– Моя милая, нежная, наивная Эли. Ты мучилась ещё больше, чем я. Поверь, те дни я молился больше, чем за всю жизнь, чтобы именно ты стала моей женой. И Бог услышал меня. Услышал… я смешон, Он тебя и послал мне. Как же ты поняла, что моя мать просто пыталась манипулировать твоими решениями?

– О Джеймс, я проплакала все ночи, думая, что придётся тебе отказать. Я молилась, прося Бога избавить нас от боли и даже чувств. Теперь я знаю, это была не самая мудрая молитва, да и как я могла искренне желать разлюбить тебя, видеть тебя лишь в воспоминаниях? Когда испытание это стало невыносимым, я решила поделиться своими метаниями с пастором. Я надеялась, он в своём совете будет недвусмысленнен, не оставит мне выбора, как отказать тебе. Но он сказал просить в молитве мудрости и исполнения Божьей воли. И вот каждый час нового дня, в работе и наедине мои мысли были направлены к Небу. И вдруг я обрела невероятный мир и радость. Ко мне словно пришло осознание, что моя жизнь не в руках Аделаиды, не в твоих руках и даже не в моих, она в руках Бога, и Он говорил мне довериться Ему, как написано: «Не заботьтесь для души вашей». И я оставила все волнения, будь что будет, на следующий день отправила тебе записку с просьбой о встрече. Ты так быстро примчался! И я сказала «да», потому что только этот ответ был честным.

Джеймс не мог отвести глаз от Эли, как в тот самый день, когда она своими словами сняла с него цепи отчаяния. Но лишь вечером ранее он решил, что пора было отпустить Элеонору из сердца и мыслей. Он проплакал в агонии, пока наконец не уснул. С утра отказался от завтрака, как вдруг к обеду получил письмо от той, при мысли о которой сердце трепетало, как крылья бабочки. Он нёсся к ней и в страхе, и надежде, оба чувства неутолимы, нераздельны, связаны до последнего. Джеймс думал, её взгляд и мимика или даже походка дадут ответ раньше, чем уста, на это он надеялся и этого же страшился. И вот наконец, в объятиях друг друга два сокрушённых сердца обрели исцеление, как только прозвучало заветное: «Я согласна стать твоей женой».

Энн спускалась к завтраку без особого настроения. Прошлым днём она отказалась также отобедать и отужинать со всеми вместе, поэтому служанка по имени Бетси приносила обед и ужин в её комнату. Этим утром Энн позвала Бетси помочь привести волосы в порядок.

– Мама хочет, чтобы я выглядела как леди. Сделай что-то подходящее. Косички не подойдут.

Девушка ловко наколдовала нежную причёску, аккуратно собрав все волосы вместе, так что ни одна прядка не выбивалась, и рассыпала несколько белых цветов-шпилек. Энн оценивающе посмотрела в зеркало. Первые несколько секунд ей не нравилось то, что она там видела: она казалась себе не такой, как всегда. Но, позволив глазам привыкнуть к новому образу, решила, что всё же общий вид был не так плох, особенно когда добавился последний, важный штрих – воздушное белое платье.

– Мисс, вы так красивы! – любовалась ей Бетси.

– Спасибо! Думаю, мне тоже нравится результат. Только вот снаружи всё бело, а внутри так серо.

Бетси выглянула в окно, решив, что Энн говорит об улице, но тут же смекнула, что речь шла совсем о другом.

– Что ж, чтобы стало светло, зажигают свечи; чтобы стало радостно, надевают улыбку, – ответила она Энн.

Маленькая нежная фея улыбнулась в ответ и спустилась к завтраку, послушав совета юной девушки. Походка её изменилась, но не настолько, чтобы описать её как парящую, – прежде всё же понадобилась бы некоторая практика; вот парить по перилам Энн умела изрядно, но в этот раз выбрала для спуска ступени, стараясь идти так, чтобы не заполнять пространство лишними движениями.

– Доброе утро, – нарушил тишину холодный девичий голос. Все собравшиеся тут же отметили про себя отсутствие в нём привычных звонких ноток. К завтраку уже всё было готово, в центре стола поместили вазу со свежими пионами – любимыми цветами Энн. Когда она увидела их, в глазах её заискрился огонёк, а на устах почти что взыграла улыбка, но Энн тут же вернула прежнюю безмятежность. По обыкновению, была совершена молитва благодарности за новый день и пищу. Энн оглядывала стол, полный яств. Днём раньше она ела очень скромно, и сейчас ей хотелось вдоволь насладиться богатым завтраком, но наслаждение казалось неполным: нерешённый вопрос об отъезде всё также тревожил её.

– Энн, ты сегодня как не своя. И вчера тебе не заблагорассудилось присоединиться к нам. Ты, верно, заболела? – обратился к ней папа.

– Нет, не заболела физически, если вы интересуетесь этим, папа, но, вероятно, душевно. – Энн не отрывала взгляда от тарелки и потому не заметила, как Джеймс и Элеонора переглянулись, скрывая улыбки. Иначе она бы тут же уловила, что что-то здесь было не так.

– Возможно, твоя болезнь прошла бы скорее, если бы ты спустилась к обеду или ужину ещё вчера.

Энн подняла взгляд на маму в ожидании продолжения.

– Мы всё вчера обсудили и решили, что всё же лучше мне давать тебе уроки. Поэтому ты остаёшься.

Энн соскочила от радости, подлетая к маме, но тут же себя осадила и спокойно вернулась на место.

– Я очень рада услышать, что вы приняли такое решение. – Она изо всех сил старалась не ёрзать от радостного волнения, но все её манеры выглядели теперь театрально.

– О, неужели я так и не дождусь поцелуев и объятий моей леди Энн?! – игриво спросила Элеонора, и тут же Энн оказалась сначала рядом с ней, а потом и с Джеймсом, заключая их по очереди в объятья.

Завтрак прошёл за оживлённой беседой, и Энн не терпелось поделиться с родителями новостями о новом друге. Но она боялась, что рассказывать что-либо об Отто было ещё слишком рано, особенно теперь, когда её чуть не отправили к бабушке Аделаиде. Энн решила, что будет вести себя аккуратнее и следить за манерами более тщательно. Мысленно ещё во время завтрака она снова перенеслась к Отто: «Интересно, как ему книга. Удивительно, что он такой начитанный. Ну, во всяком случае, кажется таким. Если бы не тот факт, что за спиной у него ни гроша, ни имени, мама бы однозначно одобрила нашу дружбу. Думаю, дружба с ним, скорее, пойдёт мне даже на пользу. А может, у него и мысли о дружбе со мной не возникало. И всё же Отто кажется таким интересным, непохожим на других… надёжным. Подожди, подожди, Энн, как же ты можешь судить о его надёжности? Если таким он и кажется в моём воображении, в жизни он может оказаться совсем противоположным. – Затем Энн мысленно переметнулась к родителям: – Мама с папой выглядят такими счастливыми… как будто что-то произошло, или даже они сами изменились. Переглядываются друг с другом, как если бы я, сидя за одним столом с Отто». Энн глянула на окно, в комнату через него струился поток солнечного света. Сегодня можно будет выйти погулять, но в шалашную хижину идти было слишком рано, Энн была уверена, что земля и сама постройка ещё не обсохли. Да и мысль о возможной встрече с Отто вдруг привела её в странное волнение, от которого стало совсем некомфортно. Отчасти не терпелось его снова увидеть, и Энн бы провела полдня, воображая все сценарии, к которым эта встреча могла привести, но вдруг сама эта мысль показалась то ли скучной, то ли надоевшей. Вдобавок в ней теперь виделось что-то неприятное или даже опасное, отчего Энн почувствовала лёгкую тошноту.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.