И захохотал.

Но Радим не обиделся. Тем более знал, что хёвдинг пошутил. Да и сказал правду. Радиму с палкой привычнее. А ещё привычнее – с луком. Который Радим прямо сейчас и собирался купить. Самый лучший.

На самый лучший лук денег, к сожалению, не хватило. Но и просто хороший был куда лучше, чем старый. Натянуть его Радим мог пока что только до щеки. Зато бил он на сто шагов и запросто пробивал кусок бычьей шкуры. Если, конечно, Радим попадал, а попадал он пока через раз. Ничего. Привыкнет и перестанет мазать.

Монеты у него ещё оставались, так что Радим решил перекусить. Вернись он на постоялый двор, где они остановились, поел бы бесплатно. Но хотелось почувствовать себя взрослым, богатым, самостоятельным.

Решил и не прогадал. Не потому что кормили в этой харчевне вкуснее, а потому что случайно подслушал разговор…

– …из Плескова боярышня, – сплетничали между собой две девчонки-подавальщицы. – Молоденькая совсем, одета богато – и всего с одним охранником! Ни старшего родича, ни холопки… А сама – важная-важная, что твоя княжна!

– А что за охранник? Небось, красавчик?

– Да ничего себе, по виду отрок дружинный.

– Так она сбежала с ним! – засмеялась другая.

– Если бы сбежала, так не потребовала бы на ночь отдельной клети. А охранник её улёгся у порога – не внутри, а снаружи.

– Да, непонятно. Ишь, смелая какая. Может, по каким-то тайным делам приехала?

Радим слушал болтовню, и его сердце сжималось от недоброго предчувствия. Молоденькая, смелая боярышня, важная, как княжна… Уж не Ольга ли?

«Нет, – сказал он сам себе. – Не может быть. Кто отпустит княжну в чужой город с единственным дружинником?»

А если… Если её опять похитили?

Радим подозвал подавальщицу.

– Опиши-ка боярышню, – попросил он.

Девка отвечала охотно. Радим ей понравился. Пусть и молоденький совсем, но видно же, что не простой. Гостью она описала подробно, особенно одежду – но ничего памятного Радиму. Ещё сказала, что боярышня юна, ликом миловидна, глаза синие, волосы светлые, голос звонкий, но строгий.

– А не был ли с ней кто ещё, кроме отрока-дружинника? – спросил Радим.

Девка задумалась. Потом проговорила неуверенно:

– С ней только дружинник. Но потом к нам заходили ещё шестеро. Латгалы, воины. И тоже про боярышню спрашивали. Только они не со мной, а с батюшкой говорили. Так что его спрашивай. Он сейчас на конюшне.

Радим расплатился, повесил за спину взятый со скамьи новый лук в налуче и отправился искать хозяина.

Нашёл. Однако говорить с Радимом тот отказался.

– Не знаю ничего, – буркнул он.

И отвернулся. Радиму показалось, что хозяин чего-то боится.

«Ну, не судьба, значит», – решил Радим и отправился к воротам.

…и там нос к носу столкнулся с Ершом.

Молодой разбойник Радима не узнал. Сразу не узнал. Даже посторонился, пропуская. А потом глаза его вспыхнули злой радостью. Ёрш клещом вцепился в Радимов рукав и заорал:

– Батя! Батя! Глянь, кого я словил!

Радим крутнулся на месте, ребром ладони сбив хват Ерша, отпрыгнул на шаг, выхватывая меч.

Глаза у Ерша выпучились, рот широко открылся, но новый вопль так и остался внутри.

Он сразу не заметил, что Радим вооружён по-воински, и теперь, увидев клинок, жутко перепугался.

Но отец уже был рядом и отпихнул сына в сторону.

Радима Угрюм тоже сразу не узнал. Но и когда узнал, в драку не полез. Они ж не в лесу. Не хватало ещё под княжий суд угодить.

– Ты это… Меч убери, – пробасил он. – Негоже людям без повода оружием грозить.

– Негоже свободного человека за руку хватать, – с вызовом ответил Радим.

И почему только раньше Угрюм казался ему таким страшным? Вот Волчья Шкура – да, этот страшный. А Угрюм… Угрюм просто здоровенный дядька.

– Эх-ма! Кого я вижу!

Нагиба. Вот же не повезло. Вся мерзкая ватажка тут!

– А я-то думал: нурманы тебя на кусочки порезали, – протянул Нагиба, буравя взглядом Радима, а особенно – его новый наряд.

«Дело плохо», – решил Радим. Пусть Угрюм и ничто против любого из нурманских воев. Но Радим-то не таков. Для Радима и Угрюма хватит с лихвой. А тут ещё Нагиба. И остальные…

Но сдаваться он точно не собирался.

– Нурманы приняли меня в хирд! – заявил Радим, не опуская меча.

– В хирд? Тебя? Харальд? – изумился Нагиба.

– Для тебя – Харальд-хёвдинг! Он здесь, в Изборске, – сурово уточнил Радим. И для убедительности добавил по-нурмански: – Теперь я – человек из хирда Харальда!

– Вот как…

На лице Нагибы, как по волшебству, вмиг расцвела добрая улыбка.

– Дай пройти, дурень! – велел он Угрюму. – Что растопырился посреди дороги?

Затем Нагиба повернулся к Радиму и угодливо сказал:

– Рад, что ты стал хирдманом, отрок! Рад, что Харальд-хёвдинг оценил тебя по достоинству! Он сейчас здесь?

Нагиба кивнул в сторону дома. Радим покачал головой:

– Не здесь. На постоялом дворе, что у пристани. Я сюда по делу зашёл.

– Ага, ага, – покивал Нагиба.

Задумался ненадолго и вдруг предложил:

– Позволишь угостить тебя, Радим-хирдман?

Радим собрался сказать, что только что поел. Но ему вдруг пришло в голову, что с Нагибой хозяин постоялого двора будет поразговорчивей.

– Позволю, – разрешил он.

И опять не ошибся.

– …шестеро латгалов? На капище они собрались, – рассказывал хозяин. – То, что на горе, над живыми источниками. Жертву вроде хотят принести Велесу тамошнему. Сами знаете, солнцеворот близится…

– Какую жертву? – влез Радим.

Хозяин ухмыльнулся:

– А то небось не знаешь, какие жертвы Велесу приносят? Слыхал о зимней хозяюшке?

И подмигнул почему-то Нагибе, который мерзко ухмыльнулся в ответ.

Радим вскипел. Кто любит, когда над ним подшучивают? Вскипел, но сдержался.

– А тех латгалов, которые о боярышне спрашивали, ты знаешь? – осведомился он.

Ухмылка сбежала с лица хозяина. Он вопросительно глянул на Нагибу.

– Говори как есть, – к удивлению Радима, приказал вожак ватаги. – Не смотри, что он годами молод. Он Харальда-хёвдинга воин.

– Ого! – удивился хозяин двора. И тут же, прищурившись, спросил:

– А что же, Волчья Шкура по-прежнему с ним?

– Если ты о Гуннаре Волчьей Шкуре, то да, с ним, – ответил Радим. И не удержался, похвастался: – Он меня сражаться учит!

– И тебе не страшно?

Если отвечать честно, то надо было сказать «да». Но гордость не позволила.

– Мне-то его зачем бояться? Он мой друг, – пожал плечами Радим. – Пусть враги его боятся!

На это Нагиба промолчал. Зато хозяин постоялого двора явно проникся.

– Гуннар – это славно, – произнёс он. – Вишь, среди тех латгалов есть один такой же, как он… Тоже волчий клок на плече носит.

Нагиба медленно кивнул. А Радим на «волчий клок» внимания не обратил.

– Давно они уехали? – спросил он.

– Да как раз перед тобой. Расспросили про боярышню да и уехали… туда, на капище.

– И ты им всё рассказал?!

– Ничего я им не говорил, – буркнул хозяин. – Подтвердил – да, были такие гости. Но латгалы, похоже, и так знали. Сразу с дороги дальше поехали.

– Почему с дороги? – спросил Радим.

– Так в пыли все, и по́том конским от них несло… И не только по́том, – добавил он чуть позже.

– А чем ещё? – спросил Радим.

– Смертью.

– Уже недалеко, – тихо сказал Бразд, вглядываясь во тьму. – Как дубрава начнётся, а значит, капище близко…

Двое подростков верхом ехали через лес. Деревья чёрной стеной стояли по обе стороны дороги. Луна пропала среди ветвей, Бразд взял лошадь княжны за повод. Дальше ехали шагом. Шелестел ветер, потрескивали ветви. Изредка кричали ночные птицы. Ольга вглядывалась во мрак и прислушивалась, вздрагивая от каждого звука. Вспоминался косматый Угрюм, разгуливающий на свободе… А вдруг их ждёт засада?