Люди мелькали как тени на случайном свету. Лица словно одинаковые, тела не отличаются друг от друга. Ходят по одинаковым траекториям, произносят одинаковыми голосами одинаковые реплики. Одна я сидела, хотя бы полностью одетая, за барной стойкой, пока остальные прижимались к друг другу грязной кожей и обсуждали всякие глупости.

Бармен метался с одного конца стойки к другому, и так бесконечное количество раз, пока мой ВЕРИ-СМАРТ не загорелся, перейдя в ночной режим. Бар постепенно пустел, а я была наполнена почти до краёв. Не считала, сколько выпила, только по примерным ощущениям ориентировалась в глубоком опьянении. Не вырвет, нечем, и можно бы спокойно пить дальше, но я остановилась. Руки дрожали, колени гнулись в разные стороны. Побаиваюсь встать со стула. Возможно, я охмелела куда сильнее, чем думаю.

— Они все ушли.

Я слишком резко подняла голову. Тяжесть перекатилась от лба к затылку, треснув черепушку до утраты чёткости зрения.

— Угу.

Это всё, что я выдавила. Слезла со стула и прилегла половиной тела на стойку, пахнущую чистотой. И как этому парню удалось так отдраить все мерзкие вкусы и запахи?

Нежные прикосновения к бёдрам, я кокетливо хихикнула и попыталась обернуться в ожидании поцелуя, но он поднял мою руку, опёр меня на своё плечо и медленно повёл в другой конец бара. Там виднелась дверь, прячущаяся под тусклым красным светом. Я попыталась лизнуть бармена в щёку, но тот вовремя отвернулся и недовольно хмыкнул.

— Отъебись.

Я не обиделась, сохранив остатки интеллекта и эмоциональной устойчивости, но внутри, конечно, застрекотало детское недовольство. Это ещё не отказ, вот только предпосылки скверные. Сегодня не только хочу напиться до беспамятства, а также неплохо бы и уснуть в тепле. Хочу пот, слюни, все самые вкусные жидкости мужского тела. И пусть они напомнят мне о тараканах и настойке, я всё равно буду знать, что это часть чего-то более красивого. По крайней мере бармен точно симпатичнее большинства тех, кого я встретила за эти Отсчёты в городе.

Он уложил меня на мягкую кровать. Попытался снять мои сапоги, но без сигнала от костюма и Элис ему это не удастся. Покряхтев, он бросил затею, тем более словив мой зловредный смех. Вместо сапог принялся за молнию костюма, и та тоже не поддалась. Сдавленно и в некотором роде сексуально выругавшись, он аккуратно толкнул меня в сторону, лёг на краю кровати и повернулся спиной.

— Спишь?

Я провела пальцем по его голому торсу. Худощавый, но с точёными рельефами на животе, плечах. Он вздрогнул, даже зарычал.

— Хочу спать. Завтра тяжёлый день.

Он будто не про свой Отсчёт говорил, а про мой. При этом использовав давно забытое определение двадцати четырём часам. Такой надменный, весь из себя и себе на уме. Противный. Я ущипнула его за лопатку, и он резко обернулся, уставившись прямо в мои глаза. Отсюда почти не видно его лица, лишь зубы блестят в полумраке.

— Петтинг, и ты отваливаешь от меня. Договорились?

— По рукам. Приступай.

Мне захотелось пожать его ладонь, но он тут же скользнул к моим бёдрам, встретив пальцами плотную защиту моих органов.

— Сними сама. Я понятия не имею, как сдирать с тебя эту хуйню.

Ругается всё ещё, но милая хрипотца добавляла ему комичности, не более. Угрозы в этом уж точно нет. Спишу на специфический флирт. Мало ли как дела обстоят с девушками внутри таракана. Тем более, что те порой предпочитают как раз насекомых. И несколько причин я могу назвать с полной уверенностью…

Молчаливой Элис я дала сигнал убрать защиту с костюма. Тот превратился в обвисшие тряпки, молния сама расстегнулась на пару сантиметров. Бармен завершил моё обнажение, небрежно сунув руку мне между ног. В этот раз и правда неаккуратно.

— Продолжишь в том же духе, и я прострелю твою башку.

Рычать он перестал. Точно видел моё оружие, которое всё ещё болталось на моём уставшем до смерти теле. Пусть так, зато не утрачу хотя бы ощущение защищённости.

Теперь его движения ласковые, даже с некоторой влюблённостью. Он точно знал когда-то, как доставить девушке удовольствие, но потом в его голове смешались нежности и протирание бесчувственных рюмок. Сначала указательным и средним пальцами он водил вокруг клитора вверх и вниз, пока тот не взбух достаточно, чтоб на нём можно было сконцентрироваться отдельно. Бармен стал слишком громко дышать, тоже возбуждаясь, и в его горячий рот я сунула грудь, лишь бы заткнулся и не мешал абстрагироваться от всего, кроме приятного тепла под животом.

Огрубевшие пальцы стали мягкими, я поддавалась и малейшим изменениями их траекторий движения. Он еле касался меня, однако производил мощнейший взрыв эмоций. Поверить сложно, что всё происходит на таком маленьком участке моего тела. Самый внезапный момент, мой неровный вдох, и несколько пальцев оказались внутри. Он укусил меня за сосок, и я чуть не кончила сразу, но каким-то образом сдержалась, ещё не наигравшись. Он толкал мои верхние стеночки двумя подушечками, мерно, как по метроному, хоть счёт веди. Усиливал нажим, увеличивал скорость. Я сдалась, и во рту погиб мощный крик, так и не вырвавшийся за зубы. Я что есть сил сдавила его руку, не специально, конечно. Он застонал от боли, но дотерпел, пока моя судорога отпустит его конечность.

Он начала снимать с себя штаны, и немалый член предстал перед моими глазами. Но я застегнула костюм и повернулась к бармену спиной. Он в очередной раз зарычал, вот только оружие всё ещё у меня одной, так что пусть ругается про себя сколько хочет. Я уткнулась лбом в металлическую стенку, зажала рот кулаком. Слёзы подступают, и не знаю, что с этим делать. Уставший мужчина быстро захрапел, только ему дали возможность уснуть. У меня же горькие слёзы скопились в уголках глаз, заливая картинку передо мной. И пусть там только железо, но в расплывчатых полосах мотивы всей прошлой жизни. Всё кажется таким незначительным, и словно за меня прожили мою же жизнь. Я попросила Элис вколоть двойную дозу снотворного, её предупреждения и отказ сбила секретным паролем. Если и умру, то хотя бы сны перед этим будут красочными.

Элис разбудила меня, а не сигнал ВЕРИ-СМАРТ. Она сообщила, что бармен, пока я крепко спала, сунул тряпку в порванный участок костюма, тем самым предотвратив дальнейшие повреждения. Так хотя бы уровень целостности перестанет падать, и у меня есть пространство для более рискованных манёвров.

Самого бармена уже не было рядом, а за стенкой шум и возня. Я проверила время. Если не ошибаюсь, то новый Отсчёт начался несколько часов назад. Я не проспала, но стоило и раньше подняться. С неприятной тянущей болью в спине еле опустила ноги с кровати. Пусть твёрже моей койки в башне, только как-то приятнее ощущается. Или же дело вовсе не в ней, как и раньше.

Не нашла шлем поблизости и выскочила из комнаты с дико стучащим сердцем. Меня словно обокрали, в горле встал ком обиды. Как они могли после всего, что я для них… бармен заметил меня. Подмигнул, сохранив на тощем лице абсолютное отсутствие любых человеческих эмоций, и достал из-за стойки мой шлем. Я, всё ещё скованная ужасом утраты, схватила его и проверила данные. Бармен словно приревновал к шлему, поэтому быстро удалился на другой конец бара. Хотел бы он быть на месте полимерной защиты для моей головы?

Визор окончательно сломан. Теперь толку от него только чуть защищать глаза, а всё лицо открыто для любых попаданий. Я решила оставить шлем на прежнем месте и выскочила из бара. И те же сотни взглядов жгут спину, ровно в том месте, где сухая тряпка закрывала участок оголённой кожи. Один из этих взглядов был особенный, но и ради него я не обернулась. Пусть это остаётся в прошлом Отсчёте. Мне пора завершить начатое. Сегодня всё решится, и в нетерпении вскрылись новые источники силы. Я была готова лучше, чем в прошлые… дни. И это очень даже хорошо.

Последний маршрут пролёг через ворота, которые я недавно перепрыгивала, чтоб попасть на территорию города. Белёсые кости, небрежно торчащие из мяса таракана, вызвали секундное омерзение. Я чуть ли не с закрытыми глазами поторопилась перелезть через них и встретить тропу. Склизкая, такая же опасная, и ведёт в подсохшей вене. Я предполагала, что имел ввиду вчера вождь, говоря о предателях, но всё равно откидывала мысль как очевидно неликвидную.