— Мы не будем вас задерживать. Только поблагодарим за время, которое вы нам уделили, и зададим последний вопрос, наверняка волнующий не только меня: сеньор Дорохов, скажите, пожалуйста, а нельзя ли создать сайт, на котором простые бизнесмены вроде меня могли бы найти информацию о том, чем они могут помочь создающемуся государству?

…В отличие от стихийной, с первой и до последней минуты радовавшей нас невероятно теплой атмосферой, настоящая пресс-конференция не обошлась без скандала. Что самое грустное, о том, что дело идет именно к этому, стало понятно в тот самый момент, когда на сцену конференцзала, битком набитого самыми состоятельными фанатами обеих соперниц, вышла мисс Хофтейзер: ее и без того не особо симпатичное лицо кривилось в злом оскале, ноздри гневно раздувались, а пальцы с недавно сбитыми костяшками были сжаты в кулаки. Неслабо напрягло и поведение членов ее команды: взрослые мужики, годившиеся Аннет в отцы, усиленно пытались держать лицо и делать вид, что все путем, но даже без эмпатии было понятно, что они не сошлись во мнениях со своей подопечной и пребывают в расстроенных чувствах. Само собой, это не осталось незамеченным, и зал тревожно загудел.

Появление на той же сцене Ани, Алексея Алексеевича, Линды и меня накалило атмосферу еще сильнее. Для начала, Ростовцева надела на это мероприятие не мешковатый ширпотреб с претензией на оригинальность, а умопомрачительно красивый и стильный, но при этом достаточно строгий деловой костюм от «Prada» и классические туфельки на высоченном каблуке. Волосы, собранные в элегантную прическу, подчеркивали длину и красоту шеи, приталенный пиджак визуально увеличивал и без того внушительную грудь, брючки в обтяжку привлекали внимание к аппетитным бедрам, а шпильки удлиняли ноги и добавляли двенадцать сантиметров к ее «родным» ста восьмидесяти одному. В результате она выглядела той самой красавицей из мема Роберта Харриса, а дрэды Аннет Хофтейзер, пестрое «нечто», драпирующее мужеподобную фигуру, и кроссовки не в цвет превращали последнюю в самое настоящее чудовище.

Еще одним фактором, взбесившим голландку до невозможности, стала овация, которым народ, мгновенно оказавшийся на ногах, встретил появление моей напарницы. В принципе, если бы не мое присутствие, все, наверное, прошло бы нормально, но в какой-то момент Хофтейзер, смотревшая на соперницу налитыми кровью глазами, вдруг заметила, что Анька опирается на мою руку, оценила нас, как пару, вспомнила о своих проблемах с мужчинами и сорвалась с катушек. В смысле, вскочила с кресла, в котором сидела, и, забыв про секьюрити, по определению, готовым к любым эксцессам со стороны особо нервных бойцов, рванула в атаку.

Само собой, добраться до Ростовцевой у нее не получилось, и Хеллфайр заорала на весь Вегас:

— Я вобью тебя в канвас! Поломаю!! Изувечу!!!

Перекрикивать многоголосый гомон, поднявшийся в зале, Росянка не собиралась, поэтому жестом попросила звукооператоров включить гарнитуру, выданную ей перед выходом к публике, постучала по микрофону пальцем, повернулась к Аннет и пожала плечами. Как мне показалось, намеренно сделав этот так, чтобы привлечь внимание Хеллфайр к своему бюсту и лишний раз уколоть:

— Можешь — сделай. Орать-то зачем?

Пока беснующуюся женщину оттаскивали на ее половину сцены, мы с Алексеем Алексеевичем уронили еще пару капель в ту же чашу — подвели своих спутниц к предназначенным им местам, помогли элегантно опуститься в кресла, сдвинули последние на десяток сантиметров вперед, чтобы скорее обозначить, чем выполнить это действие, и сели сами. Логан, все это время изображавший живое воплощение понятия «невозмутимость», поднял правую ладонь, дождался относительной тишины и обратился к залу:

— Каждая личность — это целый мир со своими принципами, отношением к жизни, мечтами и многим, многим другим. Я не собираюсь судить, хорошо это или плохо, ибо каждый из нас вправе выбрать свой путь и наслаждаться каждым отдельно взятым шагом. Я просто хочу отметить, что две личности, в настоящий момент сидящие перед вами, выбрали абсолютно разные пути, поэтому вот так, за одним столом, выглядят, как лед и пламя, жизнь и смерть…

—…Красавица и Чудовище!!! — выкрикнуло сразу несколько человек.

Голландку, которую только-только успокоили, снова начало плющить, но Ричард не дал ей разбушеваться:

— Зря вы так. В том деле, которому Аннет посвятила всю свою жизнь, она добилась впечатляющих успехов и несколько лет радовала вас невероятно красивыми победами! Да что там говорить, даже ее сегодняшняя противница оказалась в этом зале только потому, что искренне считает Хеллфайр самым лучшим бойцом женских смешанных единоборств.

— Так и есть! — подтвердила Анька, повелительным жестом заставив замолчать даже самых непримиримых хейтеров Хофтейзер. — Скажу больше, мне придется нелегко. Ведь Аннет с самого первого дня занятий спортом затачивали на работу по строго определенным правилам, поэтому к сегодняшнему дню практически любое ее техническое действие выполняется рефлекторно, то есть, без участия сознания. Соответственно, освободившиеся ресурсы головного мозга используются для анализа поведения противника и подбора оптимальной стратегии конкретно под него. Ну, а меня учили побеждать. Любой ценой и невзирая на последствия, поэтому спортивные ограничения я ощущаю, как кандалы, и вынуждена чуть ли не каждое шевеление пальца сравнивать с непривычным шаблоном и ломать имеющиеся рефлексы.

Владелец «Овердрайва» не смог не воспользоваться подаренной возможностью потроллить зал и зрителей, оплативших платную трансляцию, и «в страхе» округлил глаза:

— Неужели вспышка Аннет заставила вас передумать, и вы собираетесь с духом, чтобы отказаться от боя⁈

Публика затаила дыхание и прикипела взглядами к лицу Росянки. А она, словно издеваясь, ме-е-едленно повернула голову направо и несколько секунд задумчиво изучала Хеллфайр. Потом перевела взгляд на Ричарда и вздохнула, наверняка ввергнув этим вздохом в пучину отчаяния как минимум половину своих фанатов. Третий поворот головы, уже в мою сторону, заставил зал нервно сглотнуть. И тут эта оторва задала два вопроса, которые породили бурю:

— Чума, он издевается⁈ Что может быть страшного в самой обычной бабской истерике⁈

…Присутствовать при процессе создания боевой прически Аньки нам, мужикам, не разрешили — в массажку, из которой выставили погулять даже врача, вломились только девчонки. И действовали нам на нервы то забойной музыкой, то взрывами жизнерадостного смеха почти целый час! Что интересно, меня мучило только жгучее любопытство, Алферов, Батыров и Грейси, в основном, беспокоились, успеет ли Росянка нормально разогреться, а всех остальных членов команды, включая «Яровитов», периодически плющило от мысли, что она может и проиграть.

Результат трудов Кнопки, как-то умудрившейся превратить буйную гриву моей напарницы во что-то вроде короны с едва заметными зубцами, оценил только я. Да, сначала напрягся, представив, сколько проблем может создать эта хрень во время работы в партере, но потом вспомнил, что бороться Анька однозначно не будет, и показал мелкой сразу два больших пальца.

А мужикам было не до волос — они тихо дурели от боевого прикида, подчеркивавшего красоту фигуры Ростовцевой ничуть не хуже, чем ее любимые бикини, как бы не целую минуту. После чего Грегор Грейси осторожно высказал общее мнение:

- Анья, зал будет лежит в шок и хлебнуть слюна насмерть! Кимоно спасет все без чуть-чуть. Вариант?

- Не вариант! — хором ответили дамы, а «Анья» объяснила, почему:

- Топик, шортики, шингарты и капа подобраны под цвет моих глаз, а в голубом кимоно я буду выглядеть, как дура!

Бразилец ошалело захлопал ресницами, а когда вся команда, кроме него, заржала, сообразил, что она развлекается:

- Женский шутка, да?

- Ага. А если серьезно, то я не хочу рисковать: для любого нормального борца противник в кимоно просто подарок.

- Да, ты правильно! — вздохнул Грейси. — Я хватать, душить, делай боль на рука-нога и еще все-все много. Аннет тоже грепплер. Просто зритель много зависть, хочу-хочу, грязь в голова и я не рад это.