— Что бы я ни сделал, мне очень жаль. Я считаю, что ты не должна расстраиваться из-за меня, Тонкс. Но я, правда, не знаю, в чем виноват.

— Гарри, я расстроена не из-за тебя, — поправила его Нимфадора.

— Да?

— Конечно, почему ты решил так?

— Ты не разговариваешь с Драко, Блейзом и мной, начиная с поезда. Я имею в виду, что ты все время ела с гриффиндорцами и избегала нас, как чумы.

— Я-я… не убегала от тебя, как от чумы, Гарри, — оправдывалась Дора.

— Тонкс, ведь ясно же, что что-то не так. Ты никогда не проводила столько времени вдали от нас, за исключением нашей ссоры в прошлом году. Так что если ты не злишься на меня, то злишься на Драко или Блейза?

— Нет, Гарри, я не злюсь на них.

— Тогда в чем проблема?

— Почему тебя это волнует? — глаза Нимфадоры увлажнились.

Поттер даже остановился.

— В смысле, почему волнует? Ты мой друг.

— Разве? Я больше не нужна вам, — тихо произнесла Дора.

— Подожди минутку, о чем, черт побери, ты говоришь, Тонкс? Почему ты считаешь, что не нужна нам?!

— Уизли! — раздраженно выкрикнула она. — У вас есть ваша глупенькая Уизли! Зачем вам я?!

— Джинни? Ты думаешь, что не нужна нам из-за Джинни?! — Гарри не мог поверить в это. — Ты шутишь?

Он начал смеяться. Однако этим сделал все только хуже, Нимфадора заплакала.

Поттер тут же перестал смеяться.

— Не плачь, Тонкс, — прошептал Гарри, — пожалуйста… только перестань плакать.

— Гарри… это несправедливо. Она в Слизерине, пока я в этом чертовом Гриффиндоре. Она может сидеть с вами за одним столом без осуждающих взглядов. Она может быть в вашей гостиной…

— Тонкс, пожалуйста, прекрати. Не ревнуй к тому, что Джинни слизеринка, а ты гриффиндорка. Я не забочусь о ней больше только потому, что она в Слизерине. Ты же знаешь, что, если бы пришлось выбирать между вами двоими, я бы незамедлительно выбрал тебя, не так ли?

— Правда? — вытерла ладонью слезящиеся глаза Нимфадора.

— Да, и даже не задумался бы об этом. Уверен, что Драко и Блейз сделали бы точно также.

— Спасибо… я действительно вела себя глупо, — Дора рукавом убрала оставшиеся слезы.

— То есть ты признаешь, что действительно думала, что мы променяем тебя на Уизли? — тепло улыбнулся Поттер.

— Я перестаралась. Понимаешь, ее братья ведут со мной как засранцы, а она все еще любит их, а потом ты и Драко дружелюбно относитесь к ней, затем это ее распределение в Слизерин. Я думала, что вы считаете, что она… Я не знаю… лучше меня, потому что она слизеринец. Я действительно волновалась зря?

— Думаю, да, но не беспокойся об этом. Чем хочешь заняться? У меня есть, — Гарри взглянул на свои часы, — около часа, пока история магии не закончится, а я уверен, что моя дуэль займет весь урок, — улыбнулся Поттер.

— Даже не знаю, Гарри. Ты очень талантливый волшебник, — усмехнулась Тонкс.

— И то правда. Вполне возможно, что я победил своего противника и провел все это время, празднуя победу.

— Звучит более правдоподобно, — наконец-то широко улыбнулась Нимфадора.

— Так, что новенького? Я уверен, что тебе было очень весело, — с сарказмом сказал Гарри.

Дора посмотрела на Поттера и ухмыльнулась.

— О да, я просто обожаю слушать снова и снова, что Невилл совершил самую большую ошибку в своей жизни, выбрав тебя в качестве наставника.

— Ха, я не сомневался. Ты слышала, что Драко ее партнер по травологии?

— Да, это невероятно. Интересно, кто не выдержит первым и убьет другого? Драко, по-видимому, действительно въелся в ее кожу, бормоча «грязнокровка» весь урок.

— Больше ничего не говорил? Я сидел слишком далеко, но видел, как он разговаривает сам с собой.

— Ничего. Зато заставил Гермиону скрежетать зубами, нервничать, и вам двоим, удалось достать ее за два дня, — широко улыбнулась Тонкс.

— Почему она тебе так нравится, Тонкс? Я не хочу спорить с тобой, мне просто интересно.

— Гарри, я… это просто… Гермиона многим напомнила мне меня. Ты знаешь, у нее не было много друзей в прошлом году и, когда близнецы пригласили ее на Хэллоуин, это было, как дежавю для меня. Я не хотела, чтобы она подверглась тому же, что и я, и она на самом деле не такая плохая, Гарри. Если бы ты мог посмотреть на нее не как на маглорожденную.

— Тонкс, я знаю Грейнджер. Она нагло смеет считать, что намного умнее всех нас. Поверь мне, я могу начать относиться к ней не как к грязнокровке, но есть еще много причин не любить ее, — твердо ответил Поттер.

— Она сказала мне, что ты один из тех, кто уговорил ее родителей позволить ей вернуться сюда.

Гарри взглянул на Нимфадору.

— Пожалуйста, не упоминай об этом когда-либо снова, Тонкс.

— Ты жалеешь?

— И да, и нет. Я знаю, что ее отъезд расстроил бы тебя, так что в какой-то степени я рад, что она вернулась, но большая часть меня упрямо твердит, что это была огромная ошибка.

— Ты… ты думал, что если ее не будет, я расстроюсь? Вот зачем ты… ты это сделал? — нерешительно спросила Дора.

— Да, — прямо ответил Поттер.

— Спасибо, Гарри, — Нимфадора использовала все свои метаморфические силы, чтобы не показать, как она покраснела.

Поттер не заметил внутренней борьбы Тонкс и просто сказал:

— Ничего сложного. Мы можем сменить тему?

— Да, без проблем. Хм, могу я задать вопрос?

— О Грейнджер?

— Нет.

— Тогда да.

— Почему Уизли?

— Ты знаешь, поначалу это была просто шутка. Но в какой-то момент в течение лета Драко и я заметили, что она не такая, как другие Уизли. Все ее письма были о том, как она борется со своей семьей. Как она ненавидит напыщенные правила Перси и его отношение к ней, и как мать избаловала Рона. Для меня в те минуты она была инструментом против её братьев. Потом она написала о том, что близнецы постоянно разыгрывают ее. Она написала мне большое письмо, Тонкс, действительно большое. По крайней мере, около двух с половиной фута пергамента, и все его содержание было только об одной неделе. В основном с момента ее пробуждения, когда близнецы начинали мучить ее магловскими шалостями. Все о чем я мог думать, это о том, как вы похожи. Я имею в виду, как она живет, Тонкс. Только в кругу братьев, полных ослов. Ее семья за чертой бедности и не может себе ничего позволить, потому что ее отец обожает маглов и выглядит как ребенок. Знаешь, она даже не собиралась покупать волшебную палочку. Когда я об этом узнал, то взял ее к Олливандеру и купил ей сам. Когда ее идиот-братец узнал об этом, он попытался сломать палочку!

С каждым словом Гарри, Нимфадора становилась все бледнее. «О, Мерлин, бедная девочка. Я думала, мне было плохо, но когда живешь каждый день в одном доме с близнецами! Как она не сошла с ума?!»

— Кто попытался сломать ее палочку? — робко спросила Дора.

— Рон, — сплюнул Поттер.

— Я думаю, мне стоит узнать ее получше. Если ты, Драко и Блейз решили быть ее друзьями, то я тоже, думаю, должна.

— Ты не должна быть ее другом, Тонкс. Я не хочу, чтобы ты просила меня стать другом Грейнджер, так что поверь мне, я не собираюсь заставлять тебя общаться с ней.

— Спасибо, Гарри, но я думаю, что действительно должна познакомиться с ней поближе.

Когда Поттер зашел в библиотеку, то нашел Невилла за столом, подальше от других студентов.

— Привет, Невилл, — занимая место рядом с ним, сказал Гарри.

— П-привет, Гарри, — покраснел тот.

— Так, сегодня я рассчитываю на то, что мы потратим первые сорок минут на эссе для МакГонагалл. Когда закончим, я все проверю и дам несколько советов, — Поттер взял перо и кусок пергамента.

— Звучит здорово, — Невилл тоже достал свои письменные принадлежности.

Ровно тридцать минут все шло хорошо, пока Невилл не поднялся, чтобы сходить в туалет. Он сделал шаг от стола, споткнулся и упал. Чернила разлились и полностью покрыли его эссе.

— Ох, нет, — застонал Невилл.