После признания о его любви, я решила позвонить ему и поплакаться о своем предстоящем разводе. Женщин не понять! Меня тем более!

Я просто в очередной раз плакала в динамик телефона и, если бы Тони бросил трубку, наверное, в своих воплях, шмыганье и истерике я бы и не заметила короткие гудки. Но надо отдать должное Тони — он выслушал все, правда молча. Просто слушал, не проронив ни слова. Я даже дыхание не слышала. Пустота. Но в конце пару фраз прозвучали и это принесло тепло в мою душу. Я знаю, что не совсем одинока, хоть и разорвалась тонкая ниточка, соединяющая нас. Нажав красную кнопку на экране, я уже не чувствовала себя потерянной окончательно, а просто размышляла о прошлом, настоящем и будущем.

Любовь, отношения и прочая лабудень теперь должна уйти на второй план.

Пора взрослеть…

Пора думать о будущем серьезно…

С этими мыслями, которые прочитала в очередном паблике в инсте, открываю дверь своей квартиры и захожу внутрь. Закрывая, облокачиваюсь на нее и сползаю вниз. Все! Я устала все держать в себе и рыдаю, как никому не нужная собака, которая боится одиночества и неизвестности будущего.

Наверное, если прислушаться, то со стороны так и было. Мой вой легко можно было спутать, но я не могла успокоить себя в одночасье. Мое тело билось в агонии и в холодном поту одновременно. Я медленно умирала, и только холодный пол давал ощущение, что я еще живу. Если чувствую холод, значит тело реагирует, если реагирует, значит сердце бьется. И знаете, лучше бы я умерла. Я ужасный человек, и самое страшное, что ничего не могу с собой поделать. Я живу только для себя, исключительно для себя и мне плевать на чужое мнение, на чужие мечты и чужое горе. Я не чувствую сострадания. Я забочусь только о себе. Моя мать права: я очень избалованная и эгоистичная. Но они сами виноваты, воспитали меня такой. А сейчас хотят, чтобы я в миг стала другой. Это невозможно. Я уже давно выросла и готова реальность отделить от сказки. Больше нет той маленькой девочки, которая мечтает. Пора уже действовать…

Так и уснула на полу с мыслями, которые крутились в моей голове. На холодном, твердом паркетном полу. Даже не смогла доползти до пледа. Ночью, было чертовски холодно и неуютно. Я все кости отлежала, но встать так и смогла. И вот проплакав свой «конец света», я решила, что есть еще надежда.

Я собрала свои последние силы и заставила себя встать. Ну и вид, смотрю на себя в зеркало и даже смешно. Что за женщина убитая горем? Никогда не видела себя в таком уставшем виде. Спутанные волосы, впалые красные глаза. А кожа? Я будто ни разу у косметолога не была!

Ну ничего! Успокаиваю себя, глядя пристально в зеркало. Это все исправимо. Главное добиться развода. И пусть Кайл Спенс еще захлебнется от такого же горя, что потерял такое сокровище.

Ноющая боль отрезвляла и предавала сил. Я с жалостью смотрела на себя и вытирала беспощадно слезы, шоркая ладонью по щеке. Безжалостно к самой себе. Причиняя небольшую физическую боль, ослабляя сердечную.

Собираю волосы в пучок и разглаживаю кожу на лице, делая массаж прямо пальчиками рук. Меня всегда это успокаивало и приводило в тонус. Кажется, и сейчас я начинаю думать в нужном направлении и переваривать всю информацию. Как же классно, что я у себя есть. Даже такая эмоциональная, которая сразу сжигает все мосты, даже не бросив спичку, а поджигая все, поднося факел к самому эпицентру.

Решение приходит само. Я знаю, что мне делать дальше!

Энтони

Ну вот, я и жених. Ни смотря ни на что, на все мои сопротивления, Ханна смогла меня окольцевать. Еще, конечно, есть время, но осталось каких-то двадцать минут, и церемония начнется. Я знаю, что она будет самой лучшей женой для меня. Свои чувства мисс Мур доказала давно, приняв меня со всеми изъянами, которые имеются в моем арсенале.

Прошлое должно остаться прошлым. Рика права. Мы не можем быть вместе, пора взрослеть и смотреть вперед.

Стою у самой милой алой арки, теребя розу в руках. Ненавижу. Пора заканчивать и расходиться. Для меня это цирк. Я не люблю подобное. Хотел же просто расписаться, без всей этой мишуры, но Ханна и ее семья настояли. Для репутации отца плохо тихая и скромная свадьба. Все вокруг счастливы, кроме меня.

Но я не стал сильно противиться, понимаю как ей важно, чтобы все прошло гладко и безупречно. Как и все в жизни этой семьи.

Так же понимаю, как важно белое платье в жизни любой девушки.

Прессы больше, чем гостей. Вздыхаю, смотря снова на время. Прошло три минуты. Если так медленно пойдет и дальше, то я упаду без сил. А силы мне сейчас придает Ханна, стоящая в двух шагах, светящаяся как звезда от предвкушения скорой победы на до мной.

— Да, — поднимаю телефон, припрятанный в пиджаке, который забыл убрать впопыхах. Сегодня никакой работы. Я обещал, но все же прихватил трубку, спрятав во внутренний карман. Вижу вздох невесты, от которой не получилось скрыть этот факт. Мило улыбаюсь и отворачиваюсь. Не хочу, чтобы Ханна читала эмоции на моем лице.

— Тони, ты мне нужен, — слышу голос, который звенит постоянно в голове, и я думаю, что схожу с ума.

— Ри, у меня свадьба, — я говорю медленно и надменно. Мы больше не друзья, и не стоит притворяться и доказывать обратное.

— Я в больнице, — хрипя произносит она и это как зеленый свет, действующий на меня моментально.

Я срываюсь. Снова. Как наркоман иду опять в это пекло. За дозой. Без оглядки. Больно осознавать, но я уже на выходе. Смотрю на родителей, которые в недоумении. На друзей, которые пытаются задержать. Но меня не остановить.

Я не могу поднять свой взгляд только на нее. Не сейчас. Я не могу взглянуть в эти любящие глаза, которые обманываю на протяжении стольких лет.

Между мной и Ханной рвется этот ярлык, под названием счастье. Между нами — снова Эрика.

Мы чаще ошибаемся в себе, чем в партнере.

Я ошибался. Я честно старался стать другим. Стать тем, кем хотели видеть меня окружающие. Я пытался жить по трафарету, который начертило окружение. Но я сдался. Прямо у алтаря. У этой долбанной арки. Я не смог дойти до конца и вернулся к началу этой игры.

Не увлекайтесь планами на будущее. У будущего свои планы.

Я вот, придумал сюжет своей жизни, прописал каждую главу, как в своих фильмах. Думал, что проживу все по плану. Но жизнь оказалась коварнее и опаснее. У нее не работает стоп-кран.

Захожу в палату и вижу Эрику, сидящую на койке и прижимающую коленки к груди. Разбитые коленки и перебинтованные кисти рук. Ее вид отстраненный, она не здесь. Далеко. На нее больно смотреть, но вы же знаете, что я мазохист?

— Что случилось? — в ужасе смотрю на бледную девушку, с небрежным пучком на голове и в спортивном костюме.

— Я устала, — тихо шепчет Ри, смахивая слезу, предательски скатывающуюся по щеке. Эрика быстро прижимает меня к себе. Я чувствую страх, дрожь, боль. Ее тело, нарастая вибрирует с бешенной скоростью. Я даже слышу стук сердца, который отдается уже в моем.

— Ты, что вены вскрыла? — не понимая всей катастрофы задаю вопрос в лоб, держа ее лицо в своих руках. Подушечками пальцев смахиваю слезы на ее щеках, облегчая хоть как-то эту боль на запястьях. Я знаю ответ, но я так хочу ошибаться.

— Да.

Всего одно «да», и я чувствую нестерпимую муку внутри себя. Обнимаю нежно, боясь сломить окончательно. Моя Ри. Что случилось за это время? Ты же совсем недавно, еще полгода назад стояла, как сегодня стояла Ханна.

Ханна. У меня сердце оборвалось при воспоминании, что я оставил девушку одну в такой час. Рукой поднимаю волосы Ри, пропуская между пальцев. Столько проблем в одно мгновение. Эрика вносит хаос в мою размеренную жизнь.

— Я не хочу быть с Кайлом. Избавь меня от него, — через пол часа, перестав дрожать просит меня Рика.

— Вы же разводитесь. Скоро ты сама от него избавишься.

— Нет. Он не отпустит. Я у него вместо куколки или зверушки, которую он везде таскал, показывая счастливую семью. Он и актрисой меня видеть не хотел, думая, что я сбегу и брошу его, как только обрету известность, — Ри морщится от боли, поглаживая забинтованное место пореза.