещались прямо на юг, недалеко от деревни Данех Пасаб, которая находилась на нашей стороне реки.

Две установки? Маловероятно. В этом регионе было трудно найти прочный металл и сварочное оборудование. Пусковая направляющая, скорее всего, был изготовлена где-то в другом месте, а затем перенесена в долину.

Так как же им удалось безопасно переправить тяжелую металлическую пусковую установку через стремительную реку?

Они не были бы настолько глупы, чтобы попытаться перевезти его через один из двух мостов рядом с базаром и ПОБ. Новый мост был самым южным, и на нем находилась местная афганская национальная полиция, сокращенно ANP. Северный мост располагался прямо перед ПОБ и охранялся афганскими солдатами. Он был широко известен как Старый мост, и не без оснований. Он был сделан из металлолома и больших стальных труб, которые заставили бы устыдиться за его создателей любого приличного инженера-строителя. Оба этих контрольно-пропускных пункта легко поймали бы их.

Нет.

Талибы, должно быть, делали это каким-то другим способом.

Пэдди, который, по сути, был в одной лодке с Робом, выполняя дополнительные разведывательные функции для команды, получил небольшую информацию. Это была простая ссылка, спрятанная глубоко в отчете разведки, которую легко можно было не заметить или отмахнуться от нее. «У них есть веревка, чтобы перебираться через реку» - вот и все, что там было сказано.

Еще один мост в южной части долины — способ обойти контрольно-пропускные пункты Коалиции и афганцев, обеспечивающий легкое передвижение и доступ к обеим сторонам долины?

Насколько нам было известно, это был всего лишь слух. Это помогло бы объяснить некоторые вещи, но до тех пор, пока мы не найдем способ остановить ракетные обстрелы, теория о веревочном мосте должна была бы отойти на второй план.

Первая атака с использованием ракет была неожиданной и застала нас врасплох. У нас не было никаких предварительных разведывательных данных, которые указывали бы на то, что талибы имели доступ к ракетам или доставляли их в долину. Это было сразу после полуденной молитвы в унылый и пасмурный день — такая погода, казалось, теперь была в долине постоянно. Я лежал на своей койке, когда первая ракета просвистела над ПОБ и взорвалась в зоне высадки. В течение долгой и неприятной минуты на всей базе царила тишина, люди не были уверены в том, что только что произошло.

Громкая, пронзительная сирена начала пульсировать, нарушая тишину.

— Ложись! Ложись! - услышал я чей-то крик снаружи палатки, за которым последовали шаги по фанерной дорожке, которую Билли соорудил, чтобы уберечь нас от грязи.

Я вскочил и схватил свое снаряжение и шлем, прежде чем распахнуть полог палатки.

Все бежали к ТОЦ, нашему единственному прочному сооружению, когда вторая ракета пролетела над головами и ударилась о другую сторону стены периметра. Они бьют все ближе, подумал я про себя, ныряя в комнату, где все столпились, надевая бронежилеты и шлемы.