У порога уже ждала карета. Без решеток на окнах. С королевскими гербами на дверях. С конным эскортом в количестве десяти воинов в цветах короля.

Граф забрался в карету вместе с нами.

Ехали недолго, ресторан-то почитай всего в квартале от дворца расположен был.

Через ворота пропустили без досмотра. Остановились у заднего выхода, метров за тридцать от порога. И на протяжении всего пути до него по бокам стоят вооруженные люди в той же форме, что и наше сопровождение.

Я выбрался из кареты вслед за графом. Подал руку Вильге, которая всю дорогу вела себя тише воды, ниже травы, да и из кареты вылезала не слишком уверенно.

На крыльце уже стоял крепкий представительный мужчина с пронзительным взглядом и четким ощущением власти, исходящим от всей его фигуры, от манеры держать себя, от жестов, от осанки.

Рядом с ним стоял давешний маг с начавшим уже опухать глазом.

Вильга вцепилась в мою руку, как утопающий в соломинку, при этом непроизвольно стараясь спрятаться за меня же.

— Ваше Величество, — неглубоко поклонился я, приветствуя, скорее всего, короля. Поскольку вряд ли это был кто-то другой.

— Папа… я… — промямлила Вильга.

— Марш в свою комнату, юная леди! — строго велел нахмурившийся король.

— Нет! — вдруг отбросила всю скованность и боязливость девочка. — Не пойду! — король нахмурился и кивнул магу.

От него метнулась некая едва видимая мной волна в нашем с Вильгой направлении. Девочка в испуге вскинула руку, как бы пытаясь защититься, а может, и действительно пытаясь. В следующее мгновение с руки ее сорвался ревущий поток красного пламени в сторону короля и мага.

Маг отреагировал, выставил какой-то щит, выглядевший как призрачное марево. Пламя ударило в щит. Мужчин снесло на землю, но огонь щита не пробил и прошел немного выше них.

Вильга сама испугалась сильнее, чем они и застыла с круглыми от ужаса глазами. В следующее мгновение с руки мага сорвалось что-то очень быстрое и впилось-впиталось в тело девочки. Та обмякла, словно кукла, у которой обрезали веревочки ведущие к кукловоду.

Я мягко подхватил падающее тело и поднял его на руки. Король тоже поднялся на ноги.

Он решительно двинулся ко мне и протянул руки, требуя передать ему мою ношу. Я пожал плечами и отдал девочку отцу. Король коротко кивнул мне и удалился.

— Так, что дальше, граф? — обернулся я к нашему проважатому, который на протяжении всей сцены был тут.

— Дальше? — задумался он. — Могу предложить комнату во дворце.

— У меня уже есть комната, — жестче, чем наверное хотел, отрезал я.

— Тогда вы, наверное, можете идти? Если, конечно, хотите…

— Хочу, — отрезал я.

— Тогда идите, Логин, вас пропустят, — улыбнулся он мне. Я кивнул в ответ и зашагал на выход.

Ворота мне все же открыли. Неохотно, но открыли. Долго бегали, уточняли приказы у вышестоящего начальства, спрашивали, переспрашивали…

Но задерживать меня и правда не стали. Не соврал граф.

И вот теперь шел я по улицам Сигнайда к своей комнате в припортовом трактире от королевского дворца, а на душе пусто. Свобода. Я снова свободен, ни с кем не связан, никому не обязан, никому не должен… Никому не нужен…

«С последним я явно погорячился» — подумал я, глядя на нож в собственном животе, вошедший точнехонько в печень.

На чистом рефлексе я схватил руку, держащую этот нож и перевел взгляд на лицо владельца руки: спокойное, даже равнодушное. Профессионл на работе. Или службе.

Пока я разглядывал своего убийцу. Своего самого первого убийцу, того, кто пришел именно за моей жизнью, не по ошибке, не заодно, не случайно, не как к представителю профессии, а именно ко мне. Именно за мной… Пока я тупил, он выхватил второй нож и снова воткнул его в мой живот. Быстро выдернул и снова воткнул, затем опять и опять, в полном соответствии с принципом «достань нож и убей его. Наноси удары не останавливаясь, пока он не упадет». Вот только загвоздка — я не падал.

Левой рукой я держал его правую руку с засевшим в теле ножом, правой дотронулся до его лица, стараясь запомнить во всех подробностях — все-таки мой первый… Один из многих первых: первый учитель, первый начальник, первый подчиненный, первый убийца, первый враг, первый друг, первый предатель… Список напишет жизнь.

А в глазах убийцы начал зарождаться страх. И страх этот разрастался, эволюционируя в ужас, а ужас в панику. Он продолжал бить, рука его двигалась все быстрее, движение теряло плавность и точность, становилось рваным и угловатым. А я смотрел на него, не испытывая ни злости, ни ненависти, ни агрессии. Острый хороший нож, входящий в тело — это почти не больно. Бывает так, что зарезанный профессионалом человек еще пять или шесть шагов идет, даже не поняв, что уже мертв и как это случилось. Просто в какой-то момент от накатившей слабости подкашиваются ноги…

Вот и я почти не испытывал боли от этих ударов. И никакого зла к этому человеку я не испытывал. Наоборот, жалость… Не знаю почему, но мне было жаль этого человека, которого уже вовсю била истерика, а руки не слушались. Я крепко обнял его правой рукой и прижал к своему плечу. Он выдернул свои ножи и уронил их на землю.

Где-то через минуту дрожь его бить перестала. Я отпустил его и сел к стене. Он сел рядом.

— Заказ или Приказ? — без особого интереса спросил я его, хотя и так уже все было прозрачнее некуда.

— Приказ, — глухо отозвался он.

— Понятно… Бросай ты это дело. Неблагодарное оно… — посоветовал я ему. Тот только кивнул.

— А ты?.. — тихо спросил он.

— Бессмертный? Да, — пожал я плечами. — Так что, сам понимаешь…

— В живых не оставят… — обреченно проговорил он.

— Ладно, — встал я, осматривая в клочья искромсанную в районе живота рубаху. — Пойду я, — бросил я на ходу, направляясь к выходу из того безлюдного проулка, где все происходило.

Предстояло еще новую рубаху купить взамен испорченной. Я на ходу снял ее и выбросил в ближайшую канаву.

По пути на базар, количество ведущих меня соглядатаев просто зашкаливало. Даже на мой взгляд непрофессионала… хотя, был у меня инструктор и по оперативной работе, правда там было больше теории, но все же, совсем уж профаном называться не имею морального права, но все же основной моей специализацией это не было.

На базаре я приобрел рубашку и парочку комплектов сменной одежды, зная за собой привычку превращать ее в клочья, решил позаботиться о себе заранее. Также купил обувь: сланцы со штанами смотрятся не ахти.

Проходя мимо оружейных рядов, я поддался искушению и купил самый тугой, из имевшихся там, лук. И с тысячу стрел к нему.

Со всем этим добром и кучей соглядатаев на хвосте я вернулся в свой номер трактира.

Посидел внизу, молча попивая сок в компании молчаливого Бармена. Потом ушел на верх и долго валялся в кровати, борясь с хандрой.

Хандра победила. А предоваться ей под назойливыми взглядами шпиков короля, было… ну, не комфортно как-то.

Тогда я увязал лук и четыре сотни стрел в заплечный мешок, также купленный сегодня на базаре, разогнался в своем номере и выпрыгнул в окно. Прямо на крышу дома с противоположной от кабака стороны улицы. Оттуда еще пара прыжков и осторожное подкрадывание с использованием всех примудростей переданных мне Мастерами и инструкторами. Результат: возможность послушать панические переговоры нескольких групп тех, кто следил за гостиничным номером, за мной самим и тех кто специализировался на скрытой слежкой на улицах города.

Даже и не знал, что так много народа меня «пасет». Целых тридцать человек! Плотно же меня граф обложил…

Тем не менее хвост я сбросил. Сразу же вернулась хандра. Слишком уж я за эти недели привык не быть один. Рядом все время был кто-то, то Вильга, эта принцесска с электровеником на базе вечного двигателя вмонтированном в королевский зад, то Лейла, эта безбашенная адреналиновая наркоманка-манипуляторша, что так нагло меня использовала по преднозначению и специализации.