Будучи в восторге от объяснения Флитвика и такого волшебства, Гарри плохо стартовал. Когда метла профессора уже проходила первый поворот, его только набирала скорость. Метла Флитвика зашла на второй круг, и Поттер понял, что проиграет, если ничего не сделает. Гарри попытался полностью сосредоточиться, но это ничего не дало.

Когда метла профессора заканчивала второй круг, в голову мальчика пришла убийственная идея. Он начал замедлять свою метлу, и когда метла Флитвика начала приближаться, Поттер расположил свою так, чтобы на следующем повороте метла профессора пролетела рядом с барьером. Как только метла Флитвика вошла в поворот, метла Гарри врезалась в нее, и та, коснувшись барьера, тут же сгорела, упав на пол. Поттер только усмехнулся удивленному лицу профессора и без труда закончил финальный круг.

— Похоже, вы никогда не видели, чтобы кто-то использовал барьер для ликвидации противника, — самодовольно ухмыльнулся Гарри, посадив метлу на стол Флитвика.

— Очень по-слизерински, мистер Поттер, — сухо сказал профессор.

Занятия у профессора МакГонагалл были полной противоположностью занятиям у Флитвика. Профессор создавал мягкую и забавную атмосферу, а МакГонагалл — деловую. Женщина скрывала свои эмоции за непроницаемой маской, и Гарри часто задавался вопросом, почему шляпа не отправила ее в Слизерин.

— Мистер Поттер, сегодня мы будем превращать мышей в спичечные коробки. Если вы, конечно, успешно прочитали теорию.

Гарри скривился. В отличие от Флитвика МакГонагалл никогда не устраивал краткий устный ответ.

— Прочитал, мэм, — ответил он, боясь подумать, что же будет дальше.

— Очень хорошо, в таком случае даю вам тест на пятнадцать вопросов по теории, ответы должны быть короткие, не расписывайте. У вас двадцать минут, можете начинать, — сказала МакГонагалл, дав ему пергамент и перо.

Поттер ненавидел эти бессмысленные, чуть ли не экзаменационные тесты, которые МакГонагалл заставляла делать перед практикой. Он мог рассказывать ей теорию до посинения, но она всегда хотела объяснений в письменном виде. Больше всего Гарри удивляло то, что он вроде бы знал теорию, но она задавала ему такие вопросы, для ответа на которые нужно было не меньше двадцати минут.

Когда он рассказал об этом Драко и Тонкс, они смеялись около десяти минут, а потом спросили, почему же он тогда дважды в неделю ходит на трансфигурацию и все-таки пишет эти тесты. Гарри и сам задавался этим вопросом.

Он пытался сосредоточиться на тесте, но это было нелегко, потому что задания в тесте были по меньшей мере дурацкими: «Объясните разницу между теориями МакНайта и Прескотта о трансфигурации мыши в спичечный коробок».

Поттер скривился. Именно на такие вопросы ему приходилось тратить много времени. Закончив тест, он отдал его МакГонагалл и стал ждать. Гарри мог поклясться, что она просто просматривала его ответы, хотя время от времени она поднимала голову от теста и просила объяснения.

Когда профессор с присущей ей строгостью и внимательностью все проверила, то начала объяснять, что будет на практике:

— Итак, как я уже сказала, сегодня мы будем превращать мышь в спичечный коробок, и на это у вас есть полчаса, мистер Поттер. Когда вы закончите, возьмите другую мышь и постарайтесь трансфигурировать ее в более оригинальный и сложный коробок. Если у вас будут вопросы, я буду проверять работы в кабинете.

Гарри только пожал плечами и вынул мышь из клетки, где профессор держала их под деморализующим заклятьем. Поттер положил животное на стол и произнес заклинание, сосредоточившись на спичечном коробке. Щелчок, и мышь исчезла, а на ее месте, к недовольству Гарри, лежал спичечный коробок с серым хвостиком.

— Проклятье, — пробурчал под нос Поттер.

Мальчик пробормотал контрзаклятье и попробовал еще раз. Только с третьей попытки у него получилось полностью превратить животное в нормальный коробок без всяких мышиных признаков. Он скептически осмотрел результат и только потом отнес профессору.

Профессор МакГонагалл осмотрела простой коричневый коробок и пренебрежительно ответила, положив его на стол:

— Хорошее начало, мистер Поттер. Теперь возьмите еще несколько мышей и попробуйте сделать более красивый и аккуратный коробок.

Гарри взял еще трех мышей из клетки и начал превращать их в спичечные коробки, борясь с желанием сначала превратить мышь в коробок, а только потом ее украшать. Декан Гриффиндора впервые проявила свой характер за несколько уроков «до», когда он сделал так же. После этого Поттер понял одну вещь: не стоит искать легких путей, потому что в будущем они могут стать сложнее.

Гарри остановился и попытался придумать, чем украсить коробок. Когда Салазар спросил разрешения съесть одну из мышей, к мальчику пришло вдохновение, и он превратил мышь в красивый зеленый коробок с черной коброй на крышке. Поттер усмехнулся и начал делать так с каждой мышью, улучшая вид коробка. Когда его работу увидела МакГонагалл, она твердо заявила, что все последующие копии он оставит ей. Она решила понаблюдать за процессом превращения. Через полчаса на нескольких столах было двадцать выстроенных в линию коробков.

МакГонагалл подошла к ним, и Поттер ухмыльнулся, увидев, как брови профессора удивленно поползли вверх. Гарри должен был признать, что выполнил задание превосходно. На последних коробках красовалась пара змей, лежащих рядом с барсуком, львом или орлом. Казалось, змеи шипят на животных, которые в страхе прижимаются к земле. Мальчик не мог дождаться, когда профессор Флитвик научит его оживляющим чарам. Он хотел показать, как змеи нападают на другие талисманы.

— Мистер Поттер, как всегда восхитительно. Но почему вы показали льва таким слабым? — с раздражением спросила профессор.

— Прошу прощения, профессор. Просто я думал о том, как выглядел бы дух Гриффиндора после того, как мы обыграем его в квиддич, — самодовольно сказал Гарри.

Если и была какая-то вещь, которую он узнал о профессоре, так это то, что она была ярой поклонницей своего факультета в квиддиче. Обычно она нейтрально относилась к обсуждению других команд, но ее всегда выводили из себя оскорбления в адрес Гриффиндора.

— Правда, мистер Поттер? Мне кажется, вы слишком дерзки. Оливер сказал мне, что мисс Тонкс отлично играет. Она сможет затмить Чарли Уизли, — также самодовольно сказала МакГонагалл.

Гарри скривился, услышав фамилию Уизли. Он никак не мог понять, как у Рона Уизли могут быть такие старшие братья. Когда Поттер чистил Зал Наград во время отработки, то наткнулся на несколько наград с именем «Билл Уизли». Он был старостой и самым лучшим учеником за последние двадцать лет. Однажды Гарри услышал, как шестой Уизли рассказывает Долгопупсу о том, что Билл работает в египетском филиале Гринготтса. Другой же брат, Чарли Уизли, был одним из лучших охотников за всю историю Хогвартса. Даже слизеринцы считали, что он мог бы играть за сборную Англии, если бы не свихнулся и не поехал изучать драконов. Поттер отогнал мысль, что все рыжие — идиоты, и продолжил доставать МакГонагалл.

— Хм, думаю, Тонкс будет хорошо играть. Ведь именно поэтому я убедил ее вступить в команду, — сказал мальчик, снова пытаясь вызвать эмоции на непроницаемом лице декана Гриффиндора.

— Вы? Вы убедили мисс Тонкс пойти в команду? Почему? — удивленно спросила профессор.

— Она отлично играет, а какое же это веселье — выиграть Кубок по квиддичу без хорошего соперника? А Тонкс мне его обеспечит, — сказал Гарри, безумно ухмыляясь.

— Я вижу, вы самоуверенны, как и ваш отец. Я была бы удивлена более альтруистичной причине, — сказала МакГонагалл, всматриваясь в него.

Поттер всегда нервничал, когда она так делала. Создавалось ощущение, что она смотрит прямо в душу. Он часто спрашивал Салазара, пытается ли она читать его мысли, но тот заверял, что профессор этого ни разу не делала.

— Что вы имеете в виду?

— Не секрет, что после того, как мисс Тонкс вошла в команду по квиддичу, ее стали дразнить гораздо меньше. Я даже видела, как Оливер заставил близнецов бежать два круга вокруг замка с метлами над головой за то, что они хотели закидать Нимфадору навозными бомбами в библиотеке. Оливер — неплохой защитник для юной мисс Тонкс.