То есть… нам ехать вместе с ним несколько следующих часов ВОТ ТАК? В тесной карете, едва освещенной светом масляной лампы? Пока он будет сидеть перед моими глазами в одних только штанах? О боги…

— Только имейте ввиду, Скарлет, вам не на что рассчитывать, у меня слишком болит спина. Так что не тешьте себя горячими иллюзиями, пожирая меня глазами — сегодня я, увы, не в состоянии для таких подвигов, — с издевкой бросил он, посмотрев мне в глаза так, что меня прошибло потом, а щеки моментально залились румянцем!

— Вы что, совсем не слышали о приличии?! — возмутилась я, ненавидя себя за то, что не могу вырвать свой взгляд из пьянящего плена его цепких глаз. — Мало того, что расселись рядом со мной В ТАКОМ ВИДЕ, так еще и…

— Увы, ничего не могу поделать с тем, что ТАКОЙ мой вид не дает вам оставаться спокойной, — надменно хмыкнул Дориан, не отпуская моего взгляда. — К сожалению, я не предвидел нападения на нашу карету каких-нибудь темных тварей, так что не прихватил с собой сменного комплекта одежды, чтобы сменить его в случае, если в результате ранения мое одеяние придет в негодность. Так что могу предложить вам либо молча смириться, либо…

— Либо?..

— Либо и самой раздеться до пояса, чтобы мы с вами оказались в равных условиях, — нахально заявил он, и в этот момент я едва не грохнулась в обморок от такой наглости!

— Да вы совсем забыли, как это — следить за своим языком?! — охнула я, и наконец сумев отвести взгляд, тут же уставилась в окошко кареты. Всеми силами стараясь не поглядывать даже периферийным зрением на своего собеседника.

— Не стану отрицать, — ухмыльнулся Дориан.

— Что там с кучером? — пробормотала я, желая поскорее сменить тему. Надо же, а я ведь даже как-то не обратила внимания на то, когда карета перестала гнать и снова ехала ровно, размеренно. Кажется, это случилось, пока я начинала перевязку.

— В порядке, хоть и смертельно напуган, — вздохнул мужчина, похоже, продолжая настойчиво смотреть на меня. Я же буквально физически заставляла себя концентрироваться на пролетавших за окном пейзажах, освещенных холодным лунным светом. — Отбивая нападение, я в первую очередь следил, чтобы он не пострадал и мог продолжать править лошадьми.

— Понятно. Это хорошо, — кивнула я, нервно сминая пальцами шторку. — Так… вы, все-таки, не скажете, что за существа напали на нас? Вы ведь… знаете, что это было?

— Откуда такие выводы?

— Как мне показалось, увидев их, вы были шокированы, но никак не удивлены. Как будто уже встречались с ними ранее.

— Нет, что вы, Скарлет, вам показалось, — хмыкнул он, даже не скрывая сарказма.

На который я, стиснув зубы, сильнее сжала шторку кареты своими тонкими пальцами.

Замок, хозяйкой которого я теперь была, встретил меня хмурыми небесами и противно моросящим дождем, постепенно перетекающим в ливень. Выйдя из кареты, я тут же нырнула под зонт, который для меня поднес слуга, и быстрым шагом прошла внутрь. Где, едва переступив порог, принялась отряхивать платье от мокрых капель.

Дома. Наконец-то я снова дома.

После того жуткого нападения неведомых тварей посреди ночного леса, никаких неприятных происшествий более не было. Карета спокойно доехала до ближайшего относительно крупного поселения, где Дориан разбудил местного портного. А затем мы абсолютно спокойно добрались до самого замка.

Разве что я, после такой трудной дороги, была просто смертельно уставшей. Потому сразу же, не медля, приказала приготовить мне ванну и принести ужин в мои покои. Дориан, как ни странно, первым делом изъявил желание посетить лазарет.

Едва поужинав, я сразу же завалилась спать… И к счастью, хотя бы этой ночью обошлось без всяких странных сновидений. Так что проснулась я утром уже немного отдохнувшей, и сразу же взялась за дела.

Я собиралась продолжить обыскивать кабинет мужа. И на этот раз, после прошлого своего разговора с Дорианом в том кабинете, уже более не собиралась пробираться туда тайком. Конечно, демонстративно тоже не шагала, крича на каждом углу, куда направляюсь — все же, мне хотелось как можно дольше поработать там самой, прежде чем Черный герцог решит составить мне компанию (а что он решит — я даже не сомневалась).

Едва войдя в кабинет, я первым делом разложила на рабочем столе документы мужа, касающиеся его дел, которые отныне полностью ложились на меня. Причем не просто для вида, а в самом деле чтобы разобраться с самыми срочными вопросами, написать распоряжения и подготовить к отправке письма.

Но после того как не терпящие отлагательств дела были решены, я оставила остальные бумаги на рабочем столе исключительно для вида. Сама же незамедлительно продолжила обыск кабинета Браяна, в прошлый раз прерванный визитом Дориана Бладблека.

Я надеялась найти что угодно. Тайники, документы, письма, расписки… То, что могло бы указать на какие-либо «подковерные» делишки моего покойного супруга. Следовательно — и зацепки, наводки на персон, которые могли бы дать полезные сведения.

Однако то, что отыскала в итоге, не на шутку меня удивило, если не сказать — повергло в шок!

Я нашла его в секретной нише в стене, за старой картиной с горным пейзажем.

Мнемозис. Очень редкий, невероятно сложный в изготовлении, и соответственно — безумно дорогой магический прибор. При помощи которого можно было записывать и воспроизводить воспоминания, вытянутые у тебя прямо из головы.

Прибор состоял из двух частей. Первая — большой хрустальный шар, в котором воспоминания воспроизводились в виде изображения от лица того, кому эти воспоминания принадлежали. Вторая — слот для драгоценных камней, на которые эти воспоминания и записывались.

Да, именно то, на что возможно было сделать запись воспоминания, и делало Мнемозис просто запредельно дорогим удовольствием. Потому что кроме непосредственно прибора, к нему требовалось так же иметь запас крупных драгоценных каменьев, чтобы эту приблуду в принципе можно было использовать!

Более того, то, насколько длительную запись ты можешь сделать, напрямую зависело от размера камня, соответственно — места «под запись» на нем. При этом идеально «чистое» изображение давал только бриллиант: воспоминания, записанные на него, воспроизводились точно в тех самых цветах, в которых записывающий события и запомнил. Если же камень имел собственный цвет — как, например, рубин, сапфир, или изумруд — то и изображение в воспоминаниях, записанных на такой камень, при воспроизведении на хрустальном шаре так же «подкрашивалось» цветом этого камня.

Крайне занимательная приблуда. И мне было невероятно интересно: а как ее, собственно, использовал мой покойный супруг?

Скрестив руки на груди, я задумалась, не отводя взгляда от Мнемозиса. А еще — от нескольких камней, лежащих на обтянутой бархатом подставке возле него. Их было немного, тем не менее, так же и немало. Несколько бриллиантов, пять сапфиров, три рубина и восемь изумрудов. Но записи воспоминаний, судя по характерному блеску, были лишь в некоторых из них. Остальные же вероятно лежали для записи «про запас».

— Надо же, не знал, что у вас имеются такие безделушки, — прозвучало прямо за моей спиной. Так близко, что я ощутила, как его дыхание при этих словах коснулось волос на моем затылке.

Сердце пропустило удар. Охнув, я распахнула глаза и замерла, ощутив волну дрожи, пробежавшую по всему телу.

— Я и сама не знала, — ответила, стараясь справиться с головокружением, внезапно накрывшим меня от волнения. — Нашла это здесь только что.

— И оно было…

— Замаскировано так, чтобы найти тайник мог лишь законный глава дома Рейнеров, владеющий этим перстнем, — подтвердила я, нервно потирая руку, на которую была надета та самая печатка.

— В таком случае могу предположить, что записанное на этих камнях было секретом, который ваш муж хранил подальше от посторонних глаз, — протянул Дориан Бладблек, щекоча своим дыханием кожу над моим ухом.