- Спасибо и за комплимент, и за желание защитить! — улыбнулась она. — Ты настоящий мужчина!

- А мы, типа, игрушечные⁈ — «возмутился» Триггер.

- Понятия не имею! Вы же молчите…

Почувствовав, что развеселились и остальные девчонки, поэтому вот-вот подключатся к начинающемуся бардаку, я демонстративно постучал по часам, грозно нахмурился и вытянул указательный палец в сторону двери в небольшой спортивный зал. Ростовцева обреченно вздохнула, ссутулилась, а потом перестала развлекаться и рванула, куда послали.

Во время разминки и работы в паре со мной работала, как говорится, на минималках. То есть, как следует разогрелась, раза по три-четыре прогнала комбинации, подготовленные для противодействия основным коронкам голландки, после чего с моей подачи переключилась на свободный бой на половине скорости… хм… обычного человека.

Тут возле нас нарисовались тренера и порядка четверти часа пытались найти изъяны в ее тактических решениях, благо все это время я придумывал нестандартные связки, бил из невозможных положений и регулярно пытался зайти в ноги. Но докапываться оказалось не к чему — при той скорости восприятия, которая у нее появилась благодаря постепенно раскрывающемуся Дару, Анька успевала не только увидеть движение и понять, что я собираюсь делать дальше, но и выбрать лучший из всех доступных вариантов.

- Ты — уже два бриллиант-талант в команда! — грустно заключил Грегор в какой-то момент. — Я не думать, что смогу делай ты тейкдаун. А в стойка ты быстрый чем меня. Учить не знаю, что. Плохо.

- Не расстраивайся, мы тебя ценим не только как талантливого тренера, но и как близкого друга! — без тени улыбки заявила она, а я, Танька и Лерка подтвердили.

Бразилец растрогался, воспрянул духом, поблагодарил нас за теплые слова и изменил свое отношение к «проблеме» — заявил, что теперь он будет гордиться тем, что приложил руку к нашему становлению мастерами. И ведь начал на самом деле. А когда к нам заглянули Алексей Алексеевич и Юрий Федорович, чтобы поинтересоваться степенью готовностью Аньки к бою, и вышли из ступора, вызванного лицезрением ее боевого прикида, уверенно заявил, что «Хеллфайр уже нокаут. Просто не знаю она будет что…»

Мужики обрадовались и сообщили, что два из трех уже закончившихся боев получились настолько жестокими и динамичными, что зрители не на шутку завелись, жаждут крови и бесятся из-за того, что бойцы предпоследней пары участников весь первый раунд провозились в партере.

Услышав словосочетание «предпоследняя пара», Таня с Лерой утащили Росянку в массажку, а я пожал плечами:

- А чего еще можно было ждать от двух базовых борцов-полутяжей, сначала согнавших килограммов по двадцать пять дурного веса, потом всего за сутки вернувших обратно как минимум пятнашку и не горящих желанием нарваться на случайный нокаутирующий удар?

- Не знаю… — честно признался Дорохов. — Но смотреть за этой возней абсолютно неинтересно.

- Потерпите еще немного! — улыбнулся я. — Уверен, что выступление Ани вас не разочарует.

- Мы в этом нисколько не сомневаемся! — заявил маршал, а Горин, подтверждающе кивнув, как-то странно усмехнулся:

- Тебе катарцы еще не звонили? Хотя, о чем это я? Вы же вырубили все телефоны. В общем, они тут. Сидят через ложу от нашей. В компании еще десятка соотечественников…

…Анька вышла из массажки спокойная, как удав, и сосредоточенная на будущем действе. Причем не только внешне, но и внутренне. Все члены команды, теоретически способные выбить из этого состояния всплесками «левых» эмоций, были отправлены следом за «бегунком» к «нашему» выходу в зал, так что ее и «массажисток» встретили только тренера и я. Убедившись в том, что она в халате, а значит, по пути к октагону не успеет остыть, мы вывели ее в коридор и ломанулись по хорошо знакомой трассе.

У портьеры, перекрывавшей выход, задержались буквально секунд на двадцать, а потом из сотен динамиков акустической системы комплекса раздался знакомый проигрыш, и с первыми словами песни «Tell me why » Деклана Галбрайта Ростовцева сделала первый шаг в перекрестие лучей мощных прожекторов. Постояв на месте несколько секунд, чтобы операторы, управляющие дронами аудио- и видеофиксации, успели определиться с самым выигрышным ракурсом и отправили картинку на большие экраны, плавно подняла левую руку и откинула на спину капюшон.

Корона из волос, которую, как потом выяснилось, Ольга припудрила какой-то металлизированной пылью, засверкала золотом и драгоценными камнями, и Аня, неторопливо оглядев огромное помещение, величественно «поплыла» к восьмиугольнику.

- Красотка, че! — довольно хихикнула Танька, стоявшая справа от меня и дожидавшаяся команды начать движение. — Халат, конечно, плохая замена платью с кринолином, зато босоножки, походняк, осанка и выражение лица в разы круче, чем у любой императрицы!

Держалась Ростовцева действительно круто, но я не мог себе позволить любоваться этим процессом, поэтому дважды щелкнул по микрофону гарнитуры, выждал оговоренную секунду и повел следом за напарницей ту часть команды, которая могла понадобиться возле клетки.

Темп задал именно тот, который требовался, поэтому наша группа догнала Аньку за пару шагов до точки, после которой помост опускался до уровня трибун и позволял особо нахальным зрителям дотянуться до проходящих мимо бойцов. Желающих дотянуться до нашей «бойчихи» тоже хватало, но плотная «коробочка», которая выстроилась вокруг нее, убивала такую возможность на корню. Поэтому до «нашего» выхода в клетку мы добрались без проблем. А там Росянка ослабила ремешки, оплетающие ножки до самых коленей, выпрямилась, «вышла» из обуви и офигительно царственным жестом сбросила мне на руки халат.

Увидев ее прикид на экранах, зал ахнул, а не сильно рослый судья, который потянулся было проверить ее шингарты, нервно сглотнул, покосился на меня и приложил все усилия, чтобы не пялиться на грудь, в которую практически упирался носом.

Пока мужик занимался своим делом в стиле «корректнее некуда», я краем уха прислушивался к воплям ринг-анонсера, с хорошим юмором описывавшего ни разу не спортивные достижения моей напарницы. А для того, чтобы не показаться публике голословным, операторы демонстрировали фрагменты записей с награждения Президентской медалью Свободы, во время которого бюст Аньки украшал весь ее иконостас, и видеороликов с моей официальной странички. А что этому несчастному оставалось делать, если она ни разу в жизни не выступала на более-менее серьезных соревнованиях, не имела профессионального рекорда и даже не взвешивалась перед этим боем? Объявлять только возраст и рост?

Зато у Аннет Хофтейзер спортивных регалий было выше крыши, а профессиональный рекорд внушал уважение: из двадцати пяти проведенных поединков она победила в двадцати двух, причем в семнадцати — приемами, два проиграла и один раз закончила бой вничью. Вот ее и объявляли в два раза дольше. Но голландку это нисколько не радовало — судя по выражению лица, поведению и эмофону, она жаждала побыстрее начать, чтобы дорваться до глотки ненавистной соперницы!

Если бы не эмпатия, то я бы решил, что все эти метания вправо-влево вдоль своей половины сетки удары шингартами друг об друга и игра желваками — лишь попытка убедить Ростовцеву в своей невменяемости, чтобы потом подловить на какой-нибудь ошибке. Но я ощущал эмоции этой дуры и точно знал, что она сдерживается из последних сил. Вот и офигевал, не понимая, как с таким дурным характером она умудрилась побеждать хоть кого-то серьезного.

Пока я анализировал ее поведение и думал о ее прошлом, настоящем и наиболее вероятном будущем, ринг-анонсер успел передать слово рефери, а тот объяснил противницам правила поединка. Еще через пару мгновений Росянка вытянула вперед оба кулака, чтобы дать возможность Хеллфайр изобразить приветствие, но та что-то гневно прошипела и, услышав очередную команду, с большим трудом заставила себя отойти к сетке.

«Ну все, понеслась…» — подумал я одновременно с ударом гонга, и удивленно хмыкнул: в два прыжка преодолев расстояние до середины канваса и набрав приличную скорость, Аннет бросилась Аньке в «переднюю» ногу! В смысле, сходу, не озаботившись демонстрацией даже самого завалящего джеба!!!