Позади идола в земляном полу дома зияла нора. Да не просто нора – а настоящий вход в подземелье. Деревянная крышка-дверь была откинута в сторону. Вниз вели ступени. Радим увидел их, когда присел у края.

Из норы тянуло влагой, дымом и людским духом.

Радима охватил азарт… Который тут же прошёл, когда он вспомнил того, в синей рубахе. Нет, сейчас спускаться он не станет. Во всяком случае, один.

Радим вернулся ко входу, поставил копьё рядом со спящим желтоволосым и вышел во двор.

Холоп закончил с курицей и теперь возился с костром. На Радима не глядел.

Радим решился. Проходя мимо столба-идола, быстро наклонился и подхватил знакомый браслет.

Возможно, этот незнакомый бог Велс обидится даже на такую мелочь, но плевать. Если всё пойдёт так, как хочет Радим, у Велса скоро появится для обид повод посерьёзнее.

Главное, хёвдинга уговорить.

Спускаясь, Радим вспомнил про щель в скале, из которой тянуло людским духом и дымом. Подошёл к ней, приник… и увидел в глубине огонь.

– Нашёл боярышню свою?

Первым Радиму в городе навстречу попался Нагиба. Вышел из-за угла дома, как будто поджидал.

Радим помотал головой.

Даже не соврал. Ольги-то он не видел. Только браслет, показывать который Нагибе он не собирался.

– Жаль, жаль… – Нагиба покачал головой, лицо сморщил, будто печалится. А может, и впрямь опечалился. – А что тебе в той боярышне? Знакомы?

– Так земляки же, – ответил Радим. – Я тоже плесковский. А вдруг с ней беда? Что ж не помочь, если можешь?

– А ты можешь?

– А то! – хвастливо заявил Радим. И похлопал по мечу. – Да и не один я.

– Думаешь? – усомнился Нагиба. – А с чего бы нурманам за плесковскую деву заступаться? Или забыл, как они за вашей княжной охотились, которую ты у меня из-под носа увёл?

Радим нахмурился, но Нагиба тут же замахал руками:

– Забыл, забыл уже! То дело прошлое!

«Ничего ты не забыл, – подумал Радим. – Только боязно тебе на меня нападать здесь, в городе. Узнает Харальд – убьёт».

– А что княжна? – спросил он будто бы невзначай. – Как ей в Плескове живётся? Здорова ли?

– Да что ей болеть-то? – поднял бровь Нагиба. – Молода, весела…

Старый разбойник склонился к отроку и негромко сказал:

– Только говорили мне: нет её в Плескове нынче.

– Да? – тем же равнодушным тоном проговорил Радим. – А где же она? С отцом куда-то отправилась? Или к жениху в Киев?

– Откуда ж мне знать? – развёл руками купец. – Мне не докладывают. Мог бы разведать… да только в Плесков мне дороги теперь нет. Сердит на меня князь-воевода.

– А что тебе в том Плескове, Нагиба? Ты купец известный, богатый. Тебя и в Новгороде примут.

– Примут, верно. Только в Плескове у меня подворье богатое, добра немало… Даже и не знаю, как у князя прощение вымолить? Разве только от беды дочь его спасти…

Сказал, да так и впился в Радима взглядом.

– Спасти княжну от беды? – переспросил тот. – Ты что-то знаешь?

– Ну, или не княжну, так хоть боярина какого плесковского дочь…

«Точно знает. Но бесплатно ничего не скажет», – понял Радим.

– Ладно, – сказал он, – я к своим пойду.

– К нурманам? Иди-иди! Да передай Харальду то, что я тебе сказал!

– И зачем нам это? – лениво проговорил Харальд, выслушав рассказ Радима. – Ты даже не знаешь, княжна ли это или другая девица? Да и хоть княжна. С чего ты взял, что её пленили? Может, она жертву принесла и уже домой скачет?

– Так браслет же… – растерянно проговорил Радим.

Он не ожидал, что Харальд отмахнётся от его рассказа, как от пустяшной байки.

– И что браслет? Даже если это её, то почему бы деве не принести дар богу?

– А ты его у бога стащил! – с укоризной произнёс молодой нурман по имени Флоси Простак.

– Пустое, – отмёл замечание Гнуп Правый. – Что нам какой-то здешний бог? Наши асы посильней будут!

– Не скажи, – возразил ему Анунд. – Этот Велс на своей земле. Его здесь сила.

Тут уж Радим смолчать не мог:

– Велс тут тоже чужой! Наша это земля, словенская! – возмутился он.

И тут же смущённо умолк. Раз он теперь с нурманами – так он, наверно, уже не кривич?

А потом вспомнил, что прибежал к Харальду не о богах спорить, и совсем расстроился.

Понял: не станет хёвдинг биться непонятно за что, непонятно с кем. И вообще, может, Харальд прав, а не Радим? С чего он взял, что это Ольга здесь, в Изборске? А даже если и она, то в беде ли? А даже если и в беде, ему какое дело? Он её уже спасал, а она его бросила. Может, хватит?

Он вспомнил, как они с Ольгой вместе от разбойников сбежали… И как опустело в груди, когда лодья скрылась за излучиной…

– Не поможете? – спросил он без надежды.

Харальд покачал головой:

– Не наше это дело, Волчонок. Хотя… сам – можешь. Разрешаю.

Радим удивился. Зачем это разрешение? А потом сообразил: он же теперь в хирде. Значит, против воли Харальда ничего делать не должен. Сказал бы Харальд «забудь» – и пришлось бы забыть. Или уйти из хирда. Вот это был бы всем выборам выбор!

– Благодарю, Харальд-хёвдинг! – Радим поклонился. – Можно мне идти?

– Иди, – разрешил нурманский вождь.

И Радим ушёл. Вернее, убежал. Потому что уже темнело. Надо было что-то делать. Радим, правда, не знал что. Но не впервой. Что-нибудь придумает!

– Как бы не пришибли мальца, – озабоченно проговорил Анунд. – Если он ничего не напутал, то сам не справится.

– Он не напутал, – перебил его Гуннар. – Я этого беловолосого лата встречал здесь, в Изборске. Ульфхеднар[25] он. Волкоголовый.

– Точно ульфхеднар? – ещё больше обеспокоился Анунд. – Ты не ошибся?

– Я – нет, – Гуннар Волчья Шкура широко ухмыльнулся.

– Ну да, ты же… – Анунд смутился. – Я подумал…

– А ты не думай, – Гуннар звонко хлопнул Набей Брюхо по этому самому брюху. – Харальд, ты воистину был провидцем, когда взял мальчонку в хирд.

– Я такой, – Харальд подмигнул.

– Это вы о чём сейчас? – спросил Флоси.

– Ты Волчонка слушал? – спросил Гуннар.

– Ага, – кивнул Флоси. – Как по мне, я б ему пособил. Мелкий он, но храбрец. Я сам, когда мальцом был, в любую драку лез – лишь бы весело! А прибьёт его этот ульфхеднар, нам потом всё равно мстить. Разве нет?

Харальд только сокрушённо покачал головой.

– Зато наш Флоси с мечом хорош, – оправдал Простака Гуннар. – И весло вращает – залюбуешься.

– Если честно, я тоже не понял, – подал голос Гнуп Правый.

– Это потому, что ты тупица, братец, – потрепал его по макушке Левый. – Капище!

– Что капище? – Правый сбросил его руку.

– Да капище же! – засмеялся Левый.

– Тайное! – подхватил Гуннар.

– Золото! – поддержал Левый.

– Может, и нет там золота… – усомнился Флоси.

– Нет золота на капище?

– Малец сказал…

– Простак, ты и впрямь простак, – Гуннар расстегнул пояс, чтобы надеть стёганый поддоспешник. – Лат-ульфхеднар, да ещё и вождь… И он, по-твоему, здесь ради простой бронзы?

Уже стемнело, когда Радим вернулся на священную гору.

Он пошёл один. Разок ему пришлось поспешно укрыться, потому что навстречу, в город, двигался большой конный отряд. Лунный отсвет играл на шлемах всадников. Воины. Причём грозные воины. Варяги, нурманы или ещё кто – не разглядеть. Тем более, что Радим больше слушал, чем смотрел. Сидел в кустах тише мыши. Знал – настоящий воин чувствует, когда на него смотрят. Если заметят, ничего хорошего Радима не ждёт. Но опасался он не за себя. Пропадёт он – Ольгу уже никто не спасёт.

Не заметили. Топот копыт ещё не стих, когда Радим выбрался на дорогу и припустил со всех ног. Столько времени просидел в кустах – надо навёрстывать.