— Боров 1-1, у меня включен инфракрасный стробоскоп, дай мне знать, когда засечешь нас.
— Наблюдаю. Мы продолжим контролировать местность к югу, пока вы, ребята, будете выбираться наружу - ответил пилот.
— Вас понял, сообщайте о любом движении.
Путь до аванпоста «Патфайндер», расположенного чуть более чем в километре отсюда, в кромешной тьме Афганистана казался скорее десятью километрами после долгих восьми часов патрулирования, боев и маневрирования. Я едва мог разглядеть дорогу у себя под ногами. Я почти уверен, что я ударился или споткнулся о каждую яму и колею на этой дороге от «Объекта Фиеста» до холма Патфайндер.
— Варварские огни, это Ореол 1-4.
— На приеме, Ски - ответил Дэнни.
— Принято. Сообщите на «Патфайндер», что мы приближаемся к их позиции с юга, - сказал я.
— Они уже следят за вами, ребята, они обеспечивают наблюдение за холмами на востоке, прием.
— Спасибо, Дэнни, я сообщу тебе, как только мы доберемся до ПОБ. До конца пути должно быть тихо.
— Я здесь, если понадоблюсь - сказал Дэнни.
— Спасибо, брат. Ореол 1-4, конец связи.
Темно. Я едва мог видеть свою руку перед лицом, когда патруль проходил мимо «Патфайндера» в деревню, окружающую Базар. Никто не произносил ни слова, но чувствовалось, что события этого дня утомили всех. Тепло, выделявшееся от моего снаряжения во время ходьбы, резко контрастировало с ощущением онемения от холода в моих руках и бедрах.
Возле нескольких габионов Hesco на дорожном контрольно-пропускном пункте перед аванпостом «Приус» стояли два афганских солдата и десантник. Они молчали, пока мы проходили мимо и входили в район Базара, где было устрашающе тихо.
— Боров 1-1, это Ореол 1-4, руководитель группы собирается закрыть статус контакта с противником с помощью SOTF— выход из боя — и на данный момент я собираюсь освободить вас, ребята, мы находимся глубоко внутри зоны безопасности.
— Вас понял, Ореол, жаль, что мы не могли сделать для вас больше, ребята - ответил пилот.
— Все хорошо, брат, всегда есть следующий раз. Джентльмены, счастливого вам обратного полета.
— Хорошо. Боров 1-1, покидаю район, меняю канал.
Радиосеть замолчала — мы слышали, как звук двигателей с двойным турбонаддувом затихает в ночи по мере того, как они набирали высоту, оставляя долину позади себя.
Я завидовал им. Просто жми на газ и разгоняйся до ночного неба, оставляя все это позади.
— Энди, я отпустил птичек - повторил я ему, хотя знал, потому, что слышал, как я разговаривал по радиостанции.
— Понял, спасибо, Ски.
Ночью, после закрытия магазинов, на Базаре всегда было тихо. Но при такой низкой температуре он казался еще более заброшенным. Владельцы магазинов по очереди бродили вокруг, как своего рода разношерстная общественная стража, чтобы защититься от воров в темноте. Двое стояли на обочине узкой дороги, когда мы проходили мимо. Они завернулись в несколько слоев одеял, оставив неприкрытыми только глаза. Они использовали одну руку снизу, чтобы прижать ткань ко рту и носу, чтобы предотвратить обморожение открытой кожи.
Несколько тусклых масляных фонарей, подвешенных на ржавых гвоздях и проволочных крюках, давали достаточно мягкого света, чтобы мы могли поднять наши очки ночного видения. Это было похоже на прогулку по пугающей детской сказке... Где-то в темноте, недосягаемые для сверкающих огней, волки затаились в засаде.
Итак, что же нам теперь делать?
«Объект Фиеста» больше не был непреступным убежищем для талибов в Кибчаке, которое они могли безопасно использовать. Стрелок и командная ячейка в Данех Пасаб продемонстрировали, что им по-прежнему удобно влиять на поле боя из своего опорного пункта в центре деревни. У нашей команды не было достаточно людей, чтобы ворваться в Кибчак и зачистить его. Подобная операция потребовала бы больше людей, чем могли бы выделить подразделения в долине.
Итак, куда мы пойдем дальше?
Как только адреналин выветрится и будет обеспечен хороший ночной отдых, разрушительная, несущая нас по наклонной скука проявится вновь всего через несколько дней. Миссии больше не попадали нам в руки. Если бы мы не искали работу, мы бы ее не получили. Команде нужно было сосредоточиться на том, на что у других подразделений BMG не было средств или рабочей силы.
До весеннего сезона боевых действий оставалось всего три месяца. Наступление талибов в этом году должно было стать чем-то таким, чего эта долина никогда раньше не переживала. В одиночку наша команда не смогла бы сорвать его, 82-я воздушно-десантная дивизия и афганцы были сильно растянуты. У каждой миссии, которую мы выполняли в оставшиеся месяцы, должна была быть цель. Это должно было привести к срыву усилий талибов по подготовке, пополнению запасов и перемещениям до оттаивания грунта.
Трафик сотовых телефонов, перехваченный разведкой в последующие дни, дал нам хорошую информацию о нанесенном нами ущербе и о том, что думали талибы.
— Не стреляйте в солдат с синим на униформе. Стреляйте только в случае необходимости. Они американские спецназовцы и носят ту же форму, что и афганская армия.
Под «синим на униформе» имелись в виду темно-синие нашивки рейдеров Корпуса Морской пехоты, которые все члены команды носили на рукавах наших трехцветных камуфляжей или на снаряжении. Новый устав Морской пехоты запрещал ношение морпехами каких-либо нашивок. Это было один из тех случаев, когда нам было наплевать и мы не собирались прекращать их носить.
В какой-то мере эти нашивки придавали нам смелости и гордости за что-то большее, чем мы сами. Увидев эту историческую эмблему на всей команде во время патрулирования, мы вспоминали, что независимо от того, насколько крутыми мы себя считаем, нам нужно было быть еще лучше. Нам нужно было быть сильнее и храбрее, чтобы быть достойными звания рейдера Морской пехоты.
Конечно, носить синюю нашивку в зоне боевых действий было не самым тактически обоснованным решением. Но услышать, как талибы говорят что-то подобное о нашей команде, было хорошим признаком того, что мы произвели на них неизгладимое впечатление. Которое нуждалось в усилении.
Мы не хотели, чтобы наши враги боялись или уважали нас, мы хотели их смерти.
Глава 6. Падшие ангелы на «Корвете»
5 февраля 2010 года
Форпост «Корвет»
Деревня Людина
Пузырь безопасности, который коалиционные силы удерживали в Бала-Мургабе, был хрупок, но его поддержание и удержание позиций, завоеванных за последние несколько месяцев, были общей ежедневной миссией. Начинаясь как небольшая «безопасная» зона вокруг ПОБ и Базара, он разросся до площади шириной в два километра и протяженностью почти в четыре километра с севера на юг. Это были большие владения, за которыми нужно было следить, и каждый день все могло обрушиться.
Ключом к тому, чтобы этого не произошло, были аванпосты и афганские контрольно-пропускные пункты, стратегически грамотно расположенные в районе Базара и вокруг него, где присутствовало хоть небольшое влияние афганского правительства в регионе. Теперь, когда PRO 6 больше не контролировала все детали ежедневных операций в долине, губернатор округа BMG Шава Али редко покидал безопасное и теплое здание районного центра, которое находилось прямо через реку от ПОБ «Тодд» по Старому мосту.
От аванпоста «Патфайндер» на восточном фланге до аванпоста «Корвет», оборонявшего север, эти аванпосты представляли собой эволюцию общей картины в Бала-Мургабе. Они предоставляли местным жителям и правительственным учреждениям передышку для экспериментов с общественным порядком в среде, по большей части свободной от влияния талибов.
Жизнь на аванпосту «Корвет» была, мягко говоря, тяжелой. Как и на многих других боевых аванпостах по всей долине, зима все усложняла. От несения вахты за пулеметом в 02.00 на снегу до борьбы с разрушительной природой скуки и каютной лихорадки - не было никаких сомнений в том, что служба на одном из этих постов была самым дерьмовым и опасным заданием во всем Афганистане. Все, что вам было нужно для жизни и работы, было в дефиците. Пищу, воду, топливо, аккумуляторы и боеприпасы приходилось расходовать экономно.
